Зимняя война - Таннер Вяйнё - Страница 7

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая

В час ночи 9 октября в Москву было сообщено, что Финляндия направляет Паасикиви в качестве своего представителя. Днем 9 октября президент республики утвердил инструкции, которым должны были следовать участники переговоров.

На случай возможного внезапного нападения, через день, 10 октября из резерва были призваны военнообязанные для прохождения «чрезвычайного обучения». Это означало частичную мобилизацию.

Были приняты и другие меры. Министр внутренних дел Кекконен сделал 10 октября заявление, в котором обратил внимание своих сограждан на серьезность ситуации и призвал городское население перебраться на жительство в менее опасные местности. В тот же день была проведена учебная воздушная тревога и затемнение в Хельсинки.

Эти мероприятия имели значительное влияние на общественное мнение. Люди осознали, что им угрожает одна и та же опасность. Разница во мнениях, которая разделила нацию во время июльских выборов, была забыта перед лицом мрачных обстоятельств. Расширился социальный состав правительства – 13 октября два члена Шведской народной партии вошли в социал – демократическое правительство Кайяндера: доктор Дж. О. Сёденхьелм в качестве министра юстиции и барон Эрнст фон Борн, ставший министром без портфеля. Позднее, когда ситуация стала более серьезной, социальный состав правительства стал еще шире.

Когда я выступал в Рабочем доме в Хельсинки 8 октября по случаю сороковой годовщины социал – демократической партии, большая часть моей речи была посвящена самым последним событиям; нужно было донести до собравшихся мысль о необходимости единодушия. Поэтому я сказал:

«В наши дни перед лицом грядущих событий чрезвычайно важно для всех людей обрести единодушие. Разница во мнениях, которая, вплоть до настоящего времени, была основной чертой нашей общественной жизни, должна быть отложена до лучших времен. Разница эта, в свете последних событий, чересчур незначительна, когда перед нашей страной может стать вопрос о ее независимости и будущем существовании. Когда нам всем угрожает опасность, мы не можем позволить себе подобных разногласий».

Паасикиви отправился в свою первую поездку в Москву вечером 9 октября. В своем портфеле он вез инструкции, утвержденные президентом. Й. Нюкопп, начальник отдела министерства иностранных дел, и полковник А. Паасонен сопровождали его в качестве советников. На место назначения они прибыли 11–го числа. На этот день, однако, никаких переговоров запланировано не было.

Первая встреча с участниками переговоров с советской стороны состоялась в кабинете народного комиссара иностранных дел в Кремле в 17 часов 12 октября. С финской стороны присутствовали Паасикиви, Ирьё – Коскинен, Нюкопп и Паасонен; Советский Союз представляли Сталин, Молотов, Потемкин и Деревянский. Финские участники переговоров услышали устное заявление о том, чего Советский Союз ожидает от Финляндии. Советские представители сослались на состояние войны в Европе и заявили, что жизненные интересы Советского Союза требуют, чтобы никакой враг не мог проникнуть в Финский залив. На юге залива эти интересы Советского Союза обеспечены договором с Эстонией, но подобной гарантии на севере залива не существует. Было предложено, чтобы Финляндия согласилась заключить локальный договор о взаимопомощи в обеспечении безопасности Финского залива. Потом разговор коснулся необходимости военной базы на побережье Финляндии, в связи с чем был упомянут полуостров Ханко в качестве возможного места ее дислокации. Кроме того, Финляндию призвали уступить полуостров Рыбачий вплоть до Мааттииуоно. С целью защиты Ленинграда граница между странами должна быть отодвинута до линии Куолемаярви – Кююрола – Муолаа – Липола. Финляндия также должна была уступить острова в Финском заливе, в том числе Суурсари и Койвисто[6]. В качестве компенсации Советский Союз был готов предоставить территорию в Восточной Карелии, по площади много большую, чем уступаемые районы. Чтобы избежать лишних трудностей, советская сторона решила не поднимать вопрос об Аландских островах.

Финские представители заявили, что они категорически против заключения договора о взаимопомощи, а по поводу территориальных уступок сообщили, что Финляндия не может отказаться от неприкосновенности своей территории.

Когда первая встреча закончилась, Паасикиви по телеграфу известил правительство в Хельсинки о советских требованиях, запросив дальнейшие инструкции. В ответ он получил директивы, смысл которых сводился к следующему.

Финляндия не может согласиться на договор о взаимопомощи и не может предоставить какие – либо базы. Полуостров Рыбачий чрезвычайно важен для Финляндии, поскольку Петсамо является единственным незамерзающим портом страны, в развитие которого она вложила громадные средства. По этой причине Финляндия хотела бы запросить у Советского Союза принадлежащую ему половину полуострова Рыбачий в качестве компенсации за возможные уступки с ее стороны. Что касается острова Суурсаари, то следует вывести его за рамки обсуждения, чтобы решить его судьбу после определения судьбы других островов в Финском заливе. Острова Сомеро и Нарви имеют важное значение для финского судоходства, но не представляют военного интереса для Советского Союза. Новая линия границы на Карельском полуострове, предложенная Советским Союзом, неприемлема с финской точки зрения, поскольку ставит Финляндию в весьма опасное положение.

Следующая встреча была назначена на 14 октября. За это время Паасикиви получил из Хельсинки дополнительные инструкции. Встреча началась в 16.30 и закончилась в 19.00.

Паасикиви начал с того, что зачитал меморандум, проект которого подготовил полковник Паасонен. В нем он постарался показать, что Финскому заливу не угрожает никакая опасность. Согласно условиям этого меморандума он готов обсуждать статус островов, ближайших к советскому побережью, а именно Сескар, Лавенсари и Пенинсаари. Советский Союз мог бы, после соответствующей компенсации, включить их в свою оборонительную систему.

Предложение было встречено так холодно, словно не представляло интереса для обсуждения. С точки зрения СССР граница между странами проходила чересчур близко к городу Ленинграду: ее отделяли лишь тридцать два километра. У Красной армии уже были на вооружении орудия, стреляющие на расстояние от пятидесяти до шестидесяти километров; вполне возможно, что и Финляндия получит такие орудия, и Ленинград мог оказаться в пределах их досягаемости. Но советские участники хотели говорить не о военных моментах, а о политических. Расширяющаяся война требует, чтобы они обеспечили безопасность своей страны. Если бы они пошли навстречу требованиям своих военных, то стали бы претендовать на границы, существовавшие во времена Петра Великого. (Граница эта, позднее установленная по мирному договору, обсуждалась на такой ранней стадии переговоров.)

Паасикиви. Граница, которую имеет в виду ваше военное командование, совершенно невозможна из экономических соображений.

Сталин. Солдаты никогда не исходят из экономических соображений.

Ниже приводятся замечания Сталина, которые он сделал во время встречи. Их записал финский переводчик, присутствовавший при встрече.

«Никто из нас не виноват в том, что обстоятельства географического порядка таковы, как они есть. Мы должны иметь возможность перекрыть вход в Финский залив. Если бы фарватер, ведущий к Ленинграду, не проходил вдоль вашего побережья, у нас не было бы ни малейшей причины поднимать этот вопрос. Ваш меморандум односторонен и чересчур оптимистичен. Мы должны иметь в виду вероятность самого плохого развертывания событий. Царская Россия располагала крепостями Порккала и Найссаар с их двенадцатидюймовыми орудиями, а также военно – морской базой под Таллином. В то время врагу было невозможно пробить брешь в нашей обороне. Мы не претендуем ни на Порккала, ни на Найссаар, так как они расположены слишком близко к столицам Финляндии и Эстонии. С другой стороны, эффективный заслон может быть создан между Ханко и Пальдиски.

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая