Марсианский проект С. П. Королёва - Бугров Владимир Евграфович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая

На мой взгляд, подобная ситуация с постановлением по Луне стала возможной в результате того, что наши центральные руководящие органы не хотели полностью передать Королеву, совместно с привлекаемыми им организациями и, в первую очередь с Академией наук СССР, право выбора направлений перспективных космических исследований, как это было при разработке сложных боевых ракетных комплексов. В данном же случае ему была необходима еще большая стратегическая свобода, однако он ее не только не получил, но вынужден был ориентироваться на мнение созданного при министерстве головного института, мнение которого чаще всего совпадало с политическими и другими интересами руководства. В конце 1963 года по поручению Королева я разработал под руководством Тихонравова несколько схем, иллюстрирующих структуру перспективных пилотируемых космических исследований. Их черновики также сохранились в моей тетради. В них главным образом были представлены два направления исследований: полеты в околоземном пространстве и межпланетные полеты. Насколько я понимал поставленную мне задачу, Королев предполагал выйти с предложением передать околоземные работы в другие руки. Орбитальными станциями военного назначения и кораблем для облета Луны начал заниматься Челомей, но вскоре эти темы вновь вернулись в ОКБ-1. Позднее я познакомился с содержанием докладной записки, направленной в правительство за подписью Келдыша и Королева 27 мая 1959 года, «О развитии научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по освоению космического пространства». В ней обосновывается необходимость создания центральной научно-исследовательской организации — Института межпланетных исследований — на базе привлеченного к работам в этой области авиационного КБ и завода. В 1963 году Королев добился создания Института медико-биологических проблем, о котором говорится в докладной. Возможно, в начале 1964 года он рассчитывал продолжить эту созидательную деятельность, но «лунные страсти» помешали реализации данного замысла.

Постановление по Луне нанесло тяжелый удар по марсианскому проекту, но он устоял, благодаря позиции Королева, который фактически объединил эти проекты в одну большую программу, осуществление которой практически не прекращалось. Весной 1966 года мне пришлось расстаться с моим самым большим кульманом. Мы с Олегом Макаровым и нашими коллегами по 9-му отделу, Жорой Гречко и Валерием Кубасовым, были зачислены в образованный в ОКБ-1 отряд космонавтов. Но это другая история, хотя и она — часть марсианской программы Королева.

23 мая 1966 года В. П. Мишин, выполняя волю С. П. Королева, своим приказом образовал отряд гражданских космонавтов в ОКБ-1. Обстоятельства появления отряда, напрямую связанные с марсианским проектом, известны далеко не всем. Думаю, что о них надо рассказать.

Занимаясь марсианским проектом, мы обратили внимание на ряд проблем эксплуатационного характера. Это, прежде всего, длительный изолированный полет, невозможность получить реальную техническую помощь, проведение долгосрочных заводских операций по сборке и испытаниям комплекса на орбите перед стартом, необходимость регулярной доставки на орбиту специалистов и грузов, проведение экспериментов на тяжелой орбитальной станции по отработке систем и оборудования ТМК, и многое другое. Такие вопросы на кульмане не решишь.

Во время бесед на эти темы с Тихонравовым мы давали волю фантазии, пытаясь представить, как все будет проходить в реальности. И складывалось вполне определенное мнение, что справляться с этими проблемами, в первую очередь, связанными со сборкой и испытаниями марсианского комплекса на орбите, придется специальным бригадам космонавтов, чья квалификация должны будет соответствовать лучшим сборщикам, монтажникам, технологам, испытателям, проектантам, конструкторам, материаловедам и системщикам — словом, лучшим специалистам ОКБ, завода, полигона и смежных организаций. На эту тему не было отчетов. Возможно, Тихонравов делился некоторыми соображениями с Королевым, а может, наоборот, они фантазировали вдвоем, а затем Михаил Клавдиевич проверял на нас устойчивость их позиции.

Всесторонняя оценка перечисленных проблем вызывала сомнения в достаточной квалификации военных летчиков-истребителей, из которых формировался отряд космонавтов, для их решения. Военный летчик способен стать специалистом определенного профиля, но для этого ему необходимо проработать по новой специальности не менее трех лет, и еще не факт, что он достигнет нужного профессионального уровня, чтобы решить поставленные задачи. Что касается специальности летчика, которую военные считали обязательной для космонавта, то, как показала жизнь, летные навыки не всегда гарантировали успешное пилотирование космического корабля. В то же время, если провести отбор квалифицированных гражданских специалистов, здоровье которых не будет уступать здоровью летчика, то за год их можно подготовить к полету. Отряд космонавтов Центра подготовки космонавтов ВВС приступил к занятиям в марте 1960 года, и уже через год начались полеты. Разумеется, морально-волевые качества гражданских космонавтов также должны соответствовать всем установленным требованиям.

Эти и другие соображения привели Сергея Павловича к выводу о необходимости создания специального отряда космонавтов из нужных специалистов. Для их отбора и подготовки к выполнению межпланетного полета и, главным образом, для сборки и испытаний марсианского комплекса на орбите, а также для разработки средств жизнеобеспечения в длительном межпланетном полете, необходимо было создать специализированную организацию, которая взяла бы на себя ответственность за решение перечисленных проблем. По инициативе Королева такая организация была создана в 1963 году, и называлась она Институтом медико-биологических проблем.

После полета Ю. А. Гагарина энтузиазм охватил многих сотрудников ОКБ-1 и не только их. В отдел Тихонравова стали поступать заявления с просьбой о зачислении в отряд космонавтов. В конце 1962 года Королев собрал в кабинете Михаила Клавдиевича 60 инженеров со стажем работы в ОКБ не менее трех лет. Он побеседовал с каждым, выслушал доводы, побудившие подать заявление. С особым вниманием отнесся к выступлениям Г. Ю. Максимова, возглавлявшего сектор по автоматам и ТМК, и К. П. Феоктистова, возглавлявшего сектор по кораблям «Восток». Константина Петровича он трижды просил сделать выбор между проектной работой и полетами, пока не услышал четкого ответа в пользу полетов.

Завершая встречу, Королев сообщил, что со следующей недели все должны будут пройти сорокадневное медицинское обследование в военном авиационном госпитале, и успешно прошедшие медкомиссию приступят к подготовке к полетам. Затем он обрисовал присутствующим яркую картину их участия в покорении космоса, в том числе в межпланетных полетах. Многие восприняли это как красивую, но далекую романтическую перспективу, не зная, что в этом кабинете регулярно обсуждается проект марсианской экспедиции. Мне, как его непосредственному разработчику, хотелось крикнуть: «Ребята, это не сказка — мы уже проектируем межпланетный корабль!» Но Королев не счел нужным посвящать сотрудников в детали далеко идущих планов.

Через неделю мы не отправились на медкомиссию, не отправились и через месяц. В этот период Сергей Павлович занимался организацией ИМБП, которому и предстояло формировать специальный отряд космонавтов, однако по существовавшему постановлению правительства отбором космонавтов занимались военные медики, и изменение порядка проходило с трудностями. Нетерпеливые претенденты стали обращаться к Королеву с вопросом, почему так долго нет медкомиссии, что, в конце концов, вызвало его резко негативную реакцию. Вопрос повис в воздухе.

• Предыдущая
• 20/57
• Следующая