Не кричи: «Волки!» - Моуэт Фарли - Страница 29
- Предыдущая
- 29/30
- Следующая
Обычно каждая волчья семья держится обособленно, однако не редкость, если два, а то и три семейства объединяются в стаю. По-моему, здесь нет твердых правил, и каждая стая может в любое время распасться на составные части. Однако существует граница максимальной численности. Зимняя охота требует совместных дружных действий нескольких волков — иначе успеха не будет; но если охотников слишком много, то добытого мяса на всех не хватит. Пять — десять волков — вот идеальный размер стаи.
По видимому, зимой не существует закрепленных территорий, и каждая группа охотится, где и как ей заблагорассудится. Когда встречаются две стаи, они приветствуют друг друга и после взаимных приветствий расходятся по своим путям-дорогам.
Сосредоточенность стай в одном месте — случай весьма редкий. Но я так и не сумел выяснить, как они ухитряются держаться разрозненно и тем самым избегают опасности скопления в районах, где мало пищи. Индейцы из племени чиппевеев утверждают, будто волки достигают этого посредством пахучих меток: они оставляют эти своеобразные весточки на всех видных местах, камнях или деревьях, вокруг озер и вдоль проторенных троп. Факт остается фактом: зимой кочующие стаи волков следуют за такими же кочующими стадами оленей и не наступают друг другу на пятки (если только сильный голод не опустошит землю).
Для тундровых волков зима — время смерти.
В лесах они подвергаются дружному, умелому и свирепому нападению человека. Трапперы терпеть не могут волков не только как конкурентов в охоте за оленями, но и потому, что волки выводят из строя целые линии ловушек, захлопывают легкие капканы, поставленные на лисиц и песцов, а сами благополучно уходят. Кроме того, большинство белых охотников боится волков, некоторые испытывают буквально смертельный страх, а, как известно, ничто так не возбуждает в человеке ненависть, как страх.
Своими действиями федеральное правительство и власти в провинциях усугубляют эту злобу: устанавливают премии от десяти до тридцати долларов за каждого убитого волка. В годы низких цен на песцов и другую пушнину эти премии превращаются по существу в субсидии, выплачиваемые трапперам и торговцам пушниной.
Сколько сказано и написано об оленях, убиваемых человеком! В первом случае ложь получает широкую и официальную поддержку, во втором — правда замалчивается. А между тем в первую зиму моих исследований один траппер, промышляющий на границе между Манитобой и Киватином, получил премии за уничтожение ста восемнадцати волков, из которых сто семь были молодняком, родившимся минувшей весной. По закону он должен был поймать их капканами или взять на ружье. Фактически же (так поступали и поступают все, пользуясь попустительством властей) он просто разбросал на огромном пространстве тундры невероятное количество приманок со стрихнином, в результате чего почти все песцы, лисицы, росомахи и более мелкие хищники были уничтожены. Но это неважно, песцы в тот год ничего не стояли. Зато за каждого убитого волка выплачивалась премия в двадцать долларов!
Волчьи капканы и отрава — основные средства истребления волков, но существуют и другие, широко применяемые способы. К их числу относится охота с самолета, популярная среди спортсменов с высокоразвитым чувством гражданского долга — они готовы служить обществу, жертвуя своим временем и деньгами ради уничтожения хищников. Экипаж самолета, идущего на значительной высоте, внимательно высматривает волков на открытых местах, предпочтительно на льду озера. Обнаружив волка, самолет снижается и упорно гонит зверя до тех пор, пока тот в изнеможении не упадет; иногда зверь умирает, раньше чем в него влепят заряд картечи.
Но мне известен случай, когда такой способ охоты не принес желанного успеха. Два джентльмена вылетели на собственном спортивном самолете, чтобы помочь миру избавиться от опасных хищников. В прошлые разы (а они охотились так не в первые) они убивали помногу, а пилот стал почти виртуозом — он научился летать так низко, что почти касался волков лыжами самолета. Однако на сей раз он подлетел слишком близко. Загнанный волк повернулся, высоко подпрыгнул и вцепился в одну из лыж. Он погиб в последовавшей катастрофе, но вместе с ним погибли и охотники. Этот трагический случай был описан в популярнейшем спортивном журнале как пример коварства волков и безграничного мужества людей, идущих с ними на бой. Это, конечно, классический прием: когда бы люди бездумно ни убивали живое существо (это относится и к человеку), они стремятся всячески оправдать свои действия и приписывают жертвам все мыслимые пороки. И чем меньше поводов для убийства, тем шире кампания, направленная на поношение убитого.
В Броше (северная Манитоба), куда я переехал с залива Волчьего Дома на свою зимнюю базу, население было в высшей степени предубежденно против волков. Местные ревнители охоты с огорчением обрисовали мне создавшееся положение: еще каких-нибудь двадцать лет назад жители города убивали за зиму до пятидесяти тысяч оленей, а сейчас они счастливы, если удастся добыть хотя бы две-три тысячи. Карибу осталось мало, они буквально становятся музейной редкостью, и по единодушному мнению всех, в этом повинны волки. Я пытался им возразить, ссылаясь на то, что волки резали оленей задолго до появления в Броше белых людей, и тем не менее поголовье их не сокращалось. Но собеседники обычно либо пропускали этот довод мимо ушей, либо, наоборот, приходили в совершенное неистовство.
Как-то в начале зимы ко мне в страшнейшем ажиотаже ворвался торговец пушниной.
— Ну вот что, — вызывающе заявил он, — вы тут разоряетесь, будто нужно еще доказать, что волки истребляют стада. Так запрягайте собак и отправляйтесь на озеро Фишдак. Вы получите доказательства! Не прошло и часа, как мой траппер видел там пятьдесят оленей, зарезанных волками, причем едва ли тронут хотя бы кусочек мяса!
Сказано — сделано, и к концу дня в сопровождении индейца из племени кри я добрался до озера. Перед нами открылась картина отвратительной бойни: на льду валялись трупы двадцати трех карибу; снег вокруг превратился в темно-красную кровавую кашу.
Траппер оказался прав, трупы действительно не были тронуты. Если не считать небольших повреждений, нанесенных песьцами, кукшами и воронами, все убитые животные были целы, за исключением трех. У двух быков отсутствовали головы, а у важенки не хватало задней части.
К сожалению, это никак не могло служить «доказательством» работы волков. Волчьих следов на озере не было. Но зато имелись другие: четкие тройные полосы, прочерченные лыжами и хвостовым костылем самолета, который во все стороны рулил по льду и оставил на снегу сеть пересекающихся извилистых линий.
Олени не были зарезаны волками, их застрелили; на некоторых трупах виднелось по несколько огнестрельных ран. Один олень пробежал сотню метров, волоча по льду кишки, которые вывалились от раны в животе. У многих животных пулями были перебиты конечности или кости.
Объяснить трагедию оказалось делом несложным. Два года назад местные власти решили, что северные олени — неотразимая приманка для богатых американцев, любителей охотничьих трофеев.
Управление по туризму разработало специальную программу полного обслуживания сафари. Группы спортсменов, заплативших по тысяче долларов каждый, отправлялись в субарктические районы, иногда на правительственных самолетах, где им были гарантированы первоклассные оленьи рога.
Во время зимовки в лесотундре карибу обычно пасутся в лесу на заре и в сумерках, а светлое время дня проводят на льду озер. Поэтому пилоту охотничьего самолета остается только выбрать озеро, на котором отдыхает большое стадо карибу, и, полетав низко над ним, согнать оленей в тесную, кружащуюся на месте кучу. Затем самолет идет на посадку, и, не выключая моторов, начинает рулить по льду вокруг обезумевшего от страха стада, не давая ему прорваться. Через открытые двери и иллюминаторы охотники ведут беглый огонь, пока не настреляют достаточное количество оленей, из которых можно будет выбрать действительно отличные трофеи. Они считают, что, что коль скоро увеселительная прогулка стоит бешеных денег, им принадлежит незыблемое право добиваться успеха любой ценой. Остается предположить, что соответствующие правительственные органы вполне разделяют такую точку зрения.
- Предыдущая
- 29/30
- Следующая
