Первая весна - Матвеев Герман Иванович - Страница 33

• Предыдущая
• 33/53
• Следующая

Дверь распахнулась, и шумно вошли Вася, Костя и Боря.

— А где Сашка? — спросил Ваня.

— Не знаю. Мы его не видали.

— Ну, ладно. Ждать не будем. Тащите ящики! — сказал Ваня.

На парниках никого не было.

Поставив носилки, Ваня приподнял раму и сунул туда руку. Там было очень тепло. Землю нагревал не столько горевший внизу навоз, сколько солнце.

— Смотрите, ребята, какая жара!

— Да-а… — подтвердил Костя, засовывая руку, — Прямо горячо!

— Обязательно надо днём рамы открывать и проветривать, — сказал Ваня.

— Давайте Марфушку заставим, — полушутя предложил Костя. — Она толковая!

— Выдумал тоже! — возмутился Боря. — Она все стёкла поломает.

— Я деда попрошу, — сказал Ваня.

Он перешёл к соседнему парнику девочек. Там стёкла были замазаны мелом, и нельзя было рассмотреть, что? делалось внутри. Приподняв крайнюю раму, Ваня заглянул внутрь. Пахну?ло теплом. Ровными рядами зеленели растения, и было видно, что им нравилось это тепло.

— Ты что? делаешь? — раздался сзади Тосин голос.

— Смотрю, — не оглядываясь, ответил Ваня.

— Не тронь! Свои смотри! Мы к вам не лезем! — возмутилась она и крикнула во весь голос шедшим сзади: — Девочки! Мальчики трогают наш парник!

— Да я же ничего не сделал. Жалко тебе?

— Не жалко, а не тронь! Ты холоду напустишь.

— Сейчас тепло, и вообще надо проветривать, — спокойно сказал Ваня. — Смотрите, какая жара!

— Не твоё дело! Мы и без тебя знаем, что надо! Учи, пожалуйста, своих!

Эта несправедливость обидела Ваню, и он замолчал.

Подошли Оля, Нюша и Поля, а следом за ними Зина и Катя.

— Девочки, надо Марии Ивановне сказать. Что это на самом деле! — закричала Тося.

— Тихо ты! Мы не глухие! — с досадой остановила её Зина. — Что у вас тут случилось?

— Она и сама не знает, что! — ответил Ваня. — Я немного приоткрыл раму в парнике, посмотреть, а она крик подняла.

— Ну вот! Я же виноватая! — с искренним недоумением сказала Тося. — Я тебе только сказала…

— Помолчи ты! — резко оборвала её Катя. — Я да не я! Всё забыла! Если он посмотрел парник, что страшного? Почему нельзя смотреть?

— Нет, Катя, — уже совсем другим тоном сказала Тося. — Надо наперёд уговориться, чтобы они наш парник не трогали. У них свой есть. Испортят что-нибудь.

— Да что? испортят? Чего ты глупости говоришь!

— Подожди, Катя. Я ей отвечу, — вмешался Ваня. — А вот, к примеру, так: парник ваш открыт, вас никого нет, и вдруг пойдёт град. Мы свой парник закроем, а ваш, значит, пускай градом бьёт?

Тося смутилась.

— Ну, если градом, — другое дело.

— А я сейчас хотел посмотреть, — не слишком ли там жарко? У нас вон какая жарища! — пояснил Ваня.

— Эх ты!.. — с досадой сказала Зина. — Никакого у тебя сознания нет, Тося.

Видя, что никто из подруг её не поддерживает, Тося совсем смутилась и замолчала.

Бригада мальчиков вернулась к своему парнику. Сильно запыхавшись, прибежал Саша. Ваня строго посмотрел на опоздавшего, но ничего не сказал.

Сняли рамы. Побелить стёкла мелом поручили Боре и Васе. Остальные начали рыхлить слежавшуюся землю в парнике.

Между Борей и Васей возник научный спор: как мазать стёкла — снизу или сверху. У девочек мел был сверху, но, по уверению Бори, первый же дождик должен его смыть. Решили мазать снизу.

В дальнейшем выяснилось, что белить всё-таки лучше сверху. Дождь ёще когда будет, а снизу стёкла отпотевали и получались подтёки.

Началась пересадка. У первых и вторых ростков, как и вчера в парниках у комсомольцев, корни заполнили весь ящик и переплелись между собой. В один конец парника сажали растения с корнями: „Камераз“ налево, „северную розу“ направо. Когда всё было пересажено, Ваня достал ножик.

— Теперь переходите на тот край и сажайте черенки. Я вам буду передавать, — сказал он Саше и Косте.

— А зачем туда? Давай лучше подряд! — предложил Саша.

— Нельзя. Эту сторону мы будем днём открывать, а ту нет… Черенки боятся солнца, — пояснил Ваня.

Острым ножом он срезал у вторых ростков вершинки под самым листочком и передавал ребятам. Те делали рукой ямки, ставили в них черенки так, что под землёй оказывалось по два листочка, потом, немного наклонив черенки, плотно обжимали землю.

— Ваня, а почему ты по сортам не делишь? — спросила Зина, наблюдавшая за работой.

— Как не делю? — удивился мальчик и только тут заметил, что его помощники сажают черенки подряд. — Что вы делаете?! — завопил он.

— А что?

— Всё перепутали! „Северную розу“ направо…

— А не всё равно? — невозмутимо сказал Саша. — Картошкой разберём: она же разноцветная.

Это было резонно. Всё равно растения могли спутаться потом. Для того чтобы следить за сортами, надо заводить отдельные делянки, перегораживать рядки или ставить этикетки.

— Ну, ладно. Потом разберём, — успокоился Ваня и начал срезать боковые побеги-пасынки у первых ростков.

Раскрасневшиеся от работы, потные от усердия, с перемазанными носами, словно они ковырялись ими в земле, ребята с увлечением сажали черенки, как будто это было для них самым обычным занятием. Они не заметили, как ушли девочки и как к парнику подошёл председатель колхоза с высоким незнакомым человеком в шляпе и роговых очках.

— А это наши мичуринцы! Они же научные работники ленинградского института, — шутливо сказал Николай Тимофеевич и протянул Ване письмо. — Держи, бригадир!

Руки у мальчика были запачканы. Растопырив пальцы, он попросил председателя сунуть письмо в карман.

— Здравствуйте, ребята! — приветливо поздоровался незнакомец.

— Здравствуйте! — разноголосо ответили юннаты.

— Чем это вы занимаетесь?

Вместо Вани ответил Николай Тимофеевич. Он довольно точно рассказал о задачах бригады и об ускоренном размножении картофеля.

— Сколько у вас теперь растений? — спросил председатель у ребят.

— Не знаю, Николай Тимофеевич. Не успели сосчитать еще, — ответил Ваня.

— У девчоночной бригады девяносто три, а у нас побольше, — сказал Саша.

— Вот, Михаил Игнатьевич. Девяносто три куста с двух картофелин! — с гордостью сказал председатель. — Не плохое достижение.

Михаил Игнатьевич присел на край парника и некоторое время молча наблюдал за работой.

— Все пионеры? — спросил он.

— Ясно, все! — ответил Саша.

— Ну, а кто руководит вашей бригадой?

— Вот он, бригадир, — сказал председатель, — Иван Васильевич Рябинин. Моя смена в будущем — агроном и председатель колхоза.

Ваня поднял голову и засмеялся. Относительно „агронома“ Николай Тимофеевич угадал, но относительно председательства мальчик никогда не думал, и ему почему-то стало смешно.

— Ну, как у вас дела с учёбой? Учиться вам не мешает эта работа? — продолжал спрашивать незнакомец.

— Не-ет! — ответил Саша. — Работы-то всего ничего.

— Между собой не ссоритесь?

Ваня переглянулся с ребятами, увидел сдержанную улыбку на лице председателя и смутился.

— Бывает, — сказал он.

— Вместе тесно, а врозь скучно! — весело сказал Николай Тимофеевич и подмигнул мальчикам. — А в общем, живут дружно. Могу подтвердить!

Долго и пытливо расспрашивал ребят „очкастый“, как его окрестили про себя мичуринцы. Затем встал, пожелал им успеха и отправился с председателем дальше.

— Кто это такой? — шёпотом спросил Саша, провожая глазами уходящих.

— Что, ты не знаешь? — с возмущением прошипел Боря. — Это же Михаил Игнатьевич!

Все ребята с любопытством повернули к нему головы.

— А кто он?

— Да секретарь райкома партии.

Никто из ребят еще не видал нового секретаря, а Боря догадался, услышав его имя, которое знал со слов отца.

Теперь весь происходивший разговор получил совершенно другое освещение. Секретарь интересовался и расспрашивал их не из простого любопытства.

• Предыдущая
• 33/53
• Следующая