Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера - Кард Орсон Скотт - Страница 40
- Предыдущая
- 40/91
- Следующая
– Она стала очень сухой и деловитой. Регулярно представляла доклады о своей работе: об адаптации местных растений к человеку и земных культур – к почве и климату Лузитании. На все вопросы отвечала легко, весело, выглядела довольной. Но она умерла для нас. У нее не было друзей. Мы даже обратились к Либо, и он – Боже, будь милостив к его душе – сказал, что ему, ее другу, не достается даже той веселой пустоты, которую получают все остальные. Она кричала на него, запрещала задавать какие-либо вопросы. – Цефейро сорвал стебель здешней травы и слизнул росу, скопившуюся на внутренней стороне. – Попробуйте, Голос Эндрю. У нее интересный привкус, и она совершенно безвредна – она просто не вступит в реакцию с вашим организмом.
– Ты должен предупредить его, муж мой, что края травинки остры как лезвие и он может порезать язык и губы.
– Я как раз собирался.
Эндер рассмеялся, выдернул травинку и попробовал ее. Кисловатая, с оттенком корицы, намек на цитрус, привкус спертого воздуха. Очень сильный вкус напоминал многие вещи, большей частью неприятные.
– Это может вызвать привыкание.
– Предупреждаю, Голос Эндрю, мой муж собирается запустить в нас аллегорией.
Цефейро смущенно хихикнул:
– Разве не говорил Сан-Анжело, что Христос был очень хорошим учителем, ибо уподоблял новые вещи старым?
– Вкус травы, – сказал Эндер, – что у него общего с Новиньей?
– Связь косвенная. Видите ли, я думаю, Новинья попробовала нечто не особенно приятное, но настолько сильное, что оно победило ее. Теперь она не может жить без этого вкуса.
– Какого?
– В терминах теологии? Гордыня, чувство вселенской вины. Да, вина – оборотная сторона гордыни и эгомании. Она считает себя ответственной за события, на которые никак не могла повлиять. Как будто она управляет всем, контролирует все, как будто другие люди страдают в наказание за ее грехи.
– Она обвиняет себя, – пояснила Арадора, – в смерти Пипо.
– Она не дура, – вслух подумал Эндер. – Она знала, что это свинксы и что Пипо пошел к ним один. В чем же ее вина?
– Когда эта мысль впервые пришла мне в голову, у меня возникли те же возражения. Но затем я просмотрел записи – в компьютере остался подробный перечень событий той ночи, когда погиб Пипо, – и нашел там один намек. Либо попросил Новинью показать ему то, над чем они с Пипо работали перед его уходом к свинксам. Она отказалась. Это все. Кто-то прервал их, и они больше к этой теме не возвращались, во всяком случае в пределах Станции Зенадорес. И везде, где могли быть записывающие устройства.
– Мы оба стали гадать: а что произошло перед смертью Пипо? – вступила Арадора. – Да, Голос Эндрю, почему Пипо выбежал со Станции, словно обезумев? Они спорили? Ссорились? Он разозлился на нее? Когда умирает человек, любимый человек, а ваш последний разговор был злым и резким, вы начинаете обвинять себя: «Если бы только я не сказала того, если бы только я не сказала этого…»
– Мы пытались восстановить события той ночи, залезли в банки памяти компьютера Станции – те, где хранятся рабочие записи и все, что с ними связано. Так вот, все, что касалось ее работы, оказалось намертво запечатанным. Не только непосредственно задействованные файлы. Мы даже не могли найти расписание ее занятий, не определили, какие именно записи содержат то, что она от нас прячет. Мы вообще не смогли войти. И у мэра, несмотря на ее компьютерный статус, тоже не получилось. Глухо.
Арадора кивнула:
– Первый случай, когда кто-либо запечатал таким образом служебные файлы. Рабочие записи, частицу труда всей колонии. От любых глаз.
– С ее стороны это был возмутительный поступок. Конечно, мэр могла бы воспользоваться своими чрезвычайными полномочиями и взломать защиту, но где чрезвычайная ситуация? Нам пришлось бы провести общегородское слушание дела, а на каком основании? Мы просто беспокоились за нее, а закон не поощряет людей шпионить за другими даже ради их же блага. Когда-нибудь мы, наверное, прочтем эти записи и узнаем, что произошло между ней и Пипо. Она не может стереть их, потому что это собственность общества.
Эндеру и в голову не пришло, что Джейн не слышит их. Он забыл, что отключил ее, и не сомневался, что она уже снимает поставленную Новиньей защиту и выясняет, что хранится в этих файлах.
– И ее брак с Маркано, – вставила Арадора. – Все знали, что это безумие. Либо хотел жениться на ней, он не скрывал этого. Новинья отказала ему.
– Говорили, она ответила: «Я не заслуживаю того, чтобы выйти замуж за человека, который сделает меня счастливой. Я стану женой жестокого и грубого мужлана, способного причинить мне ту боль, которой я заслуживаю». – Цефейро вздохнул. – Ее страсть к самоистязанию развела их навсегда. – Он потянулся и коснулся руки своей жены.
Эндер ждал ехидного комментария Джейн: мол, шестеро детей – отменное доказательство того, что Либо и Новинья не так уж решительно разошлись. И когда она этого не сказала, Эндер наконец вспомнил, что выключил имплантированный терминал. Но сейчас, в присутствии Цефейро и Арадоры, было неудобно включать его снова.
Он точно знал: Либо и Новинья многие годы продолжали встречаться тайно, оставались любовниками, а потому был уверен, что Цефейро и Арадора ошибались. О, Новинья вполне могла испытывать чувство вины, – это объясняет, почему она терпела выходки Маркано, отрезала себя от общества. Но Либо она отказала по совершенно другой причине, и вина не заставила ее считать себя недостойной делить с ним постель.
Она отказалась не от самого Либо, а от брака с ним. И это был нелегкий выбор – в такой маленькой колонии, в католической колонии. Что же так крепко связано с браком, но не с изменой? Чего она пыталась избежать?
– Так что, видите, тайна осталась тайной. Если вы всерьез собираетесь Говорить о смерти Маркоса Рибейры, вам придется как-то ответить на вопрос, почему она вышла за него замуж. И чтобы найти ответ, нужно выяснить, от чего умер Пипо. А двадцать тысяч лучших умов на Ста Мирах уже двадцать два года ломают голову над этим.
– Но у меня есть преимущество перед всеми лучшими умами, – улыбнулся Эндер.
– Какое же? – спросил Цефейро.
– Помощь людей, которые любят Новинью.
– Мы сами себе не можем помочь, – прошептала Арадора. – И ей не смогли помочь тоже.
– А вдруг нам удастся помочь друг другу? – сказал Эндер.
Цефейро посмотрел на него внимательно, потом положил руку ему на плечо:
– Если вы это серьезно, Голос Эндрю, тогда будьте честны с нами, как мы были честны с вами. Расскажите нам, какая мысль осенила вас полминуты назад.
Эндер задумался, потом серьезно кивнул:
– Мне не кажется, что Новинья отказалась выйти замуж за Либо из-за вины. Полагаю, она сказала ему «нет», чтобы не допустить его к запечатанным файлам.
– Но почему? – спросил Цефейро. – Она боялась, что он узнает о ее ссоре с Пипо?
– Я даже не думаю, что она ссорилась с Пипо, – ответил Эндер. – Они с Пипо вместе работали, что-то нашли, и это знание привело Пипо к смерти. Вот почему она закрыла все файлы. То, что там записано, – опасно.
Цефейро покачал головой:
– Нет, Голос Эндрю, вы не понимаете силы вины. Люди не разбивают свои жизни из-за нескольких крох информации, но готовы сделать это из самообвинения. Видите ли, она же вышла замуж за Маркоса Рибейру. Она стремилась наказать себя.
Эндер не стал спорить. Насчет вины они полностью правы – по какой еще причине стала бы она терпеть побои Маркано, не жалуясь, не пытаясь защититься? Да, вина – именно так. Но существовала еще одна причина, по которой этот брак состоялся. Рибейра стерилен, он знал и стыдился этого. Чтобы скрыть от города свою ущербность, он согласился терпеть неверность жены. Новинья была согласна страдать, но не смогла жить без любви Либо, без его детей. Нет, она отказалась от брака с Либо, чтобы сохранить секрет. Она боялась, что, если он узнает, свинксы убьют и его.
Ирония судьбы. Какая ирония! Они все равно его убили.
- Предыдущая
- 40/91
- Следующая
