Зерно А (СИ) - Павлик Анастасия - Страница 23

  Я сказала это таким тоном, что сомнений не осталось - именно так я и поступлю. Я буквально видела, как пощелкивает механизм в его голове, высчитывая дальнейшие ходы и возможные последствия этих ходов. Ему очень не хотелось снова сталкиваться с Гранином, что, полагаю, и стало главным фактором в принятии решения.

  Облизав губы, Громов отступил на середину комнаты, где и остался стоять, глядя меня так, будто видел перед собой неизлечимо больного человека. Да, когда-то у нас все было отлично, я даже думала, что это тот самый мужчина, с которым я хочу провести остаток жизни, но те времена канули в Лету, а сверху на них было накидано много камней взаимных оскорблений.

  - Будь по-твоему, Рита, - сказал он, качая головой. - Будь по-твоему, - повторил он, добавив в голос мелодраматичности. Вообще, его голос отличался глубиной, какой обладают голоса актеров; при желании он мог вить из него веревки, которые потом ловко закидывал на шею оппонента, как чертов ковбой.

  Я открыла дверь.

  - Не верится, что ты променяла меня на этого растрепанного урода, - огрызнулся он, и его голос вмиг потерял всю накопленную волшебность.

  - Шевелись, Громов, на выход.

  - Жалко тебя.

  Мне во всех смыслах не понравилось, как он это произнес. Собственно, мне вот уже три года не нравилось все, что вылетало из его тонкогубого рта.

  Я с силой захлопнула за ним дверь и прислонилась к ней спиной, переводя дыхание.

  - Жалко у пчелки, идиот, - пробормотала я.

  То ли еще будет. Вчерашнее утро против сегодняшнего: счет один-один.

   Глава 17

  Близился полдень, когда декабрьское солнце, преодолев половину пути, начнет скатываться с неба, стягивая с улиц свет так же, как забулдыга в приступе хмельной ярости стягивает со стола скатерть.

  Визит Громова заставил меня поторопиться с поисками адвоката. Я обнаружила в Боде еще одну темную грань, когда, казалось, он уже давно превзошел себя. Этим утром он превзошел себя вдвойне.

  Богдан Громов был пираньей, приплывшей на запах пролитой крови. Моей крови. Я не собиралась позволить ему вгрызться глубже. Ему нужна 'Темная сторона', и он не ослабит давление челюстей: либо я выкарабкиваюсь из передряги, либо он перекусывает мне позвоночник и проглатывает 'Темную сторону'.

  А что, если Деревские подосланы Громовым? В любом случае, тактика мелких шажков. Я достала из ящика стола визитницу; визитница была пузатой и тяжелой, а ведь еще совсем недавно ее можно было протолкнуть в дверную щель. Каждый при встрече выпрыгивает из штанишек, намереваясь всучить вам доказательство собственной успешности. Тут уж ничего не поделаешь.

  Итак, я собиралась связаться с Юлием Морозовым. Морозов открыл свою контору достаточно давно, чтобы закрепиться на рынке адвокатских услуг и сделать себе имя. Я накрыла трубку рукой, когда зазвонил телефон. От неожиданности я вздрогнула. Телефон в моем кабинете имел отдельный номер, который знал ограниченный круг людей. Изолированная линия. С замиранием сердца я подняла трубку.

  - Рита?

  Только один человек на всем белом свете умеет произносить мое имя так. Я ответила после того, как досчитала до трех.

  - Привет, Влад.

  - Что за чертовщина у тебя творится?

  Естественно, он имел в виду Деревских. Ведь, узнай он, что произошло этой ночью, он бы не начинал разговор с безобидного 'что за чертовщина'. Он бы на всех парах примчался в Порог и в данный момент стоял бы под дверью в мой кабинет. Мой брат не любитель трепаться.

  По резкости голоса в трубке я рассудила, что брат не на шутку зол. Меня же, в свою очередь, разозлило то, что он с присеста набросился на меня. Злость на порядок лучше, чем страх, который обязательно превратит ваш голос в нервное блеяние.

  - Меня подставили, - сообщила я, скрупулезно обдумывая мысль положить трубку и спасти от гибели те крупицы самообладания, которые еще оставались во мне. - Прямо сейчас собираюсь звонить адвокату.

  - Ты уверена, что ты тут не причем? - пролаял он.

  Я тоже могла накинуться на него, но вместо всех резких слов, которые крутились на языке, просто ответила:

  - Да, уверена.

  - Мне просто надо было услышать это от тебя, понимаешь?

  - Влад.

  - Что, детка?

  Его голос стал спокойнее, вопрос прозвучал почти нормально. Я думала рассказать ему о встрече с Кудрявцевым, но передумала.

  - У тебя все хорошо? - спросила я.

  Пауза.

  - Да.

  Исчерпывающий ответ.

  - Когда ты вернешься?

  - Не скоро. Но если ты...

  - Нет-нет, не настаиваю. - Я ответила слишком быстро, что могло насторожить, но, если и насторожило, Влад не стал взъедаться на меня за это. По рукам побежали мурашки, когда я подумала о том, кем стала. Забавно, как легко из головы могут вылететь столь важные вещи. Да, я хотела оттянуть момент истины - встречу с братом. По крайней мере, пока не собью с Деревского спесь. - Я не пропаду. Ты знаешь меня.

  - Я звонил тебе на мобильник. Почему не берешь трубку? - В моменты, когда Владу необходимо что-то знать, его голос становится копией отцовского, который тоже любит эту чудесную игру 'вопрос-ответ'.

  - Если что, звони домой, - ответила я уклончиво.

  Какое-то мы оба время молчали.

  - Береги себя, Рита.

  - Ты себя тоже, милый.

  Я таки позвонила в контору Юлия Морозова; секретарша назначила мне встречу на два часа дня. От ее благожелательного тона зудело в висках.

  На часах - половина одиннадцатого. Я вдруг поняла, что с этого момента в моем плане боевых действий начинается пробел. Да и не было никакого, черт побери, плана боевых действий. Я не знала, как доказать свою невиновность, в этом я всецело полагалась на Морозова.

  Тишина давила на уши. Снег за окном искрился этим неудержимым предновогодним блеском. Наступала пора семейных празднований, елок, иллюминации и сладостей. Но мне было не до этого. Внутри меня пузырился страх. Чего я боялась? Сложно сказать. Вовсе не такого рода страх вынуждает меня спать с включенным ночником.

  Правую щеку напек лившийся из окна солнечный свет. Я прислушалась к своим ощущениям и попыталась найти причину едкой сосущей пустоты в области груди. Я не боялась ни Александра Кудрявцева, ни Стефана, ни Платона, ни Деревского и, тем более, его адвоката. Тогда чего?

  Я боялась, что у меня заберут спиритизм. А вместе с ним - ту часть меня, которая не была затронута зерном. Вырвут и кинут гнить. Я могу потерять все. И дело не в материальном благополучии, а в том, что составляет меня. Что после этой ночи осталось от меня - от Риты Палисси.

  В дверь постучали. В кабинет вошел Федор Гранин и уселся на стул, где совсем недавно сидел Громов. Я проглотила нервный смешок.

  - Ну, и чего хотел это говнюк? - спросил Гранин, убирая с глаз волосы.

  - Предлагал купить у него комплект псевдоразумных скрепок.

  - И ты купила?

  - Нет.

  - Супер. Он хотел 'Темную сторону'?

  - Хотел, но я обломала его и вряд ли он еще раз сунет сюда свой нос.

  Гранин гнусно ухмыльнулся, и у меня назрел вопрос.

  - Почему ты до сих пор здесь? Работы на сегодня не предвидится. А если быть точным - на ближайшее время.

  - Мы с Антоном решили остаться для поддержания твоего морального духа. Этот говнюк Деревский не на тех напал.

  Кажется, у Гранина наступил Этот Самый период тотального злобствования и оскорбительных кличек. Вам достаточно наступить ему на ногу или кашлянуть ему в затылок в транспорте, и - поздравляю! - вы автоматически переводитесь в разряд космических говнюков во вселенной Федора Гранина. Тяжело быть Гранином, когда тебя окружают одни говнюки.

  - Как считаешь, - я в упор посмотрела на него, - Громов мог подослать Деревских?

  - Я думал об этом, - признался он и посерьезнел: - Если 'да', то нужны доказательства, хорошая линия защиты, а также обширный заказ на похороны Громова.