Кокетка - Чиркова Вера Андреевна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая

— Вы удивительно догадливы, — со сквозившим в голосе горьким сарказмом вздохнул он, — разумеется, нет. Моя верная экономка в компании с камердинером покинули поместье полтора часа назад. Но повара мне удалось уговорить взять на себя ее обязанности, пока я не найду новых слуг.

— Сочувствуем, — почти дружески кивнул хозяину Дагорд, ведя жену к лестнице и вспоминая свои собственные невзгоды.

И первым в памяти всплыло чувство злости на самого себя за собственную беспомощность и невозможность хоть что-то переменить в череде направляемых чьей-то враждебной волей событий. И отчаянное желание хоть как-то вырваться из навязанных недругами условий.

— Нужно зайти в комнату Кайоллы, — деловито заявила Лэни, проходя по коридору, — забрать ее вещи. Я не хочу оставлять их там на ночь.

Змей только послушно кивнул, соглашаясь, и сумел сдержаться, чтобы не сказать, что он и сам не желает оставаться тут на ночь. После приветливого, светлого дома Чардена, мрачные стены коридора тяжело давили на душу, как своды подземелья, а редкие свечки в пыльных, закапанных воском подсвечниках, пугливо вздрагивавшие при их приближении, казались последним оплотом света в сумерках быстро гаснущего осеннего дня.

Однако Лэни не собиралась поддаваться угнетающей тоске этого места, деловито достав из кармана длинный огарок, тихоня зажгла его от чахлого пламени свечи, и он вспыхнул на удивление ярким и ровным огнем.

Свеча из лавки алхимиков, с уважением покосился на жену граф, хотя по внешнему виду ничем не отличается от обычной. Зато гореть будет в несколько раз дольше и не погаснет даже под дождем. Комнату Кайи они открыли отданным болтушкой ключом, но сразу тихоня входить не стала.

Несколько минут, подняв выше свечу изучала тайные знаки, оставленные болтушкой перед уходом, затем принялась снимать ловушки. И только теперь Змей понял, как повезло ему в тот вечер в Турисе, что Эста не успела еще расставить всех этих крохотных капканчиков из иголочек и несмываемой краски.

— Забирай сундук, — ловко упаковав вещи Кайи, скомандовала Эста и оглянулась на Змея, — зайчик! Ты что на меня так смотришь?

— Я только сейчас понял, какой самый гадкий недостаток в женщинах. И радуюсь, что в тебе его нет.

— Как интересно, — лукаво усмехнулась она, — но задавать вопрос, какой именно, я сейчас не стану. Потерплю до своей комнаты.

— Благоразумие тоже хорошая черта, — кисло вздохнул Змей, поднимая сундук, — но скучная.

— Боюсь, — очень тихо буркнула Лэни, — что здесь и благоразумным скоро будет очень весело.

— Так может, зря мы не просим помощи? — все же услышал граф.

— Не зря… — туманно вздохнула она, не доверяя ни тишине, ни безлюдности этого странного дома.

В своих комнатах тихоня так же тщательно проверила уже собственные ловушки, и наблюдающий за нею Змей терялся в догадках, когда она успела их поставить.

— Это делается почти неосознанно, зайчик, — поняла его взгляд Эста, — точно так же, как человек снимает обувь, ложась спать. Но ты хотел сказать про недостатки… чего там, по-твоему, самое страшное?

— Злопамятность. Я теперь в этом совершенно уверен. Мне встречались люди, не способные простить даже шуточных слов или поступков… не говоря уже о тех, что человек совершил по ошибке или недоразумению… и это страшно.

— Зайчик… — Она внезапно шагнула к сидевшему на стуле мужу и крепко обняла, прижав его голову к груди и нежно гладя белокурые локоны парика, — я с тобой согласна, но давай не будем сегодня об этом говорить? Отложим на потом, когда будем жить в своем собственном поместье. Этот мрачный дом навевает на меня жуткую тоску… надеюсь, нам не придется здесь ночевать больше двух дней. Если ты все же решишь покупать то поместье, условься с хозяином о возможности сразу занять пару комнат? А я уговорю остаться кого-нибудь из слуг и прикажу закупить продукты…

— Эста… — насторожился Змей, услышав в ее голосе знакомые по глупышке интонации, и, почувствовал, как его прижали еще крепче, словно призывая не проговориться, — я и сам хотел это предложить. Думаю, сегодня мы ночуем тут первый и последний раз. С утра съездим к господину Лирэтмису, и если его имение покажется мне более привлекательным, вернемся за багажом.

— Но зачем нам ездить туда-сюда? — капризно осведомилась тихоня, и граф окончательно убедился, что говорит она вовсе не для него, — давай прямо с утра заберем сундуки и распрощаемся с бароном… а если не понравится имение господина Лирэтмиса, поедем прямо к графу Чардену.

— Ты у меня умница, — похвалил Змей, незаметно опуская ладонь на рукоять кинжала, — так и сделаем, — этот мрачный дом вызывает у меня отвращение. Никогда не понимал, зачем людям такие огромные и неуютные особняки. Тогда нам наверное, не стоит распаковывать сундуки?

— Я только достану одежду потеплее, — уверившись, что муж ее понял, согласно кивнула Лэни, и направилась к шкафу.

А через минуту повернулась и, прислушавшись, довольно подмигнула мужу, еле слышный шорох, свидетельствующий, что за неплотно прикрытой дверью кто-то стоит, удалился в сторону лестницы. И в том, что это был не барон, она могла бы поклясться, легкий след характерного запаха, последствие обеденной «шутки», еще сопутствовал хозяину особняка.

Время до ужина прошло в сборах, и когда служанка принесла поднос с едой, супруги были готовы к вылазке, хотя по их внешнему виду об этом могла бы догадаться только Тмирна. Поверх мужского костюма на графине была надета юбка и мягкая темная шаль, а Змей щеголял в вышитой домашней куртке.

Посылка и письмо от матушки пришли, едва Лэни достала из серебряной шкатулки пирамидку, чтобы отправить последний отчет. Защищающий от ядов амулет оказался связанным из волокон растений поясом, и это прямо указывало на его происхождение. Как и на то, что матушка выслала своей воспитаннице бесценный артефакт. Кроме него в посылке была пара пузырьков с зельями, про которые Лэни сказала, что пить их следует в самом крайнем случае.

Несмотря на то, что присутствия лазутчика тихоня больше не ощущала, говорить она старалась всякую чушь, старательно путая важные сообщения и жалобы на неуют этого места.

— Убирать не нужно, — мило улыбнулась Лэни служанке, забирая поднос, — я иногда ночью встаю, чтобы немного перекусить. А поднос принесу на кухню утром.

Женщина поджала губы, но спорить не стала, вовремя сообразив, что такое нарушение правил приличия выгоднее всего ей самой. Не придется лишний раз ходить ночью по пронизывающим холодом коридорам.

Торопливо перекусив, Эста налила травяного чая во фляжку, капнула туда какое-то зелье и подала ее мужу, знаком указав, чтобы повесил на пояс. Память о том, как тяжело им пришлось в плену у ведьмы, была еще настолько свежа, что Змей, скептически взвесив флягу на руке, уставился на жену красноречивым взглядом.

— Хватит, — категорично мотнула головой тихоня, тщательно отмеряя в ложечку зелье из другого флакончика, — пей.

Змей проглотил кисленькое зелье, проследил, как Эста пьет его сама и украдкой вздохнул. Вовсе не так он желал бы проводить вечера с молодой женой.

— Зайчик… — чуть виновато улыбнулась Эста, протягивая ему толстые черные носки, и Дагорд невольно подосадовал на себя, не стоит забывать, какая чуткая у него жена.

— Извини, — не её это вина, что не может оставить без помощи подругу, рядом с которой прожила не один год. И несмотря на то, что Кайе уже ничто не угрожает, продолжает выполнять за нее контракт. Хотя, похоже, этого не понимает даже барон.

— Ничего, — девушка торопливо натягивала носки поверх ботиночек, и граф последовал ее примеру, в который раз удивляясь предусмотрительности монахинь.

Когда они покинули свои комнаты, в коридоре стало еще темнее, но Эста неслышными шагами торопливо шла вперед, и Змей упорно держался почти вплотную к ней. Одной рукой он сжимал рукоять кинжала, лезвие которого Эста смазала каким-то зельем, вторую держал наготове, намереваясь немедленно отодвинуть себе за спину жену, если возникнет хоть малейшая опасность. Ну и что, что она ловко метает свои дротики и иглы? Пусть бросает из-за него.

• Предыдущая
• 30/63
• Следующая