Приключения Вернера Хольта - Нолль Дитер - Страница 88

• Предыдущая
• 88/168
• Следующая

— Вам надо взять себя в руки! — сказал он. Хольт не выдержал и бросился бежать… А все же беда миновала!.. Он упал на койку.

Вольцов явился уже на следующий день. Он заметно осунулся и побледнел. У него вытащили десятки заноз из кожи лба и головы.

— На медпункте ни одной койки свободной, — рассказывал он. — На сто девятой батарее — пять убитых, на сто тридцать шестой — четырнадцать. Раненых пришлось везти в Бохум, в тыловой госпиталь.

Вечером Вольцов включил маленький радиоприемник, оставшийся им в наследство от Цише.

— Брось, он, конечно, испорчен, — отмахнулся Гомулка. Но в комнату уже ворвался отчетливый и резкий голос диктора. Хольт, как ошпаренный, присел на койке.

«…июля тысяча девятьсот сорок четвертого года. Сегодня на фюрера было совершено покушение. От бомбы, взорвавшейся в его кабинете, пострадали следующие лица: генерал-лейтенант…»

— Вот так-так!.. — вырвалось у Гомулки.

— Тише! — зашипел на него Вольцов.

— «…сотрудник Бергер. Легко ранены: генерал-полковник Йодль, генералы: Кортен…» Хольт попеременно смотрел на Вольцова и Гомулку. Вольцов наклонился над приемником и не отрываясь слушал. Гомулка сидел, разинув рот, он уставился на какое-то пятно на стене. «…Боденшац, Хойзингер, Шерфф…» Феттер медленно поднялся, на его лице было написано полное недоумение. «…Фюрер нисколько не пострадал, если не считать незначительных ушибов и ожогов, — продолжал диктор. — Он тут же возобновил свои занятия и не отменил приема, назначенного дуче, с которым беседовал продолжительное время…»

— Дуче? — удивился Феттер. — Он принял дуче?

— Заткнись! — цыкнул на него Вольцов.

— «…после чего фюрера посетил рейхсмаршал». Голос диктора оборвался. Вольцов стоял молча, склонив голову набок. По радио передавали марши.

— Покушение? — удивленно протянул Феттер, словно он так ничего и не понял. — Кто-то подбросил бомбу? Самую настоящую бомбу?

— Об этом следует доложить! — с внезапной решимостью сказал Вольцов. — Кто знает, может, кроме нас, никто этого не слышал! — Он снял со стены пилотку. — Пошли, Вернер!

Снаружи все еще палил зной. Солнце стояло над горизонтом, подернутое дымкой. Хольт схватил Вольцова за руку.

— Как это понимать?

— Почем я знаю!

Они бежали полем по решетчатому настилу, здесь он ничуть не пострадал, не те что на огневой. Между оконами ковырялись пленные, засыпая свежие воронки.

Готтескнехт стоял перед канцелярией и курил трубку

— Здорово, Диоскуры! — приветствовал он их. — Хольт на кого вы похожи? Уж не вчерашнее ли потрясение подействовало вам на печенку?

Вольдов подошел к нему поближе. Вахмистр вынул трубку изо рта, он слушал внимательно, с каким-то странным, напряженным лицом. Некоторое время он молчал. Потом сказал

— Ладно. Шефа вызвали в подгруппу, мы его ждем — Он все еще не двигался с места.

— Так… фюрер жив, говорите?

— Да, жив. Но кое-кто из его генералов ранен: Йодль, Хонзингер, адмирал Фосс, остальных я не запомнил.

Готтескнехт рассеянно кивнул, погруженный в свои мысли. Потом поправил фуражку и, не сказав ни слова, ушел в канцелярию.

— У майора шеф, наверное, узнает подробности, — сказал Вольцов.

— Я ни черта не понимаю, — беспомощно признался Хольт.

— А я, думаешь, понимаю? — огрызнулся Вольцов. В бараке все еще орало радио, передавая бравурные марши. У Феттера с Гомулкой шел спор.

— А Бадольо? — надрывался Феттер. — Вспомни, как было с Бадольо!

Гомулка пренебрежительно махнул рукой. Вид у него был усталый и измученный.

— Будет вам болтать! — бросил им Вольцов. Он приглушил радио. Хольт безучастно и растерянно опустился на табуретку. Несколько дружинников протопали по коридору в большую комнату. Хольт посмотрел на часы. Без чего-то восемь.

— Ты что расселся! — накинулся на него Вольцов. — Хорош командир орудия! Ты подготовился к ночному дежурству? Собрал свой расчет?

Хольт нехотя встал.

Во время проверки телефонной линии Готтескнехт переходил от орудия к орудию.

— На сегодня я пришлю вам троих из расчета «Дора». Кроме того, нескольких дружинников. А завтра с утра мы наново всех распределим.

Хольт так извелся, что одна только мысль засела у него в голове: спать, будь что будет! Вернувшись в барак, он бросился на койку. Но уже через час Вольцов растолкал его.

— Не слышишь, что ли? Сигнал к бою!

Над Рурской областью пролетала очередная группа скоростных бомбардировщиков.

В окопах дожидались дружинники, они уже разнесли по батарее новость о покушении.

— Теперь мне все понятно! — уверенно заявил Феттер. — Это, конечно, большевики! Это их рук дело!

— А как большевики попали в ставку фюрера? Соображаешь, что ты говоришь? — накинулся на него Вольцов.

— Ну, значит, коммунисты! — не сдавался Феттер.

— Коммунисты? Немецкие коммунисты? — негромко и с подчеркнутым равнодушием отозвался кто-то из дружинников. — Они ведь все в концлагерях или в тюрьмах.

— Там им и место! — отрезал Вольцов.

Лишь незадолго до полуночи служба воздушного оповещения сообщила, что скоростные бомбардировщики противника возвращаются обратно через Гельголландскую бухту.

Вольцов и Хольт натянули на пушку брезент.

— Чудной народ — эти дружинники, — заметил Феттер.

— Пролетарии! — презрительно бросил Вольцов. В бараке Феттер занялся маленьким приемником, оттуда опять лились бравурные марши. «Сейчас будут передавать речь фюрера!» — взволнованно объявил Феттер. Но тут настежь отворилась дверь. На пороге стояла монументальная и грозная фигура Кутшеры.

— Внимание! — крикнул Феттер. Кутшера сделал знак «вольно».

— Всем собраться в столовой! — прорычал он. — Совместное прослушание речи фюрера!

Хольт успел снять с себя только тяжелые, подбитые гвоздями башмаки и, как был, одетый, забрался на верхнюю койку. Он так вымотался и устал, что воспринимал все безучастно, словно из отдаления, как если бы происходившее его не касалось, а было лишь кадрами киноленты. Плевать мне на вес, думал он… Сейчас проснусь и увижу: Цише сидит на своей койке и несет обычную ахинею: «нордическая раса призвана установить новый порядок в Европе» — или другую подобную чепуху… Еще не очнувшись как следует, Хольт соскочил вниз. Неужели все это было только вчера? Один день, как тысяча лет, но почему Кутшера пришел сам, а не прислал дежурного унтер-офицера?

• Предыдущая
• 88/168
• Следующая