Этюды о моде и стиле - Васильев Александр Александрович - Страница 70

Переломным моментом в истории загара стали «Русские сезоны» балета Сергея Павловича Дягилева в Париже в 1910 году. Именно тогда смуглая кожа гаремных одалисок с легкой руки Бакста стала новым символом женского совершенства. Однако лишь после окончания Первой мировой войны загар стал обычным явлением, а отмена женских корсетов Полем Пуаре позволила женщинам впервые оголить спину в платьях. Однако ведь загорелая спина смотрится гораздо лучше, чем бледная, да еще и с прыщиками, не правда ли? И оборудованные пляжи позволили женщинам придать своим спинам, а заодно и другим доступным посторонним взорам частям тела привлекательный вид.

Самым знаменитым смешанным пляжем, который основали в 1920 году русские эмигранты в Константинополе, был пляж «Флория». Именно обгорев на нем, знаменитый косметолог Анна Пегова запатентовала первый пилинг кожи. Смуглость стала цениться и у женщин и у мужчин. Появились пудры, затем румяна цвета загара и даже фильдеперсовые чулки цвета «кубинского загара». Так как купальники оставались все-таки не слишком уж открытыми и не позволяли полностью загореть, то стали практиковаться «интегральные» загары в соляриумах, и Лазурный Берег Франции стал первым местом, где в 1923 году был создан такой солярий. Потом, в 1930-е годы появились первые раздельные купальники и мужские плавки. До этого, как правило, мужчины ревностно скрывали свою грудь на пляжах, и обнажаться по пояс считалось верхом неприличия.

Прошли десятилетия, пока нудизм хиппи не ввел свои коррективы в процесс загорания. В 1968 году появилось увлечение загорать топлес, что немало шокировало общественное мнение, но стало нормой сегодня на множестве пляжей в мире. И теперь ровненьким загаром уже никого не удивишь.

Все стили прошлого неоднократно возвращались в моду, как в одежде, так и в интерьерах, и переживали новое рождение. Начнем с Египта, не правда ли? Мощный и величественный стиль архитектуры фараонов, барельефы и скульптура, красавица Нефертити, оппортунистка Клеопатра и утопающий в роскоши молодой Тутанхамон всегда были и будут примерами для подражания. Египтомания, то входящая в моду, то выходящая из нее, очень стильна. Отразилась она в архитектуре эпохи ампира и в мебели со сфинксами, в настольных обелисках, саркофагах, моде на бирюзу, лазурит и сердолики. Очень заметна она до сих пор и в прическах каре с челками, и в париках, и подводке глаз стрелочками, в не теряющих популярности скарабеях и даже в вяленой ветчине, изобретенной египтянами. В СССР самыми яркими примерами египтомании стала приземистая пирамида Мавзолея Ленина и убранство станции метро «Кропоткинская» в Москве с египетскими дворцовыми колоннами.

В смысле популярности самым живучим и вечно молодым стилем осталась древнегреческая классика, которая, несмотря на свой преклонный возраст, навсегда останется мерилом красоты. А волновать человечество классика начала со времен Древнего Рима, который использовал в своем имперском стиле множество черточек, созданных эллинами. Эпоха Ренессанса, начавшаяся в Италии в XIV веке, обратила вновь интерес европейцев к классическим канонам, которые затем еще раз вернулись в моду уже в XVIII веке, после открытия во время археологических раскопок двух древнеримских городов — Геркуланума и Помпей, погребенных под пеплом, извергнувшимся из вулкана Везувий две тысячи лет тому назад.

Наполеоновский стиль ампир, очень нравившийся России вчера и продолжающий нравиться сегодня, был также порождением классики, свободной переработкой Греции и Рима в начале XIX века. После Отечественной войны с Наполеоном 1812 го-да послепожарная Москва застраивалась особняками по проектам архитектора Бове и его коллег исключительно в стиле ампир. Много таких построек радуют нас и теперь — вдоль Садового кольца, в районе Староконюшенного переулка и Поварской улицы. Теперь в этих дворянских гнездах любят селиться банки, портя при этом исторические здания уродливыми стеклопакетами и новыми дверями и, что особенно некрасиво, вывешивают кондиционеры, ничуть не смущаясь, прямо на фасады зданий.

Мебель ампир также очень модна в России, особенно если она изготовлена из истинно русского материала — карельской березы. Теперь образцы такой раритетной мебели искусно копируют в массовом количестве две мастерские в Петербурге, продавая затем через антикваров как оригиналы не слишком сведущим, но богатым клиентам. Особенно любят у нас черных и золоченых лебедей, как на подлокотниках кресел Жозефины, супруги Наполеона Бонапарта.

Непосредственно в моде классика отразилась в высокой талии женских платьев, в асимметричных драпировках, сандалиях и босоножках, камеях и цепочках, прическах с пучками. Тут наследие огромно — от венецианского мага Мариано Форуни до «императора парижской моды» начала XX века Поля Пуаре. Не забудем и Эльзу Скиапарелли, Люсьена Лелонга, Нину Риччи, мадам Гре, Кристиана Диора и Ива Сен-Лорана, Иссеи Мияки и Доминика Сиро. Множество выдающихся дизайнеров моды прошли испытание классикой, пытаясь переработать и перефразировать ее по-своему.

Еще один вечный пример вдохновения для современности — Византия, знаменитая своей непревзойденной роскошью, мозаиками, тонкой иконописью и золотыми иконостасами, шапкой Мономаха, великолепием императрицы Федоры, подарившей европейцам первые шелковые мастерские. Византийская роскошь очень нравилась европейцам во второй половине XIX века, а у нас в стране пышно расцвела в сталинскую эпоху «головокружения от успехов», когда золочеными мозаиками и бронзовыми люстрами, лепниной и барельефами, коврами и фресками украшалось все, что только более или менее подходило для этого, — от холлов знаменитых высоток до вестибюлей интерьеров гастрономов.

Величественная гигантомания Византии сегодня отражается в названиях французских духов, украшениях от Шанель, в показах моды Джанни Версаче, Кристиана Лакруа и Джона Гальяно, в помпезной архитектуре особняков на Рублевском шоссе.

Средневековье подарило нам два главных стиля — романский и готический. Первый особенно проявился в асимметричной замковой архитектуре, которая и по сей день привлекательна для состоятельных любителей острых ощущений, или, как их теперь называют, экстремалов. Как правило, они предпочитают строить для себя дома за высокой стеной с зубчатой башней, узким, словно бойница, окном в ней и винтовой лестницей, тяжелой, кованной из железа мебелью, отделанной кожей и огромными гвоздями или заклепками. При этом хозяева таких новодельных замков предпочитают во имя аутентичности есть руками, как в раннем Средневековье, чавкая при этом, и бросать кости сторожевым псам. А одеваются они в кольчуги от Пако Рабанна и любят, когда им жарят дичь в ресторанах в открытых очагах прямо посередине зала.

Готика более изящна и стильна. Она дошла до нашего времени в архитектуре западноевропейских соборов и церквей, но была с успехом копируема в 1820-е годы под маркой «рыцарского стиля». Затем, в Викторианскую эпоху, псевдоготика вновь стала модной в Англии. Нередко она копируется и сегодня. Взять хотя бы новомодное течение молодежной моды — стилистику так называемых готов. Они одеваются во все черное и длинное, как в средневековых монастырях, выбеливают лица и густо подводят черным глаза, как в комиксах о похождениях вампиров.

О Ренессансе кое-что уже было сказано выше, а посему несколько слов о барокко, которое любят все бонвиваны и гурманы. Пышные рубенсовские формы, массивные завитки, скульптура, театральные драпировки, бархат и парча, пышные натюрморты с дичью и фруктами, вино и смех — вот это и есть барокко! В эпоху эклектичного XIX века барокко любили, а в XX веке многие формы барочной одежды блистательно интерпретировал великий Кристобаль Баленсиага, отчасти также и Жан-Поль Готье. У нас в России необарокко проявилось в творчестве Валентина Юдашкина, а также в нескольких постановках Большого театра. А в женских и мужских фигурах барокко у нас встречается повсеместно, особенно на пляжах.