Битва колдуньи. Сага о мечах - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 17

Словно невзначай, Асольв присел на скамью рядом с Моди, немного посидел, якобы наблюдая, как Орм Проворный трясет стаканчик с костями, готовясь бросить. Вот кости со стуком высыпались на доску, Орм и еще двое нагнулись, в полутьме считая метки, Асольв же слегка наклонился к уху Моди и что-то шепнул ему.

Моди был не менее сообразителен. Он даже не посмотрел на парня. Когда стаканчиком завладел Гутторм Бродяга, Моди поднялся и неспешно вышел. И никто не обратил на них внимания.

Кроме Хёрдис. Она сидела среди рабов на полу возле самой двери, куда не доставал свет очага. Обняв колени и сгорбившись, закрыв лицо разлохмаченными волосами, она наблюдала за Моди, как тролль из чащи леса, и посмеивалась про себя. Ее очень забавляла эта опасная игра – она так близко от фьяллей, которые считают ее виновницей своей беды, но они не видят ее! Зато она отлично видела и Моди, и Асольва. Их неприметная беседа от нее не укрылась. А Хёрдис Колдунья была не из тех, кто довольствуется маленьким кусочком. Она неизменно стремилась получить все целиком.

Пропустив Моди вперед, Хёрдис неслышно выскользнула за ним. Острое чутье, унаследованное от бабок и прабабок Фрейвида, говорило ей, что Моди пойдет вовсе не на задний двор. Так и есть: он свернул к дверям спального покоя.

Хёрдис кинулась в девичью. Сейчас здесь было пусто: все служанки сидели в гриднице. В дальнему углу Хёрдис ловко вытащила из стены белый клок сухого мха. Всем телом прижавшись к стене, она услышала сквозь щель между бревнами голос отца.

– Нам нужно поговорить с тобой без чужих ушей, Моди ярл, – сказал Фрейвид, и Хёрдис беззвучно усмехнулась в темноте: чужое ухо было гораздо ближе, чем полагал ее отец.

Моди все еще был невесел после ссоры с Гримом. Проницательный Фрейвид сразу заметил это.

– Не годится провожать Высокое Солнце с таким хмурым лицом! – сказал хёвдинг. – Я думаю, для тебя пришло время радости, Моди ярл. Твой племянник совсем здоров, и я хотел бы завтра видеть его у себя за столом. Вам не придется жаловаться на недостойное вас место. О чем же ты грустишь?

– Конечно, я благодарен богам за жизнь моего племянника и всех оставшихся людей. Но, по правде говоря, я надеялся, что наш поход сложится более удачно. В Аскефьорде у меня не будет особых причин гордиться. Невелика честь – привезти из мирного похода пустой корабль и меньше двух третей дружины. Я ходил на Квиттинг вовсе не за «гнилой смертью». А теперь я отправляюсь домой ни с чем и должен благословлять богов, что не возвращаюсь совсем один.

– Так, значит, Грим ярл верно сказал, что ты хотел купить на Остром мысу железо? – спросил Фрейвид, так пристально посмотрев в лицо гостю, как будто хотел прочитать его мысли.

– Да, – сдержанно ответил Моди. Он был убежден, что Фрейвид и без его ответов знает обо всем этом деле намного больше, чем говорит. – Но разве это преступление? Разве достойный человек не имеет права предлагать настоящее полновесное серебро за товары, в которых у него есть нужда? – Почему же ваша сделка не состоялась?

– Наверняка тебе все известно, Фрейвид хёвдинг! – с досадой ответил Моди. – Наверняка Грим ярл уже спел тебе свою песнь. Чтобы сделка состоялась, знаешь ли, требуется взаимное согласие обеих сторон. Нельзя купить что-то силой, если тебе не хотят продавать. Можно только отнять. Но мы приехали сюда не грабить. Однако Стюр конунг встретил нас как грабителей. Хотя те цены, которые он нам предложил за свое железо, иначе как грабежом и не назовешь! Прошлым летом я за те же деньги мог купить вчетверо больше железа. Неужели квиттингские горы истощились?

– Нет, горы Медного Леса далеки от истощения. – Фрейвид покачал головой. – Возле моей большой усадьбы, Кремнистого Склона, мои люди копают не меньше руды и выплавляют не меньше железа, чем всегда. Дело здесь в другом.

– И я не вчера родился, – сурово заметил Моди. – Ваш конунг Стюр слишком горд и к тому же имеет плохих советчиков. Вместо того чтобы усмирять заносчивость конунга и учить приобретать друзей, они еще больше подзадоривают его и наживают ему врагов!

– Ты, как видно, говоришь о Гриме ярле и его родичах.

– А ты, как видно, не хуже меня знаешь положение дел! Да, я говорю о нем. Об этом догадается всякий, кто слышал нас сегодня в гриднице. Стюра конунга не поздравишь с такой родней. И напрасно он женился на женщине из рода Лейрингов. Его прежняя жена была куда разумнее, чем нынешняя. Она, кажется, была в родстве с тобой?

– Она была троюродной племянницей моей матери. Поэтому Стюр и отдал мне на воспитание ее сына.

– А Лейринги его не доведут до добра. Они жадны, кичливы, крикливы и думают только о своей выгоде.

– Да, приятными людьми их не назовешь, – согласился хёвдинг.

Он тоже считал, что женитьба овдовевшего Стюра конунга на Далле из рода Лейрингов была неумным и недальновидным поступком. Казалось бы, опыт счастливой жизни с разумной и благожелательной королевой Торвиль мог бы научить его, где искать новую жену, если уж прежнюю боги забрали! А теперь эти Лейринги – жадные, как свиньи, шумливые, как вороны, и тупые, как треска, – лезут к конунгу с советами, один глупее другого, и только и ищут, как бы побольше урвать. В борьбе с ними Фрейвиду хёвдингу очень хотелось иметь надежного союзника, не зависящего от Стюра. И вот боги послали ему подходящий случай. Кто может быть полезнее самого конунга фьяллей? А там, если удастся как-то потеснить Лейрингов, на смену Далле у Стюра, возможно, появится и третья жена… Отказывая всем женихам Ингвиль, Фрейвид не только уважал мнение дочери, но и вынашивал некие тайные замыслы.

– Нашего конунга обвиняют в том, что он собирается идти походом на Квиттинг, – тем временем продолжал Моди. – Грим боится, что ваше железо станет оружием против вас же.

– А разве это не так?

– Нам пока хватает серебра, и мы не собираемся платить за товары собственной кровью, – с достоинством ответил Моди.

– Если так, то я смогу продать тебе железо по той же цене, что была прошлым летом.

Моди посмотрел в глаза хозяину, и тот опустил веки, подтверждая сказанное. Он все взвесил и принял решение.

– У меня много железа и в Кремнистом Склоне, и здесь, – продолжал он. – Сколько у тебя серебра?

– Боюсь, у меня нет времени ждать, пока ты пошлешь людей в Кремнистый Склон. Я давным-давно должен был быть дома, в Аскефьорде. Торбранд конунг ждет меня. Как бы он и в самом деле не начал снаряжать боевые корабли, решив, что я не вернусь!

– Ему не придется ждать долго. Раньше чем через десять дней твои люди не смогут сесть на весла, а к тому времени мои успеют съездить в Кремнистый Склон и обратно. Я не задержу тебя, а Торбранд конунг будет знать, что и среди квиттов у него есть друзья. Как говорится в пословице, у каждого найдется друг среди недругов. Верно?

Моди кивнул, подавляя колебания. Водянисто-голубые глаза хозяина под рыжими бровями не внушали ему доверия, однако возвращаться в Аскегорд с пустыми руками не хотелось. Ну а железо – это железо, его не подделаешь. Ведь не самого же Фрейвида ему предстоит везти во Фьялленланд!

Фрейвид был доволен уговором. Он ценил и берег свое добро, а Прибрежный Дом стоял в слишком опасной близости от моря.

Легкий ветерок, напоенный свежим запахом моря и сосновой хвои, просочился в дымовое отверстие и мягко погладил Хёрдис по щеке. Она мгновенно открыла глаза. Нет, она не спала – просто задремала, соскучившись в ожидании. В девичьей было тихо, чуткий слух Хёрдис различал мерное, уютно-сонное дыхание полутора десятка девушек и женщин.

Хёрдис осторожно приподнялась на локте, огляделась. Никто не шевельнулся, только Серый, спавший здесь же на полу, под боком у хозяйки, чутко вскинул голову и ткнулся носом в плечо Хёрдис. Она поспешно положила ладонь на его широкий крутой лоб и повелительно пригнула голову пса к полу. Серый послушно улегся.

Выскользнув из-под старого плаща, которым она укрывалась, Хёрдис тихо встала. Темные волосы окутали ее до самых ног, так что в полутьме девичьей смутно белело только ее лицо и подол рубахи. Несколько мгновений Хёрдис стояла, прислушиваясь, но ни одна из женщин не проснулась. Бесшумно ступая по земляному полу, Хёрдис пробралась вглубь девичьей, где на широкой лежанке спали Ингвиль и еще две девушки. Вернее, на месте были только Ингвиль и Тордис, а Бломма ушла вроде бы на задний двор и все еще не вернулась. Опасно было подниматься, когда кто-то должен войти, но и ждать Хёрдис не могла – вот-вот минует полночь, время самого крепкого сна Ингвиль. Еще вечером Хёрдис незаметно подбросила в чашу Ингвиль маленький камешек, а потом вынула его и закопала в землю, под мох. Это называлось сонное заклятье – теперь Ингвиль будет спать, как камушек подо мхом, ничего не видя и не слыша. Сигнехильда Мудрая не учила такому внучек, Хёрдис сама додумалась до сонного заклятья и очень гордилась его отличным действием. Наедине с самой собой, конечно.