Ответный удар. Дилогия (СИ) - Афанасьев (Маркьянов) Александр "Werewolf" - Страница 96

На улице — подходит Павел Константинович, мрачный как туча

— Без этого не можешь, да?

Я моргаю невинными глазами.

— А чего? Я ничего, товарищ полковник.

— Женился вот…

— Чего?!

— Женился, говорю. Гражданским браком, пока. Но думаю, скоро и…

— Твою…

Дальше — полетел такой мат что на нас стали оборачиваться все. в том числе и москвичи. Дело в общем обычное — шеф подчиненного честит. Хотя… наверное, я все же вылечу когда-нибудь со службы — как пробка из бутылки. И, наверное, я даже все делаю для этого. Просто все осточертело — свободы хочется, а не этой вот хрени с костюмчиками.

Немного проматерившись, шеф приходит в себя.

— Сволочь ты… — устало говорит он

— За что? Я разве не работаю.

— Кончай подъебывать. Б…, зачем ты с ГУОшниками ^[124]на входе сцепился, а? Неужели нельзя без этого?

— Они мне ксиву не предъявили. Зато оружие сдать — попросили. Я все же на улице работаю — сами понимаете, что такое, без оружия.

— Я все понимаю, когда вынимаю… — нехорошо говорит Павел Константинович — короче, вот что. К москвичам, к любой работе по визиту- ни ногой. Нарушишь — вылетишь отсюда как пробка из бутылки. Я серьезно.

Полковник смотрит на меня даже просительно. Я его понимаю. С одной стороны — долболомы из Москвы, а с другой — кто-то должен давать результат с улиц. Это в России можно гастарбайтеров похватать и палок себе нарубить. ^[125]А тут нужен результат. Реальный результат, не фуфло. Я его и даю. И такие как я. Проблема в том, что такие как я не вписываются ни в одну иерархически-бюрократическую структуру — просто инстинктивно протестуют против всех этих шаманских ритуалов с совещаниями, хамскими разносами на ковре, поедание начальства глазами и прочими. Я, наверное, даже перегибаю с протестами и сильно.

И результат давать — надо. Просто — надо. Потому что если не мы — звиздец тут будет. Сначала здесь, потом и у нас — потому что мы на одной планете живем.

— А чего мне делать? Отпуск взять, на Маврикий уехать с женой? Так я не против.

Ага щаз-з-з…

— Сейчас идешь к Станиславскому, поступаешь в его полное распоряжение. Полное, слышал? И отрабатываешь имеющуюся у тебя информацию по враждебной активности МОССАДа и ЦРУ в городе. Больше ничем не занимаешься, понял?

Станиславский, он же Музыкант — серьезный дядя, он еще в Ставропольском УФСБ работал, в период 96–99 годов вел разведывательную работу против независимой Чеченской Республики Ичкерия, пленных вытаскивал, об обменах договаривался, агентов забрасывал. Это на него — в свое время вышел Ахмад-хаджи Кадыров, когда понял, что дальше — край и надо договариваться на любых условиях. С тех саамы времен — он и приговорен Исламской Шурой моджахедов к смерти. А кличка Музыкант у него потому, что он и в самом деле музыкальное заканчивал, в армии в оркестре служил. Потом в органы пошел и бандитам такой оркестр устроил… С таким дядечкой поработать — в уважение будет.

— Он — что знает?

— Все. Создана опергруппа, ты в ее составе. Дальше он доведет.

Павел Константинович мнется

— Ты чего там про свадьбу говорил. Шо — реально? С этой — ваххабиткой твоей

— Что значит — ваххабиткой? — возмущенно говорю я — во-первых, она моя жена, попрошу с уважением. Во-вторых — она не ваххабитка, ее ваххабиты на прицеле держат, как и нас всех, она им как кость поперек горла. Она — из дружественной разведки.

— Ох… нарвешься. Дружественных разведок не бывает. Лишат допуска и таких бздей навтыкают! И мне заодно. За потерю бдительности и развал работы с личным составом. Тут уже какой-то… Пушкин, бля…. Телегу написал, что у нас тут беспредел полный, эскадроны смерти действуют. И ты еще со своей…

— Пусть на улицу пойдет, поработает. Эскадрон смерти…

В нашу сторону — начинает двигаться москвич, Павел Константинович замечает это

— Все… иди с глаз…

Вот тебе и медовый месяц. С поздравлением заодно.

Станиславский — который вел работу по Аль-Малику, ока мне не удалось его завалить на сирийской границе — был и в самом деле человеком очень серьезным.

Он не подчинялся даже резиденту — а выходил напрямую на АТЦ-Москва. Для неразумеющих — Антитеррористический центр — Москва, управление ФСБ, реорганизованное из управлений А и В, которые, в свою очередь — берут начало от легендарных советских групп Альфа и Вымпел. В отличие от подразделений многих других стран — они начинались «с противоположной стороны». Не к аналитическим отделам набирали боевые подразделения — а боевые подразделения обрастали аналитическими и обеспечивающими службами. После нескольких провалов — стало понятно, что эффективно — с терроризмом может бороться только герметичная структура с минимум межведомственного и даже внутриведомственного взаимодействия. В первую чеченскую — все это взаимодействие превращалось в противодействие — спецназ, забрасываемые в тыл оперативные группы элементарно и цинично сливали противнику. А тут недалеко и до невыполнения приказа — никто не пойдет за линию фронта, если знает о том, что за спиной — враги. Решение — нашли в объединении аналитики и действия, причем а аналитике — было немало бывших, неспособных больше ходить в поле по возрасту или по ранению спецов. Таких, которые в принципе не сдадут — это будет значит для них предать товарищей и навсегда отрезать себя от братства спецназа. Это принесло результат — в течение пяти лет, даже без особых технических ухищрений, таких как американские БПЛА — вся верхушка банддвижения была ликвидирована, человек за человеком. А АТЦ стали развиваться, и теперь — они уже инструмент политики, то есть действуют в Ираке по договоренности. Антитеррористический полк в Аль-Азизии, который мы подготовили — это наш силовой блок. А аналитика — генерал-майор Станиславский, он же — Музыкант.

Станиславский — встретил меня в своем кабинете — они сидели с отдельной охраной и в отдельном блоке. Был он совсем не героического вида — полный, ниже меня ростом, в очках, с усами и небольшой, как у арабских шейхов бородкой. Мы поздоровались — по местному, не по-русски, коснувшись губами щеки друг друга.

— Ас саламу алейкум

— Ва алейкум ас салам…

Генерал показал на стул.

— В связи с последними событиями — сказал он — я пробил через Москву создание ВСОГ. ^[126]Назовем ее Самум. Группа создается с целью… для начала вопрос. Вы верите в гибель Аль-Малика? Вы, лично.

Хороший вопрос.

— Сомневаюсь, товарищ генерал.

— Почему? Вы же стреляли в него.

Да уж. Вот это-то — мне и не дает покоя.

— Стрелял, но не попал, товарищ генерал, он среагировал быстрее. Сел в машину, она взорвалась — но секунд пять — семь была вне моего поля зрения.

— То есть, вы хотите сказать, что Аль-Малик мог и выпрыгнуть из машины?

— Мог, товарищ генерал.

— Даже с учетом того, что машина находилась под прицелом вашей… гм… сопровождающей?

— В такой ситуации можно чего-то и пропустить, товарищ генерал. Паника, крики, перестрелка, быстрое движение машины…

Генерал открыл ящик стола — перед этим набрав код. Достал какую-то папку.

— Сегодня утром получил. Заключение из Центрального военного госпиталя по образцам ДНК, найденным в сгоревшей машине. Один из этих образцов — имеет прямое родственное сходство с образцом ДНК, присланных нами из Москвы. Вероятность совпадения — более девяносто процентов. Вы все еще настаиваете на своем утверждении?

— Так точно. Можно быть уверенным, что Аль-Малик мертв, только если увидишь его труп. Да и то, не до конца.

— У вас с ним личные счеты? — прищурившись, спросил генерал.

— Так точно.

— Какие именно?

— С Сирии, товарищ генерал… — мне хотелось встать и уйти — он вычислил и взорвал нашу оперативную базу в Дамаске. Я вышел за продуктами, и только потому остался в живых.

— И вы хотите отомстить.

— Так точно.

Генерал смахнул папку обратно в стол

— Что ж, в таком случае, мы с вами сработаемся… — констатировал он