Опаловый соблазн - Бернард Рене - Страница 27

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая

После многих недель размышлений и мучительно медленного продвижения вперед у Дариуса возникло неприятное чувство, что сейчас время стало роскошью, которой он не может себе позволить.

– Вот видите? – топнула ногой миссис Макфедден, стоя в парадном холле после того, как ей не удалось перехватить Дариуса, пока экипаж не выехал со двора. – Забыл свои шляпу и шарф. Будем молиться, чтобы погода не обрушилась на него за это!

Изабель оставалось только безмолвно кивнуть.

«Берегите его пальцы».

«И выкиньте его из головы».

На следующее утро за завтраком Дариус налил себе чашку крепкого кофе, ибо устал, как собака, после своей непредвиденной поездки в Эдинбург, но она стоила всех мучительных миль грязных замерзших дорог. Ему невероятно хотелось немедленно поделиться с Еленой тем, что узнал, но он страшно боялся встретиться с ней после вчерашней интимной сцены и его внезапного отъезда.

У нее было полное право злиться, если…

– Вы вернулись далеко за полночь, – тихо сказало с порога видение в светло-желтом дневном платье.

– Значит, я разбудил вас? – Дариус встал и, когда Изабель подошла, подвинул для нее стул. – Я старался войти как можно тише.

– Грабители позавидовали бы вашему искусству, мистер Торн, – покачав головой, ответила она, – но я ужасно беспокоилась о вашей безопасности… Миссис Макфедден приспичило несколько раз заводить разговор о бандитах на темных дорогах, и я лишилась сна.

– Что ж, она беспокоится о Хеймише, – улыбнулся Дариус и сел на свое место напротив Изабель. – Позже я получу нагоняй за то, что из-за меня ему грозила встреча с криминальными элементами.

– Это было связано с письмом, которое вы получили? – спросила она.

Дариус кивнул и вытащил из кармана помятую бумагу.

– Оно немного попортилось в кармане, но это подлинное послание.

Изабель быстро прочитала записку.

– Проклятие? Значит, теперь нам нужно не только определить, что это за камень, но… еще существует и какое-то проклятие?

– Я не истинный верующий, – пожал он плечами, – но, несомненно, за доской есть такой игрок. Я расспросил мистера Мастерса более подробно, и мне удалось лучше разобраться в этой истории. Согласно этому пророчеству, совсем не все равно, у кого находится сокровище, и боюсь, что в данном случае мои друзья и я неподходящие хранители.

– А что говорит проклятие?

– Если мы передадим сокровище – и здесь, как говорит мистер Мастерс, точная цитата – «вползающим змеям или Черному Псу из Ост-Индской компании, все поплатятся жизнями». – Он взял с блюда еще одну булочку. – Такая вот информация.

– А если вы оставите его? – поинтересовалась она, наполняя свою тарелку.

– Ни капли крови не прольется. – Дариус взялся за кофейник. – Хотите?

Изабель отрицательно покачала головой.

– Значит, условия головоломки меняются. Вы должны хранить его – каким бы оно ни было.

– Что бы это ни было, и каким бы оно ни было, – вздохнул Дариус. – Мы снова вернулись к началу. За исключением того, что в какой-то момент мне придется поехать в Лондон. Только у меня есть драгоценные камни, и для правильной оценки нам, вероятно, придется очень внимательно пересмотреть их все. Думаю, жемчуга и опалы наименее вероятные кандидаты из-за их хрупкости и самой сущности. – Он взъерошил рукой волосы. – Но я от имени моих друзей уже продал несколько других камней – рубинов и изумрудов. Это мог быть и бриллиант, окрашенный в красный или зеленый цвет, и мне остается только надеяться, что я уже не испортил все и не отдал сокровище. Дурацкое сплетение обстоятельств, да?

– И даже хуже. Если следовать этим загадочным указаниям, вы должны хранить ваше сокровище. Но… нет ли здесь какой-то угрозы от агента компании, желающего, чтобы вы не передавали эту вещь? Не поэтому ли мы пытаемся установить, как она выглядит? Чтобы можно было и удовлетворить этого человека, и спасти ваших друзей?

– Возможно, мы оказались между пресловутыми Сциллой и Харибдой, – согласился он. – Дело в том, что Эйш в своем последнем письме написал, что они больше не собираются ждать. Я беспокоюсь, что они в Лондоне состряпали план и попытаются начать действовать.

– О-о! – задохнувшись, воскликнула Изабель. – Но этого нельзя делать!

– Сегодня утром я напишу письмо и отправлю его с курьером Радерфорду, чтобы помешать этому. – Дариус долил кофе себе в чашку и поставил ее. – Это, конечно, срочное дело, но я уже заработал выговор и не хочу, чтобы вы волновались. Майкл не позволит им очертя голову во что-то ввязаться. Он будет держать Блэкуэлла под контролем.

– Боже мой! – Елена положила вилку. – У нас нет времени даже заняться проверкой нашей первой гипотезы о том, что один из камней был каким-то способом окрашен. Как же тогда вы узнаете, обладает ли камень магическими свойствами? Или вы собираетесь найти какую-то колдовскую книгу на эту тему?

– Роуэн – вот кто ближе всего к ученому. Я отправлю письмо доктору Уэсту и опишу проблему. – Дариус улыбнулся. – Жаль только, что я не смогу быть там, чтобы увидеть его лицо, когда он прочтет послание.

– Вы скучаете по друзьям. – Это не было вопросом, но забота, светившаяся в ее глазах, вызвала у него внутри боль.

Каково это было бы, если бы рядом находилась женщина, которая все время вот так смотрела бы на него? Или волновалась бы из-за каждого пустяка, или улыбалась бы малейшему проблеску удачи?

Проклятие, зачем он продолжает мучить себя, постоянно задавая такие вопросы?

– Да. Они для меня семья. – Несколько мгновений Дариус пристально всматривался в нее. – А вы по кому-нибудь скучаете?

– Нет, – покачала Изабель головой, – и от этого мне грустно. Все те друзья и знакомые, которые появились у меня во время моих первых двух сезонов, исчезли, как призраки. Не могу сказать, потрудился ли кто-нибудь написать мне после моей свадьбы. Возможно, и писали, но муж никогда не давал мне писем. А что касается родителей, то могу только сказать об облегчении отца и безразличии матери во время моего дебюта.

– Что ж, если вы намерены стать отшельницей, предупреждаю вас: в этом есть свои отрицательные моменты, – пошутил он, пытаясь улучшить ей настроение.

– Правда?

– Прежде всего разговоры с самой собой могут быть чрезвычайно односторонними. – Сделав глоток, он наслаждался горьким теплом, а потом снова поставил чашку.

– О-о, зато я бы выигрывала все споры, – с озорством возразила она.

– Елена, – начал он, отодвинув в сторону тарелку, – я должен извиниться за вчерашнее. Это было самое страшное злоупотребление вашим доверием. Вы замужняя женщина, и я никогда…

– Подождите! Это именно я… Я не сделала ничего, чтобы воспротивиться тому, что произошло в библиотеке. Я поощряла вас, мистер Торн. Вы не можете взять на себя всю вину.

– Возможно, но не думаю, что можно сказать то же самое о поцелуе на пороге вашей спальни, – вздохнул он.

– Тогда мы квиты. – Изабель дерзко вздернула подбородок, вызвав у него удивление. – Я… не извиняюсь за свою роль и не собираюсь этого делать.

Дариус ошеломленно молчал.

– У меня и в мыслях не было, что вы должны извиняться. Я полагал, что только джентльмен несет ответственность за какие-либо…

– Нет! – Встав из-за стола, Елена раздраженно топнула ногой в домашней туфле.

Дариус поспешил прикусить изнутри щеку, чтобы не улыбнуться неожиданной вспышке возмущения в ее глазах.

– Нет? – Он тоже поднялся со стула.

– Мне надоело слепо слоняться из угла в угол и позволять другим решать мою судьбу, мистер Торн. Я… я хотела, чтобы вы меня поцеловали. Я… – она набрала побольше воздуха, – я не беспомощна.

– Я совсем не имел этого в виду. – Дариус заставил себя заглянуть немного вперед. Как бы сильно ни влекло его к ней, он был способен провести границу – для ее же собственного благополучия. – С моей стороны было недопустимо дотрагиваться до вас. Я обещал вам убежище и неприкосновенность. Елена, я не имел права… злоупотреблять вашим доверием и приложу все силы, чтобы это не повторилось. Мы должны быть здравомыслящими.

• Предыдущая
• 27/68
• Следующая