Январские ночи - Овалов Лев Сергеевич - Страница 21

• Предыдущая
• 21/58
• Следующая

Вот она, последняя дорога Ленина… Вот она, широкая проселочная дорога, тянущаяся через бесконечное снежное поле. Поле, поле, бескрайнее снежное поле, бескрайняя снежная скатерть…

Впереди старик в рыжем армяке едет в розвальнях, устилает дорогу еловыми ветками.

Повсюду толпы крестьян. Опираются на палки старики. Стоят, провожают Ленина взглядами. Женщины плачут. Впрочем, плачут не одни женщины. Повсюду снуют ребятишки, забегают вперед, кулаками вытирают глаза. И никто не крестится. Знают, не верил Ленин в бога, и пусть уж все будет по-ленински. Это тоже дань уважения — во всем быть с ним согласными.

Россия провожает вождя международной и русской революции! До чего же чувствуется над этой снежной пустыней ее тысячеверстный размах, ее суровая стихия…

Иногда от толпы отделяются несколько человек, приближаются к гробу, в руках у них венки из сосновых ветвей. Первые венки на гроб Ленина. Потом их будет много, бесконечное множество. Из багровых роз, из пальмовых ветвей, из белых лилий и лавра, но эти лесные венки навсегда останутся в памяти тех, кто провожал Ленина по заснеженной подмосковной дороге.

Медленно шагают большевики, несут свое горе…

Желтеет вдали домик станции.

Вот и конец пути. Сейчас гроб с Лениным поставят в вагон, поезд двинется…

Остановки в Расторгуеве и Бирюлеве. Траурные митинги.

Поезд прибывает на Павелецкий вокзал в час дня. Под звуки траурного марша из вагона выносят гроб. Траурный кортеж направляется на вокзальную площадь.

Соратники Ленина на руках несут гроб, проходят мимо приготовленного лафета и направляются к Зацепскому валу.

Впереди гроба — знамена, оркестр, позади — Надежда Константиновна и Мария Ильинична, почетный караул, члены ЦК, воинские части, делегации заводов и фабрик, колонны районных организаций.

Пятницкая. Чугунный мост. «Балчуг».

Процессия подходит к Москворецкому мосту. Раздается шум пропеллеров, низко пролетает эскадрилья самолетов, над головами парят сброшенные с самолетов листовки.

Те же листовки глядят со всех стен.

Обращение ЦК. К партии. Ко всем трудящимся.

В ноябре 1905 года Владимир Ильич Ленин приехал из-за границы в Петербург.

В революционных кругах быстро распространилась весть: Ленин в России!

В одних эта весть вселяла надежду, веру, бодрость, других смущала, пугала…

К этому времени Ленин стал признанным вождем революционных марксистов, руководителем партии русского революционного пролетариата.

Россия находилась в состоянии революционного брожения, и как только обстоятельства потребовали присутствия Ленина на родине, он поторопился домой.

В Москве революционная ситуация назревала с каждым днем. Землячка находилась в самой гуще событий. В этот тревожный незабываемый год она была секретарем Московского комитета партии.

Само присутствие Ленина в России стало уже огромной поддержкой; сознание, что он рядом, вселяло в большевиков уверенность в своих силах.

Через несколько дней после приезда Ленина в Петербург, оттуда вернулся в Москву Мартын Николаевич Лядов, один из руководителей Московского комитета.

Встретились Землячка с Лядовым на одной из конспиративных квартир, у знакомого врача. За стеной шумели дети, кто-то бренчал на пианино, врач принимал очередного пациента, а двое посетителей — господин в пенсне, с бородкой, чем-то похожий на Чехова, и весьма строгого вида дама — обсуждали в гостиной возможности вооруженного восстания.

— Ну как?

— Виделся. Разговаривал. Просил передать вам привет.

— Когда? Где? Что говорит?

Законные были вопросы — Московский комитет нуждался в ленинских указаниях, а Землячка была секретарем комитета.

— Владимир Ильич сразу, в день приезда, встретился со мной, Красиным и двумя товарищами. На одной из тех квартир, откуда начинался путь в Лондон для делегатов Третьего съезда!

— А «Мадонна» по-прежнему украшает столовую?

Собеседники улыбнулись: в течение нескольких лет литография со знаменитой картины Мурильо «Мадонна с младенцем» служила для перевозки «Искры» в Россию; между картиной и картоном отлично умещалось несколько экземпляров напечатанной на тонкой бумаге «Искры».

— Привез небольшой презент…

Лядов подал Землячке пачку газет.

— "Новая жизнь". Две части его статьи «О реорганизации партии». От десятого и от пятнадцатого ноября. Будет еще третья.

Землячка тут же принялась читать — ведь это были первые ленинские статьи, написанные им по приезде.

— Ну, что?

— Все правильно, — тоном победительницы отозвалась Землячка. — Наша партия застоялась в подполье… Хотя… — Она вернулась к началу статьи. — Хотя… конспиративный аппарат партии должен быть сохранен!

То, о чем писал Ленин, было до очевидности ясно, опять он с обычными лаконизмом и выразительностью определял тактику партии.

Землячка начала читать вторую часть статьи.

Неожиданно она засмеялась.

Лядов удивленно спросил:

— Чему это вы?

— А как же! — Землячка прочла: — «…пора позаботиться также о том, чтобы создавать местные хозяйственные, так сказать, опорные пункты рабочих социал-демократических организаций в виде содержимых членами партии столовых, чайных, пивных, библиотек, читален, тиров…»

— Что же тут смешного? — заинтересовался Лядов.

— А вы обратили внимание на примечание к этому слову?

— Обратил. Но…

— Ленин, изволите ли видеть, не знает тождественного слова в русском языке и делает следующую сноску… — Она опять прочла: «Я не знаю соответственного русского слова и называю „тиром“ помещение для стрельбы в цель, где есть запас всякого оружия, и всякий желающий за маленькую плату приходит и стреляет в цель из револьверов и ружей. В России объявлена свобода собраний и союзов. Граждане вправе собраться и для ученья стрельбе, опасности от этого никому быть не может. В любом европейском большом городе вы встретите открытые для всех тиры — в подвальных квартирах, иногда за городом и т.п. А рабочим учиться стрелять, учиться обращаться с оружием весьма-весьма не лишне. Разумеется, серьезно и широко взяться за это дело мы сможем лишь тогда, когда будет обеспечена свобода союзов и можно будет тягать к суду полицейских негодяев, которые посмели бы закрывать такие учреждения».

— И все-таки не понимаю, почему это вызывает у вас смех?

— Но ведь это инструкция, инструкция! — возбужденно воскликнула Землячка. — В легальной газете! И радуюсь я тому, что мы этой инструкции уже следуем. В подвалах Высшего технического училища который день студенты и рабочие обучаются стрельбе. Устроены настоящие тиры. Висят зайцы, утки, прочие мишени.

Теперь улыбнулся и Лядов.

— В таком случае — поздравляю.

Они опять заговорили о вооруженном восстании и предстоящей конференции московских большевиков, созываемой в училище Фидлера.

С этой встречи началась деятельная подготовка и к конференции, и к восстанию — присутствие Ленина в России вдохновляло большевиков.

Конференция не обманула их надежд.

«Объявить в Москве со среды 7 декабря, с 12 часов дня, всеобщую политическую стачку и стремиться перевести ее в вооруженное восстание…» — решили московские большевики.

В «пятерку» по руководству восстанием вошли Землячка и Лядов, требовалось оправдать доверие и рабочих и Ленина, от слов пора было переходить к делу.

Восстание захватывало всю пролетарскую Москву. То тут, то там вспыхивали митинги.

В одной из аудиторий Высшего технического училища рабочие и студенты собрались обсудить вопрос о вооруженной борьбе.

В целях конспирации собрание велось при одной стеариновой свече.

Выступала Землячка:

— Рабочим учиться стрелять, учиться обращаться с оружием весьма-весьма нелишне…

Внезапно в аудитории появились казачий офицер и солдаты.

— Разрешите вас пригласить…

• Предыдущая
• 21/58
• Следующая