Челленджер - Ян Росс - Страница 51
- Предыдущая
- 51/120
- Следующая
А в чём идея? Идея в том, что, осознавая происходящее, можно если не изменить саму ситуацию, то хотя бы поменять своё отношение к ней. И прекратить париться. Избавиться от постоянных сизифовых мук, на которые мы обречены, подобно древнегреческому герою. Ведь любое серьёзное дело почти всегда превращаются в сизифов труд.
Каждый из нас катит камень к вершине горы, и всякий раз, когда тот срывается, мы безумно переживаем. Но катание камней само по себе – нормальная деятельность. Это работа, и если ты не лентяй, то, образно выражаясь, катать камни ты, в принципе, не против. Но фишка в том, что человек живёт надеждой в итоге добраться до вершины. Более того, ему порой кажется, что в вершине и заключается цель, смысл и даже избавление.
В этой мечте, безмерно раздувающей ожидания, и кроется корень грядущего разочарования. Ведь, как правило, достичь вершины не удаётся, а даже если удаётся, момент полного триумфа не наступает, так как, бесконечно пережёванное в грёзах, само событие меркнет на фоне гипертрофированной предвкушением утопии. Не говоря уж о том, что "Вершина" – не более чем очередной ярлык, положим, чуть менее замусоленный, чем "Конфета", но всё равно ярлык.
А пока человек разрывается между стремлением докатить камень и разочарованием по поводу того, что это никак не получается, или получается, но не так, как хотелось, – жизнь незаметно проходит мимо. Возможно, что-то могло сложиться иначе, доведись ему понять и запомнить, что катание камней и есть жизнь, и если уж существует вообще какой-то смысл в этой деятельности, то отнюдь не в том, чтобы докатить, а в самой себе, в самом бытие… Либо, на худой конец, в том, чтобы забыть о пропасти, разверзающейся под ногами.
В этом заблуждении, ведущем к бесплодным надеждам и постоянным разочарованиям, и заключается наказание. Мучения Сизифа не физического, а морального толка. Сизиф – прообраз всех нас, обречённых постоянными ожиданиями на не менее постоянные разочарования.
Но всё не так просто, ибо эту незамысловатую истину легко постичь, но крайне сложно воплотить в жизнь. Стоит взяться катать камни, и даже если постоянно проговаривать себе, что смысл не в вершине, всё равно, невольно возникает стремление к достижению цели. И всё – ты влип. Незаметно появляется вовлеченность, ожидания и, как результат, – неминуемые разочарования.
В итоге, ничего у меня не вышло. Я не стал сильнее или мудрее, не сумел раствориться в бытие как таковом или избавиться от страхов и не смог победить в гляделки собственную бездну. И раз смысл не в действии, а в замазывании, я выбрал то, что было наименее противно. Примерно в то же время на просторах интернета я наткнулся на онлайн-игру по мотивам средневековых феодальных войн. И я расслоился на две чуждые сущности: ночи топил в алкоголе и наркотиках, а днём уходил в виртуальный мир тотальной резни.
Быстро став лидером, я завоевал город Китеж, дабы установить в нём справедливые законы, достойные воинов света. Но в этом мире власть была давным-давно продана и перепродана, со всеми вытекающими, а мой идеализм в эту схему никак не вписывался. Оказавшись перед выбором, я не смог и не захотел пойти на компромисс. Собрав своих бойцов, прочёл пламенную речь и повёл их в затяжную бесперспективную войну ради призрачных и никому не нужных моральных ценностей.
В этой отчаянной и беспощадной бойне полегли все мои соратники – люди, шедшие за мной и верившие в воспетый мной идеал. Выжило только двое. Но мы не сдались и наотрез отказались вступать в переговоры с другими лидерами, запачканными кривдой. Мы воевали виртуозно с тактической точки зрения, но не добились ничего, кроме понятного нам одним самурайского конца этой феерически бесславной эпопеи.
* * *Ещё по полмарочки? Нет?! Отчего же? Полмарочки никак не помешают!.. Маэстро, музыку!.. Великолепно!
* * *Ира ушла. Навсегда. Её больше нет в моей жизни. Всё кончилось. Осознание этого факта накатывает с новой силой, вырывая из воспоминаний.
Звонить я не стал. Ира не из тех персонажей, которые уходят ради очередного эмоционального всплеска. Не будет криков, обвинений и слёз. Не будет заламывания рук и журавлиного бега, как в замедленной съёмке, в распростёртые объятия друг друга. Не будет всей этой слюняво-розовой пошлости. Не тот случай.
Будет глухая стена. Она не ответит. Это не закидон истеричной тёлки, а обдуманное, взвешенное решение. И принято оно не в одночасье, не сгоряча, а холодно и расчётливо. А вечер, когда я уснул, стал лишь последний гвоздём в гроб наших отношений.
Я не звоню. Если позвоню один раз, то позвоню в другой, стану злиться, надеяться, придумывать радужные или, наоборот, слёзные сцены примирения. Оттачивать аргументы и эффектные реплики, которые никто никогда не услышит. И так, пока не изведу себя дотла. Буду звонить в третий, и в пятый, и в двадцатый раз. Но она не ответит. Единственной реакцией на любые мои поползновения будет стена, и дело не в том, что я боюсь разбить об неё лоб, и плевать на гордость, но шансы на успех такого предприятия – нулевые. Я лишь испорчу сопливой истерикой одну из немногих красивых вещей в своей жизни.
Я стискиваю покрепче зубы и по кускам вырезаю из себя Иру. Мне не удаётся одним махом, как сделала она. Интересно, останется ли хоть что-то после этой вивисекции? Или одна окровавленная, измученная оболочка? Я ощущаю себя чучелом диковинного животного, забытым в затхлом чулане и набитым опилками чужого, краденого содержания. И всё, что исконно моё в этом чучеле, – это кожа, и та дана лишь для того, чтобы чувствовать боль от каждого соприкосновения с миром.
Странно, вроде мы были вместе недолго, но только сейчас я начинаю осознавать, насколько они с Алексом успели войти в мою пропащую жизнь и заполнить меня всего.
- Предыдущая
- 51/120
- Следующая
