Ветеринар для Единорога - О'Донохью Ник - Страница 43

• Предыдущая
• 43/93
• Следующая

— Туда пошел кое-кто. Ты не обратила внимания на темноволосую девушку, которая споткнулась в проходе?

— Я еще подумала, не молится ли она о своем исцелении, — ответила Анни и добавила с оттенком самооправдания: — Я тоже молилась о ее исцелении. — Потом на лице Анни отразился ужас: — И ей позволили уйти одной? У бедняжки ведь ноги совсем искривлены.

— Дело не в ее ногах, — ответила Бидж решительно, — искривлены у нее башмаки. И готова спорить на что угодно — то есть, конечно, если бы ты не была против пари вообще, — сейчас она несет свои кроссовки в руках. Мы ведь видели ее раньше, Анни.

— Девушка в таверне, — ошеломленно прошептала Анни.

— Верно. Мелина. Мы ее видели в «Кружках». Они догнали ее за первым поворотом. Анни притормозила, а Бидж открыла заднюю дверцу:

— Залезай.

Девушка замерла на месте, испуганно одергивая блузку — юбка съехала и закрывала теперь ноги, но зато оставляла открытым живот. Бидж оказалась права: кроссовки с засунутыми в них носками висели у Мелины через плечо.

— Лучше поедем обратно по дороге, — сказала Бидж. — Дорожные команды снова все переменили. Мелина закусила губу:

— Такой шанс всегда есть. — У нее был более сильный акцент, чем у Стефана.

— Сейчас это не шанс, а факт, — заверила ее Бидж. — Поедем с нами, так к тому же и быстрее.

Мелина подняла правую ногу, продемонстрировав изящно изогнутое раздвоенное блестящее черное копыто, и влезла в машину.

— Ты уверена, что знаешь дорогу?

— Уверена.

Мелина вздохнула и откинулась на сиденье. Анни страшно осторожно развернулась и медленно повела машину в сторону шоссе.

— Я запомнила тебя по «Кружкам», — сказала Бидж. — Ты ведь Мелина, верно?

Девушка кивнула с облегчением: до чего же хорошо в чужом краю встретить людей, с которыми была знакома дома.

Анни спросила ее так просто, как Бидж могла бы поинтересоваться дорожными знаками:

— Как ты нашла Иисуса? Мелина лукаво улыбнулась:

— Не я его нашла, это он нашел нас. Анни с интересом ждала продолжения.

— Была одна женщина, — сказала Мелина. — Замечательная женщина. Как раз из этой церкви. Она выросла в холмах, и она всюду ходила, а звали ее…

— Хетти Хандалл, — перебила ее Бидж. Мелина радостно повернулась к ней:

— Ты ее тоже знаешь? Она пришла и к тебе?

— Нет, — поспешно ответила Бидж. — То есть… В общем, я видела картину в подвале.

— Как тебе понравилась картина? — смущаясь, спросила Мелина.

У Бидж хватило сообразительности ответить:

— Замечательная картина. Очень выразительная. Хотя я удивляюсь, как это они позволили тебе ее нарисовать — в этой церкви не очень одобряют изображения святых.

Анни переводила взгляд с одной девушки на другую, ничего не понимая.

— Я очень просила, — сказала Мелина просто. — Я помогала вырезать и наклеивать буквы, но моему сердцу этого было мало. — Она оглянулась на Анни. — На Перекрестке говорят, что Хетти — единственный миссионер, который появился у нас со времен монаха Брендана, может быть, за тысячу лет.

— Почему она сделала это? — Анни подняла руки выразительным жестом, но тут же поспешно опустила их на руль. — Зачем ей понадобилось приносить учение Христа существам, которые… — Она резко оборвала фразу.

— Которые такие разные? — сказала Мелина.

— Ну да.

Мелина ответила медленно и задумчиво:

— Я встретилась с ней только один раз, когда я была еще совсем маленькая. Она рассказывала мне об Иисусе и сидела рядом, пока я играла. И она показала мне картинку… — Мелина попыталась руками в воздухе очертить что-то искореженное. — Ее сын. У него было очень странное тело — один бок как будто растаял, а спина вздулась. Она говорила, что это у него от рождения.

— Похоже на spina difidanote 16, — сказала Анни, размышляя вслух.

Мелина не обратила на ее слова внимания.

— Она говорила, что молилась и молилась, но Бог не исправил спину ее сына. Она говорила, что годами она пыталась докричаться до Бога, но он не услышал ее.

Перед глазами Бидж стояла та женщина с картины — беспощадно таскающая калеку-сына из одного лагеря евангелистов в заплатанных палатках в другой, мечущаяся от одного телепроповедника к другому, заставляя испуганного мальчишку выходить на сцену, где какие-то мужчины и женщины что-то выкрикивают и машут руками. Бидж подумала — как много раз, в бесчисленных поколениях, это делали члены ее собственной семьи, когда у кого-то появлялись симптомы…

— Бог просто иногда не исцеляет тебя, вот и все, — сказала она.

— Я знаю. Так и Хетти говорила. — Мелина смотрела в окно. — Сначала она думала, что это из-за нее — что она пила плохую воду или ела отравленную еду. Потом она решила — это наказание. Она сказала, что на какое-то время усомнилась в промысле Божьем — надеюсь, вы не рассердитесь на меня за то, что я так говорю.

И тут Анни страшно удивила Бидж, умиротворенно сказав:

— Конечно, усомнилась. И скорее всего не один раз. Я тоже сомневалась. Это случается с каждым. Мелина с облегчением продолжала:

— Ну так вот. Наконец, как она рассказала мне, она задалась вопросом: «Чего хочет добрый Бог от старой жительницы холмов, что счел Он настолько важным, чтобы ради этого сломать жизнь ее сыну?» И однажды ночью, во сне, она нашла ответ: Он хочет, чтобы она принесла свет Его любви тем, кто имеет иную форму, чем человек.

Тогда она отправилась на поиски. До нее доходили всякие истории, те, кто здесь живет, все слышали о Перекрестке. Она вырезала себе посох и стала ходить по тропам, что встречались ей в холмах, и она говорила с каждым, кого встречала, и просила показать ей дорогу. — Глаза Мелины сияли. — И она говорила, что всегда молилась о том, чтобы путь ей был указан. И указание пришло, потому что однажды она нашла дорогу на Перекресток.

— А карта у нее была? — спросила Бидж. Мелина задумалась:

— Она показывала мне что-то вроде карты, которую она сама начертила, но настоящей книги с картами у нее никогда не было. — Мелина нервно улыбнулась. — У меня ее тоже нет. Хетти говорила, что нужно всегда молиться, и Господь направит твои шаги по правильному пути, только нужно обязательно отмечать на бумаге, какие повороты ты делаешь, чтобы знать, как вернуться обратно. Совет Хетти показался Бидж весьма практичным.

— Ты ходишь в церковь каждое воскресенье? И не боишься свернуть не на ту дорогу?

— Я этого всегда боюсь. Но пока мне удавалось благополучно вернуться. — Медина улыбнулась Бидж, которая смотрела на нее с уважением. — Каждое воскресенье. Некоторые из нас родились заново…

— Возродились во Христе, — рассеянно поправила Анни.

— Да, возродились во Христе — так правильно говорить. Но я одна хожу в церковь так часто. Может быть, только мне одной это так необходимо.

— Значит, ты не веришь в Бога-Отчима? — спросила Анни.

Мелина засмеялась своим мелодичным смехом, без всякой обиды.

— Конечно, я в него верю и люблю его! Я просто не поклоняюсь ему. — В ее голосе прозвучала ласковая снисходительность. — Да теперь мне и трудно было бы ему поклоняться.

К этому времени они выехали на шоссе. Бидж быстро показала направо, чуть не пропустив поворота, и Анни, стиснув зубы от напряжения, повела машину по теперь уже знакомой дороге к Перекрестку.

— Ты знаешь фавна, которого зовут Стефан? — спросила Бидж.

Мелина быстро кивнула:

— Знаю. Он очень хочет стать звериным доктором. — Она вдруг улыбнулась Бидж. — А ты, наверное, Бидж.

Анни тоже улыбнулась, но подняла брови, и Бидж, к своему удивлению, обнаружила, что краснеет.

— Верно. Ты не могла бы проверять по своей карте, те ли повороты мы делаем?

Бидж не стала больше расспрашивать Мелину о Перекрестке. Та, слегка высунув язык от напряжения, показывала Анни, куда ехать.

Увидев каменный мост, Медина сказала:

— Остановись, пожалуйста. Анни выключила двигатель.

— Но мы могли бы и дальше…

• Предыдущая
• 43/93
• Следующая