Встретимся в полночь - Нейвин Жаклин - Страница 60

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая

– Прошу вас, – запротестовала она, отворачиваясь к темной карете.

– Нет, позвольте мне закончить. И если они сердились на него за дурные поступки, которые он совершал до вашего брака, то они были просто вне себя, когда он так поступил с вами.

Пол имел в виду разрыв ее помолвки с Саймоном. Все считали, что виноват Рафаэль. Да так оно и было – разве нет?

– Если это вас огорчает, госпожа виконтесса, мне очень жаль. Мне просто хотелось, чтобы вы знали, что у вас есть друг, который всегда выслушает вас с сочувствием. Я всю осень проведу у моей тетушки Евлалии.

– Благодарю вас.

Он закрыл дверцу и велел кучеру трогать.

До Гленвуд-Парка было всего полчаса езды. Джулия вышла из кареты и вошла в вестибюль, где горели канделябры и бра. Перед отъездом она предупредила, что не хочет возвращаться в темный дом. Теперь слуги стали исполнительнее. Пожалуй, только мистер Конрад не желал работать усерднее. Она спокойно предупредила дворецкого, что не задумываясь уволит его, если он не оправдает ее ожиданий. Она пошла на эту хитрость, чтобы привлечь его на свою сторону.

Джулия огляделась. Теперь дом сверкал чистотой. Благодаря помощи графини и маркизы Джулии многое удалось здесь изменить.

И все же место это не походило на дом, как это было и раньше. Молодая женщина пошла к лестнице, и звонкое постукивание ее каблуков по мраморному полу отдалось эхом по всему вестибюлю. Проходя мимо открытой двери в кабинет, она с удивлением увидела там Рафаэля. Он поднял на нее глаза.

– Зайдите сюда, – позвал он сдавленным голосом. Он, наверное, пил. Глупо к нему идти.

– Я устала, – отозвалась она. Он подкатил к порогу.

– От танцев? Вы не протерли туфельки до дыр?

– Уже поздно.

Джулия повернулась и пошла к лестнице.

– Да. Вы были очень заняты в эти дни. Она обернулась:

– Что это значит, Рафаэль? Почему это вы вдруг заинтересовались тем, что я делаю?

Напускная веселость исчезла с его лица.

– Потому. Что. Вы. Моя. Жена. – Каждое его слово падало словно тяжелый камень.

– Жена? – О Господи! Джулия почувствовала, как все, что она сдерживала в последнее время, вырвалось наружу. – Да вы с вашими лакеями обращаетесь любезнее!

– Вероятно, потому, что они не уходят танцевать всю ночь напролет. Вы с кем-нибудь танцевали?

– Что? – Она ошеломленно заморгала, потом призналась: – Один раз.

На скулах его заходили желваки.

– С кем вы танцевали?

Джулия заметила, что он стиснул подлокотники кресла. Ей вдруг стало совестно. Что бы он там ни думал, он был прав. Она ведь действительно флиртовала с Полом Бентли.

Но при этом только сильнее скучала по Рафаэлю.

А теперь он в такой ярости из-за того, что она ходила на эти танцы. Джулия не понимала, как это можно – так относиться к ней и в то же время беспокоиться, что она ходила куда-то вечером без него.

Ах… он даже, кажется, ревнует.

«Как же я себялюбива!» – вдруг подумала она.

– Ну, Рафаэль, извините меня. Я не хотела быть легкомысленной. Просто мне и в голову не пришло, что вы будете возражать. – Она подошла к нему ближе, сложив перед собой руки, опустив голову, и пробормотала: – Ведь вам, кажется, нужно от меня только одно – чтобы я держалась от вас подальше.

Наступило долгое молчание. Он пожал плечами и, кажется, смягчился.

– Я просто хочу сказать, что это вызовет разговоры, Джулия. Это все испортило. С губ ее сорвался резкий смешок – она не успела его остановить.

– Ах, ну конечно. Я же знаю, как вы всегда обращаете внимание на сплетни.

Губы его скривились. Делая вид, будто задумчиво трет подбородок, он прикрыл рот рукой.

– Итак. – Рафаэль посмотрел на нее, его зеленые глаза сверкнули. – Что вы танцевали?

– Ах, ну конечно же, вальс, – солгала она, сказав это с широкой улыбкой и с таким преувеличением, что он понял – она его дразнит. – С согбенным старым джентльменом, который мне все ноги отдавил.

– И что? – Он погладил себя по подбородку, и она заметила, что рука у него дрожит.

– Он попытался увлечь меня на террасу. Миссис Пивенстовер пришлось вмешаться. Она улучила момент и ударила его своим ридикюлем, и бедняга был сражен. Дело в том, что она таскает в ридикюле множество всякой всячины.

– Так ему и надо.

– Конечно. – Джулия вздохнула, глядя на него невинными круглыми глазами. – Вот так я провела вечер. А вы как?

– Мне не с кем было танцевать, – мрачно сказал он, блестя глазами.

– Что тоже неплохо. С вами могли обойтись так же, как обошлись со старым джентльменом, который держался со мной слишком дерзко.

– Не сомневаюсь.

– И вы это заслужили бы.

Теперь он усмехнулся, больше не пряча улыбки:

– Это точно. Вполне заслужил бы.

О Боже, дрожь пробежала по ее телу. Джулия порывисто протянула руку.

– Мне кажется, я знаю, как обращаться с негодяем.

– У вас была практика, – согласился он, задумчиво глядя на ее руку. Потом медленно вложил в нее свою. Она присела в реверансе. Он наклонил голову. – Полагаю, мои вальсы остались в прошлом, – предупредил он.

В голове у Джулии мелькнула странная, безумная мысль. Она ведь знала, что это так же опасно, как вложить руку в пасть льва, но ничего не могла с собой поделать. Ничто на свете не может встряхнуть ее так, как Рафаэль.

И никогда не сможет.

Она сказала:

– Мне бы хотелось, чтобы это было не так. Мне недоставало вас сегодня вечером, Рафаэль.

Он стал серьезен.

– Я… – Он нахмурился, отвел глаза. Крепче сжал ее руку. Джулия опустилась на колени. Он обхватил ладонями ее лицо, а она не спускала с него глаз.

– Я… – Рафаэль никак не мог выговорить. Что такое он хочет ей сказать?

В какой-то момент Джулия подумала: сейчас он скажет, что тоже скучал по ней. Эта мысль, эта надежда побудили ее наклониться и прижаться к нему губами. Она обхватила руками его за плечи, притянула к себе и открыла рот, прикасаясь языком к его языку, задавая самый страшный вопрос.

Его ответ был всем, на что она надеялась. Со сдавленным стоном он нагнул голову и ворвался в ее рот. Длинные удары его языка погрузили ее в эйфорию, которую она всегда обретала в его объятиях. Их дыхания смешались; он взял ее лицо в свои сильные пальцы и провел языком по ее губам. Она сделала то же самое, и это вызвало у него приступ желания. Он поцеловал ее глубоко, его руки держали ее так близко, что она всем телом чувствовала, как бешено бьется у него сердце.

Они разомкнули объятия, глядя друг на друга с настороженным изумлением. Джулия улыбнулась, Рафаэль попытался улыбнуться, но губы у него дрожали. Не успев еще подумать, не пытаясь себя остановить, она сказала:

– Я вас люблю.

Его реакция была не такой, как ей хотелось. Он насторожился, смутился. Она видела, чувствовала, как он отдалился от нее.

– Рафаэль!

Он произнес только:

– Не нужно. – А потом оттолкнул ее. Положив руки на колеса, он повернул свое кресло так, чтобы оказаться к ней спиной.

Она расправила плечи и сказала:

– Я не собираюсь этого скрывать, хотя и знаю, что вы меня не любите.

Он поднял руку, сделав в воздухе резкое режущее движение, давая понять, что не хочет, чтобы она продолжала. Она обошла вокруг кресла, чтобы снова оказаться к нему лицом.

– Мне все равно. Я не стыжусь. Раньше я стыдилась. Мне казалось, что будет тяжелее, если вы узнаете, но нет ничего более тяжелого, чем таить свои чувства. С тайнами я покончила. Я не сделала ничего дурного, и мне нечего стыдиться. Я люблю вас, Рафаэль, а если это вам не нравится, то… будь оно все проклято!

– Замечательно! – проревел он. – Вы не понимаете, что говорите! Я не…

«Не люблю вас». Он ведь это собирается сказать?

– Мне все равно. – Нет. Это ложь. Ей не все равно. Ей нужна его любовь.

Рафаэль провел обеими руками по волосам.

– Черт побери, Джулия, чего вы хотите от меня? – воскликнул он. Голос его прозвучал так, что она вздрогнула. – Я не… Проклятие! Вы меня не любите. Вам меня жаль, вы чувствуете себя ответственной за меня.

• Предыдущая
• 60/69
• Следующая