Двойная ложь - Пирсон Ридли - Страница 7

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая

— Давайте, я лучше выйду, — предложил Тайлер, — зачем всем толпиться? Тем более что я уже осмотрел вагон. Ничего особенного. Вагон как вагон. Кровь как кровь.

Томиджер скорчил недовольную гримасу. Прист поблагодарила Тайлера и отошла в сторону, чтобы тот мог спуститься по лестнице. Потом сама вскарабкалась наверх, сняла перчатку и протянула Томиджеру руку. Детективу ничего не оставалось, как соблюсти приличия и принять рукопожатие. И тут — как гром среди ясного неба:

— Вы уверены, что ваша фамилия пишется без «и» в конце?

Томиджер неприязненно отдернул руку.

— Может, вам еще визитку дать?

— Сделайте одолжение. — Прист спрятала изящную кисть в перчатку и принялась расспрашивать экспертов о «степени кровопотери», «угле нанесения удара», о том, с какими линейными мерами они работают: с сантиметрами или с дюймами.

— Вот, возьмите, пожалуйста. — Томиджер протянул ей визитную карточку. Обширные познания Прист в области судебной медицины произвели на него сильное впечатление, он даже стал ее побаиваться.

Тем временем Тайлер опрашивал сотрудников охраны:

— В котором часу вы заступили на дежурство?

— Мы здесь с восьми утра, — ответил первый охранник. Судя по его плечам, он наверняка когда-то играл в американский футбол за сборную колледжа.

— Именно так, сэр, — подключился его чернокожий напарник. — С восьми до четырех мы на дежурстве. Сегодня на втором пути мы заметили двух залетных бродяг, а здесь никого не видели. А этот вагон… его сначала оттянули в депо, а потом перегнали сюда на двенадцатый путь. Наши приемщики открыли дверь и увидели этот кошмар. Потом вызвали нас, и мы сообщили обо всем главному, а он…

— А я позвонил в Нью-Йорк, — перебил Тушша и, обращаясь к Прист, сказал: — А из Нью-Йорка уже прислали вас. Так ведь?

— Вероятно, — уклончиво ответила Прист. Ей явно не хотелось открывать все карты: такова специфика межведомственных отношений. Словесные перепалки Нелл Прист и Томиджера представляли собой классический случай «корпоративной паранойи», когда каждый пытается грести под себя. Более того, Тайлера поразил тот факт, что Нелл Прист вела себя так, словно никогда об этом не слышала. Согласно существующему протоколу, сбором улик должен заниматься Томиджер, а расследованием — Тайлер, и тянуть на себя одеяло в данном случае бессмысленно.

— А нам почему никто не позвонил? — вклинился Томиджер.

— Мы вам звонили, — сказала Прист.

— Звонить-то звонили, но только когда? Когда уже летели в самолете? — спросил Томиджер и, повернувшись к Тайлеру, добавил: — А вы тем временем тоже были в пути. Что вы скажете на это?

— Если компания несвоевременно поставила вас в известность, то при чем здесь я? — ответила Прист. — Видимо, вышла какая-то накладка. Руководство «Нозерн Юнион», вероятно, решило, что с вами уже связался господин Тушша.

— Никто мне ничего не говорил! — воскликнул толстяк.

— Вот видите, — продолжала Прист. — Вышла какая-то неувязочка.

Тайлеру с трудом верилось в эту версию. Не клюнул на эту удочку и Томиджер.

— О какой компании вы говорите? — вмешался в разговор Тайлер. — О «Нозерн Юнион» или о службе безопасности, если это не одно и то же?

— Нет, это разные структуры, — ответила Прист. — Я имела в виду головную компанию, то есть «Нозерн Юнион». Это огромная организация — у них для того, чтобы принять решение, нужно провести целое расширенное совещание, созвать специальный комитет. Поэтому не удивительно, что вышла заминка.

Что-то тут явно не сходится, думал Тайлер. Полицию должны были вызвать немедленно. Что касается «Нозерн Юнион», то их можно понять: после случая с маньяком им больше не хотелось плестись в хвосте у полиции, поэтому они выдвинули Нелл Прист на передовую, перехватить, так сказать, инициативу. Но кто тогда позвонил в Национальное управление транспортной безопасности? Ведь они тоже получили фору, благодаря чему Тайлер прибыл вовремя.

— Кто-нибудь хочет послушать наши выводы на данный момент? — спросил главный эксперт. Это был тщедушный человечек с орлиным носом и крысиными глазками, закутанный в теплую одежду с головы до ног.

— Все хотят послушать, — сказал Тайлер, надеясь таким образом примирить Нелл Прист и Томиджера. «Дуэлянты» повернулись к главному эксперту, не скрывая своего интереса.

— Прежде всего, я хочу, чтобы вы вспомнили классификацию ран, — начал тот не терпящим возражений менторским тоном. Людей подобного типа, подумал Тайлер, легко можно встретить на каком-нибудь банкете, они деликатно отводят вас в сторону и битый час томят своей эрудированностью. — Как известно, существуют резаные раны, к которым также относятся колотые и рубленые, и следы от ушибов, нанесенных твердым тупым предметом. К последним, в частности, относятся рваные раны. Казалось бы, все они должны кровоточить одинаково, но это не так. Чтобы быть до конца уверенным, мне нужно посмотреть на того, кто здесь «фонтанировал». Кроме того, если погода изменится, то кровь растает, и мы потеряем улики. Итак, я перехожу к изложению нашей гипотезы. Если буду многословен, прошу меня заранее извинить.

— Если можно, доктор, то покороче. Мы ведь не на юге отдыхаем, — вставил посиневший от холода Томиджер.

Тайлер, которого еще не представили главному эксперту, обменялся с ним рукопожатием. Грейштейн — так звали главного эксперта, — казалось, не чувствовал холода.

— Чтобы восстановить хронологию происшествия, проследим за направлением кровавых брызг. Кровавые следы традиционно принято разделять на три группы — в зависимости от силы нанесенного удара: от слабого удара, от удара средней силы и от сильного удара. В нашем случае мы видим брызги на стенах, лужи и потеки на полу. — Грейштейн показал рукой на переносные лампы. — А это люминесцентные лампы, они слабо нагревают воздух. Чем меньше здесь тепла, тем лучше. Ваше дыхание — это тоже тепло, поэтому наша задача — как можно быстрее управиться. Нам несказанно повезло с погодой, здесь все замерзло, и мы получили некий моментальный снимок случившегося.

Тайлер обратил внимание на массу пронумерованных флажков, острыми кончиками древков воткнутых в кровавые пятна. Желтых флажков было намного меньше, чем белых. Розовых — чуть больше десятка. Грейштейн указал сначала именно на них.

— Мы полагаем, что суп на полу не является следствием регургитации или срыгивания. Суп на полу потому, что кто-то им в кого-то запустил. — Эксперт выдержал паузу, чтобы присутствующие лучше осознали его последние слова. — Их было двое. Один из них сидел на полу — давайте назовем его Сиделка. Другой, наверное, хотел полакомиться его супом. Поэтому мы назовем его Лакомка.

— Да какая, к черту, разница, что ел этот парень? — запротестовал Томиджер.

— Разница есть, потому что, судя по консистенции, в момент броска суп был очень горячим.

— А, может быть, его просто пролили? — уточнил Тайлер.

— Очень хороший вопрос, — похвалил Грейштейн. — Суп, который пролили, и суп, которым швырнули, — разница есть, и довольно существенная, не правда ли? Мы точно знаем, что кто-то швырнул банку с горячим супом. Об этом говорят брызги крови в виде «восклицательного знака» с острыми концами в сторону движения крови. Банку бросили снизу, — заключил эксперт, указывая на целый лес флажков возле коробок с посудомоечными машинами. Грейштейн изобразил, как была брошена банка. — Судя по всему, трехсотграммовая банка угодила Лакомке вот сюда, — он указал лучом лазерного фонарика на другое соцветие флажков. — В момент удара Лакомка находился в вертикальном положении. Я понимаю ваш скептицизм, — мол, с чего вы взяли? Дело в том, что за Лакомкой образовался некий контур, оставленный брызгами, следовательно, в момент удара он стоял, а не сидел. Когда обнаружат его тело, то экспертиза одежды укажет на присутствие остатков супа.

— Значит, Сиделка был там, — Тайлер указал рукой вглубь вагона, — а другой парень, то есть Лакомка, стоял приблизительно вот здесь.

— Совершенно верно, — сказал эксперт. — Более того, сначала швырнули суп, а потом пролилась кровь. Об этом нам тоже поведали брызги.

• Предыдущая
• 7/88
• Следующая