Марсианский проект С. П. Королёва - Бугров Владимир Евграфович - Страница 21
- Предыдущая
- 21/57
- Следующая
Оценив ситуацию, я пригласил сотрудников нашего 9-го отдела и предложил, учитывая, что решение вопроса откладывается на неопределенный срок, использовать появившееся время для проведения оздоровительных мероприятий. Предложение одобрили, написали протокол, избрали оргбюро, мне поручили написать предложения и разработать план тренировок, что и было сделано.
Когда я обратился к Тихонравову, чтобы подписать письмо в военный госпиталь для организации медицинского контроля в период занятий, Михаил Клавдиевич сказал, что нужно посоветоваться с Сергеем Павловичем. Опасаясь реакции Королева, я категорически возразил и тут же договорился без всякого письма о проведении медосмотров в городском физкультурном диспансере. Несмотря на мои отчаянные протесты, Тихонравов все-таки отправился к Королеву.
Вернувшись, он сказал, что идея Сергею Павловичу понравилась, и он распорядился составить список на 60 человек за его подписью. Тихонравов передал мне папки с заявлениями претендентов — их набиралось несколько сотен, и попросил навести в них порядок. Процесс, что называется, пошел, и я невольно оказался в роли организатора. В моей плановой тетради в июне 1963 года появился пункт — «7. Разобрать папку Тихонравова и подготовить письма». Следующий — «8. Оформить отпуск» — зачеркнут. Отпуск был отменен. Появились и два других пункта — «9. Нарисовать несколько вариантов новой компоновки (с аэродинамическим торможением). 10. Нарисовать выбранный вариант». А также с июля 1963 года, в соответствии с планом тренировок, нужно было организовать спортивные занятия на базе спортклуба «Вымпел» и парашютную подготовку в нашем аэроклубе (в ОКБ-1 в те времена был свой аэроклуб). Прыжки проводились на аэродроме в Мячиково.
В начале 1964 года появилась необходимость сформировать экипаж для разрабатывавшегося трехместного корабля «Восход». Мне позвонила секретарь М. В. Келдыша и попросила назвать три фамилии для включения в общий список Академии наук. Я доложил Тихонравову, однако реакции не последовало. В последующие дни меня терроризировали наши претенденты сообщениями, что уже отобрали два десятка врачей, что легли на обследование тридцать геологов и астрономов. Я под их давлением наседал на Тихонравова, а он лишь отшучивался: «Владимир Евграфович, без нас не улетят». Вскоре он сообщил мне, что мы, по поручению Королева (он был на полигоне), должны подготовить список на 15 человек. Просматривая старый перечень, Михаил Клавдиевич обсуждал каждого специалиста, ставил красные кружочки против выбранных кандидатур. Иногда советовался со мной, но я не считал себя вправе высказываться за или против, а лишь помогал ему рассуждать. Как знать, может быть, для кого-то из наших ребят звездный час пробил именно в тот момент, с легкой руки Тихонравова. Список был подготовлен и передан в отдел кадров.
После возвращения Королева с полигона команда была приглашена к нему на беседу, но не вся. Из списка исчезли фамилии А. Елисеева, проявившего инициативу и самостоятельно договорившегося лечь на обследование, и В. Севастьянова, о намерении которого лететь якобы сообщил Королеву журналист на банкете. Я был вычеркнут отделом кадров — до установленного стажа работы в ОКБ-1 не менее трех лет не хватало двух месяцев (при общем восьмилетием стаже). Кстати, при подготовке списков я просил Тихонравова обратиться к Королеву на полигон за разрешением оставить там В. Кубасова, стаж которого был два с половиной года. Сергей Павлович разрешил.
К июню 1964 года из группы в 11 человек, направленных в Центральный военный научно-исследовательский авиационный госпиталь (ЦВНИАГ) ВВС, были отчислены В. Зайцев, О. Козюпа, Е. Фролов и А. Сидоров. Положительное заключение получили В. Волков, Г. Гречко, В. Кубасов, О. Макаров, Н. Рукавишников, К. Феоктистов и В. Яздовский.
Выбор кандидата на предстоящий полет в трехместном корабле, вероятно, еще до комиссии был сделан Королевым в пользу Феоктистова — основного проектанта по кораблям «Восток» и «Восход». Совершив 12 октября 1964 года полет на трехместном «Восходе», он стал первым гражданским космонавтом. Это был важный положительный опыт, позволивший Королеву продолжить усилия по созданию задуманного им отряда космонавтов в ОКБ-1.
Отбор специалистов для отряда космонавтов и их подготовка были поручены вновь образованному отделу С. Н. Анохина. Как-то осенью ко мне пришли ребята из нашей команды и выразили озабоченность, что Анохин набирает кандидатов в отряд, а наши прежние списки в расчет не принимает. Я позвонил Анохину, представился, он мне сразу сказал, что моя фамилия в списках есть, а про остальные списки ему Королев ничего не говорил.
Ребята наседали, да и я чувствовал обязанность предотвратить надвигающуюся неразбериху. Тихонравова не было, я обратился к Бушуеву. Он выслушал меня и спросил — но вы то в списках есть? Я ответил, что есть, он спешил и не мог понять, что же мне надо. Я пошел к Королеву, и там меня ждал небольшой психологический этюд.
Сергей Павлович, отложив дела, внимательно слушал, пока я объяснял, какие папки с какими списками определил Тихонравов, и что Анохин, не учитывая их, формирует новые. Выслушав, он откинулся в кресле и, отдыхая от текучки, позволил себе помечтать о том, что когда-то космическими монтажниками будет собран на орбите межпланетный корабль, и кто-то отправится на нем в полет к Марсу. А пока, сказал он, возвращаясь к действительности, нам нужно обязательно к Новому году закончить эскизный проект по Л3. И в заключение неожиданно добавил: «Ну, хорошо, передайте Анохину, чтобы он вас включил». Я был совершенно обескуражен и не успел собраться с мыслями, как объяснять все сначала, вдруг открылась дверь, и вошел Бушуев. Увидев меня, спросил: «А вы что здесь делаете?» Я ответил, что пришел с тем же вопросом. Он удивился и «помог» мне, сказав: «Но вы же есть в списках». Обменявшись несколькими словами с Королевым, Бушуев вышел. Я вновь стал объяснять, но уже используя для убедительности мраморное пресс-папье и другие предметы на столе. Сергей Павлович внимательно меня выслушал еще раз и невозмутимо повторил: «Ну, хорошо, передайте Анохину, чтобы вас включил». Я готов был провалиться сквозь землю. Не объяснять же в третий раз! Промямлив что-то вроде извинения, что отнял время, и что приду еще раз с Анохиным, я попрощался и вышел. Подавленный, позвонил Анохину и долго объяснял ему, какой я бестолковый, предложил взять папки и отправиться к Королеву вдвоем. Терпеливо выслушав меня, Анохин ответил: «Да, мне сейчас позвонил Сергей Павлович и сказал, что, в первую очередь, нужно реализовать список № 1 из синей папки, затем…» И далее все то, что я, как мне казалось, безуспешно пытался ему объяснить. Вот такой этюд. Видимо, он хотел убедиться, что я действительно пришел хлопотать за ребят, а не за себя.
В конце 1964 года Королев посетил ИМБП, встретился с руководством и принципиально договорился о начале отбора, а в начале 1965 года я получил от него указание поехать в ИМБП и определить конкретный порядок обследования наших специалистов. Весной 1965 года начались амбулаторные, а затем и стационарные обследования. Успешно прошли медкомиссию 12 человек, и формирование отряда застопорилось — в ОКБ-1 проводилась напряженная работа по нескольким модификациям пилотируемых кораблей.
В. П. Мишин, став преемником С. П. Королева, проявил настойчивость и решительность при создании отряда. На основании приказа министра общего машиностроения от 15 марта 1966 года, он образовал мандатную комиссию под председательством М. К. Тихонравова для формирования отряда космонавтов в ОКБ-1.
23 мая 1966 года по результатам весенней повторной медицинской комиссии в ИМБП и мандатной комиссии Мишин издал приказ по предприятию № 43: «О включении в состав группы космонавтов-испытателей летно-методического отдела № 731 (бывший отдел № 90) инженеров ЦКБЭМ (бывшего ОКБ-1) для участия в испытаниях нового корабля „Союз“ и лунных кораблей Л1 и Л3». Как видим, в этой формулировке не упомянут межпланетный полет, для реализации которого и задумывался гражданский отряд. В той обстановке наверху, кроме слова «Луна», слышать ничего не хотели, и я могу себе представить, что сказали бы Мишину, если бы он написал, что формирует отряд космонавтов для полета на Марс.
- Предыдущая
- 21/57
- Следующая
