Прибалтика. Война без правил (1939-1945) - Кантор Юлия - Страница 61

При этом уязвимым эвеном в проведении советизации оказались местные органы власти: управленческая вертикаль там практически не действовала. Ситуация вне крупных населенных пунктов была абсолютно неконтролируемой. Республиканское руководство зачастую имело лишь отдаленное представление о происходившем в глубинке. Или не хотело знать—слишком неблагоприятная картина складывалась при ближайшем рассмотрении.

Из постановления ЦК ВКП(б) «О недостатках и задачах в области политической работы партийной организации Эстонской ССР», принятого в октябре 1944 г.:

«Заслушав сообщение секретаря ЦК КП(б) Эстонии т. Каротамм о положении дел в Эстонской ССР после ее освобождения от немецких оккупантов, ЦК ВКП(б) отмечает наличие серьезных недостатков и ошибок в политической работе партийной организации республики.

В Эстонской ССР не возвращены еще трудящемуся крестьянству земли, которыми наделила его советская власть и которые были отняты у трудового крестьянства немецко-фашистскими оккупантами и эстонскими кулаками. Партийные организации, затянув решение земельного вопроса, не использовали это могучее средство для сплочения трудящихся в обуздании враждебных народу элементов.

ЦК КП(б) Эстонии недооценил того факта, что немецкие и эстонские фашисты, проводя политику массового истребления трудящегося населения Эстонской республики, вместе с тем заигрывали с известной частью эстонцев, всячески разжигали вражду между эстонцами и русскими, натравливали эстонцев на русских… Некоторые соучастники зверств немецких оккупантов и виновники издевательств над населением до сих пор не привлечены к ответственности, что вызывает законное недовольство трудящихся. ЦК КП(б) Эстонии не уделяет должного внимания делу воспитания руководящих партийных и советских кадров в духе большевизма и непримиримости к буржуазно-националистической идеологии. Партийные организации не проявляют должной политической активности и не имеют еще прочных связей с трудящимися массами. Лучшие люди из партизан, советского актива, интеллигенции, доказавшие своей борьбой и работой преданность делу партии, недостаточно вовлекаются в ряды партии» ^{598}.

Абсолютно аналогичные резюме были приняты в отношении Латвии и Литвы. За традиционной риторикой угадывалось закономерное беспокойство: освобожденная от нацистской оккупации Прибалтика встретила освободителей без излишних восторгов, разумеется, массовое ликование на площадях и на официальных мероприятиях, а также бодряческие отчеты партийной прессы не могли заслонить очевидного: войти в семью «братских народов» Прибалтика была готова отнюдь не безоговорочно. Об этом свидетельствует и рост повстанческого антисоветского движения. Бороться с создавшейся ситуацией, недооценив ее, поначалу попытались словом — пропагандой, посчитав, что «население плохо информируется о военно-политическом и международном положении СССР, о военном и. экономическом могуществе Советского Союза, о росте международного авторитета советской страны. Слабо поставлена работа по воспитанию населения в духе дружбы народов, уважения к русскому и другим народам СССР, в духе любви к освободительнице эстонского народа — Красной Армии» ^{599}. Партийным органам надлежало срочно усилить агитпроп, «широко разъясняя населению, что только в составе Советского Союза, при братской поддержке русского народа и других народов СССР народным массам… будет обеспечена подлинная свобода, материальное благосостояние и быстрый культурный подъем» ^{600}.

ЦК КП(б) прибалтийских республик обязали развернуть политическую работу среди населения, особенно в деревне, разоблачая при этом «лживую фашистско-националистическую пропаганду, направленную против Советского Союза и Красной Армии». Аграрный сектор стал одной из острых проблем ресоветизации Прибалтики. Местное крестьянство не спешило встраиваться в советскую систему сельского хозяйства и вообще работать на государство. О колхозах в Прибалтике были наслышаны: немало поработала в этом направлении немецкая пропаганда, но еще убедительнее любых пропагандистских акций были рассказы очевидцев, информация от вновь прибывших в республики жителей России и собственные наблюдения.

Крестьяне колхозов не хотели, колхозов боялись и готовы были бороться против них в том числе и с оружием в руках (последнее с особой очевидностью демонстрировала Литва — самая «сельскохозяйственная» из трех республик). С подобной ситуацией вынуждены были считаться и Москва, и местные власти — разрушенной войной стране необходимо было продовольствие. Во время проведения кампании по выборам в Верховный Совет СССР в 1946 г. наблюдатели от партийных органов и других структур в своих отчетах и сводках фиксировали наличие устойчивых антиколхозных настроений у населения всех трех республик. Чтобы избежать возможных эксцессов, агитаторы и чиновники, ответственные за проведение предвыборной кампании в регионе, стремились при контактах с местным населением вообще избегать «колхозной темы». В этом контексте достаточно показательным является такой факт: уполномоченный ЦК КП(б) Эстонии в волости Вигала предложил агитаторам читать «Обращение ЦК ВКП(б) к избирателям» не полностью, а в выдержках. Дело в том, что в документе упоминалось о развитии «колхозного сельского хозяйства», а эстонские крестьяне, считал уполномоченный, «боятся слова «колхоз»» ^{601}.

Характерно, что сохранившийся отчасти привычный — досоветский — уклад сделал Прибалтику одним из регионов, где после войны было меньше проблем с продовольствием, нежели в других республиках, переживших оккупацию: здесь можно было купить хлеб, муку и другие продукты. После отмены в 1946 г. ограничений на передвижение населения, в Прибалтику (особенно, в Латвию и Эстонию) хлынул поток из разрушенных дотла соседних Псковской, Новгородской (выделенных из состава Ленинградской в 1944 г.) и Ленинградской областей: ведь уже к осени 1946 г. в РСФСР возникли серьезнейшие проблемы с продовольствием ^{602}.

Политическая работа была выстроена по принципу тотальности. Повсеместно организовывалось систематическое информирование населения о текущих военно-политических и международных событиях, об основных этапах Отечественной войны Советского Союза, о росте его военного и экономического могущества, международного авторитета, а также организовалась политическая работа среди интеллигенции, имея «целью воспитание интеллигенции в духе учения Ленина—Сталина» ^{603}.

Для проведения в жизнь этих руководящих указаний было принято и обеспечивающее их постановление «О мерах помощи Эстонской ССР в деле улучшения массово-политической и культурно-просветительской работы».

«Для оказания помощи ЦК КП(б) Эстонии в проведении массово-политической работы:

а) поручить Управлению кадров и Управлению пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) направить на постоянную работу в Эстонскую ССР до 16 ноября 5 квалифицированных пропагандистских работников, трех работников, окончивших газетные курсы при ЦК ВКП(б), и трех работников, окончивших курсы преподавателей марксизма-ленинизма;

б) поручить Управлению пропаганды и агитации ЦКВКП(б) направить не позднее 15 ноября в Эстонскую ССР пропгруппу Управления пропаганды сроком на два месяца.

Обязать ЦК КП(б) Эстонии и Совнарком Эстонской ССР восстановить уездные, городские и волостные библиотеки.

Поручить ЦК КП(б) Эстонии очистить библиотеки от фашистской и буржуазно-националистической литературы.

Управлению пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) оказать необходимую помощь ЦК КП(б) Эстонии в проведении этой работы.

Обязать Наркомпрос РСФСР (т. Потемкина) выделить для Эстонской ССР одну республиканскую библиотеку для Тартуского государственного университета (г Тарту) в количестве 10 тысяч книг, скомплектовать четыре городские библиотеки (гг. Тарту (2 биб.), Нарва и Пярну), пополнить литературой 10 уездных библиотек.

6. Обязать Комитет по делам кинематографии при СНК СССР (т. Большакова):

а) выделить до конца 1944 г. Эстонской ССР 10 стационарных киноаппаратов и 5 электродвижков;