У рыбацкого костра - Коллектив авторов - Страница 24

- Ну, как водичка? - с гордостью осведомился Яшка, когда Володя отошел от колодца.

- Законная! - отозвался Володя и поежился.

- Небось, в Москве такой нету? - ядовито прищурился Яшка.

Володя ничего не ответил, только втянул сквозь сжатые зубы

воздух и примиряюще улыбнулся.

- Ты ловил ли рыбу-то? - спросил Яшка.

- Нет… Только на Москве-реке видел, как ловят, - упавшим голосом ответил Володя и робко взглянул на Яшку.

Это признание несколько смягчило Яшку, и он, пощупав банку с червями, сказал как бы между прочим:

- Вчера наш завклубом в Плешанском богаче сома видал…

У Володи заблестели глаза. Сразу забыв о своей неприязни к

Яшке, он быстро спросил:

- Большой?

- А ты думал! Метра два… А может, и все три - в темноте не разобрать. Наш завклубом аж перепугался, думал - крокодил. Не веришь?

- Врешь! - восторженно выдохнул Володя и подернул плечами. Но по его глазам было видно, что верит он всему безусловно.

- Я вру? - Яшка изумился. - Хочешь, айда вечером ловить? Ну?

- А можно? - с надеждой спросил Володя; уши его порозовели.

- А чего! - Яшка сплюнул и вытер нос рукавом. - Снасть у меня есть. Лягвы, вьюнов наловим… Выползков захватим - там голавли еще водятся - и на две зари! Ночью костер запалим… Пойдешь?

Володе стало необыкновенно весело, и он теперь только почувствовал, как хорошо выйти утром из дому. Как славно и легко дышится, как хочется побежать по этой мягкой дороге, помчаться во весь дух, подпрыгивая и взвизгивая от восторга.

Что это так странно звякнуло там, сзади? Кто это вдруг, будто ударяя раз за разом по натянутой тугой струне, ясно и мелодически прокричал в лугах? Где это было с ним? А может, и не было? Но почему же тогда так знакомо это ощущение восторга и счастья?

Что это застрекотало так громко в поле? Мотоцикл?

Володя вопросительно посмотрел на Яшку.

- Трактор! - сказал важно Яшка.

- Трактор? Но почему же он трещит?

- Это он заводится. Сейчас заведется. Слушай… Во-во… Слыхал? Загудел! Ну, теперь пойдет! Это Федя Костылев - всю ночь пахал с фарами… Чуток поспал, опять пошел.

Володя посмотрел в ту сторону, откуда слышался гул трактора, и тотчас спросил:

- А туманы у вас всегда такие?

- Не… Когда чисто. А когда попоздней, к сентябрю поближе, то, глядишь, и инеем вдарит. А вообще в туман рыба берет - успевай таскать!

- А какая у вас рыба?

- Рыба-то? Рыба всякая. И караси на плесах есть, щука… Ну, потом эти - окуни, плотица, лещ… Еще линь - знаешь линя? - как поросенок. То-олстый! Я сам первый раз поймал - рот разинул.

- А много можно поймать7

- Всяко бывает. Другой раз кило пять, а другой раз так только… кошке.

- Что это свистит? - Володя остановился, поднял голову.

- Это? Это ути летят.

- Ага… знаю… А это что?

- Дрозды звенят. На рябину прилетели к тете Насте в огород. Ты дроздов ловил?

- Никогда не ловил.

- У Мишки Каюненка сетка есть, вот погоди, пойдем ловить. Они, дрозды-то, жадющие… По полям стаями летают, червяков из- под трактора берут. Ты сетку растяни, рябины набросай, затаись и жди. Как налетят, так сразу штук пять под сетку полезут. Потешные они; не все правда, но есть толковые. У меня один всю зиму жил, так по-всякому умел: и как паровоз, и как пила…

Деревня осталась позади. Бесконечно потянулся низкорослый овес. Впереди еле проглядывала темная полоса леса.

- Долго еще идти? - спрашивал Володя.

- Не… Вот рядом, - каждый раз отвечал Яшка.

Вышли на бугор, свернули вправо, лощиной спустились вниз, прошли тропкой через льняное поле, и тут совсем неожиданно открылась перед ними река. Она была небольшой, густо поросла ветлой, ракитником по берегам.

Солнце наконец взошло; тонко заржала в лугах лошадь, и как- то необыкновенно быстро посветлело, порозовело все вокруг; отчетливей стала видна роса на елках и кустах, туман пришел в движение, поредел, стал неохотно открывать стога сена, темные на дымчатом фоне близкого теперь леса.

Рыба гуляла. Раздавались тяжелые редкие всплески, вода волновалась, тихонько покачивалась прибрежная куга.

Володя готов был хоть сейчас начать ловить, но Яшка все шел берегом реки, и скоро они по пояс вымокли в росе. Река ясно звенела на перекатах, часто разливалась глубокими мрачными омутами. Наконец Яшка шепотом сказал: «Здесь!» - и стал спускаться к воде. Нечаянно он оступился, влажные комья земли посыпались из-под его ног, и тотчас же, невидимые, закрякали утки, заплескали крыльями, взлетели и потянули над рекой, пропадая в тумане. Яшка съежился и зашипел, как гусь. Володя облизал пересохшие губы, спрыгнул вслед за Яшкой вниз. Оглядевшись, он поразился хмурости в этом омуте. Пахло глиной и тиной, вода была черной, ветлы в буйном росте почти закрыли небо, и, несмотря на то, что верхушки их уже порозовели от солнца, а сквозь туман виднелось синее небо, здесь, у воды, пронизывала сырость, было угрюмо и холодно.

- Тут, знаешь, глубина какая! - Яшка округлил глаза. - Тут и дна нету…

Володя отодвинулся от воды, вздрогнул, когда у противоположного берега гулко ударила рыба.

- В этом бочаге у нас никто не купается…

- Почему? - слабым голосом спросил Володя.

- Засасывает… Как ноги опустил вниз, так все… Вода, как лед, и вниз утягивает. Мишка Каюненок говорил, там осьминоги на дне лежат.

- Осьминоги только в море, - неуверенно сказал Володя и еще отодвинулся.

- В море… Сам знаю! А Мишка видал! Пошел на рыбалку, идет мимо, глядь - из воды щуп, и вот по берегу шарит… Ну? Мишка аж до самой деревни бегом! Хотя, наверное, он врет, - несколько неожиданно заключил Яшка и стал разматывать удочки.

Володя приободрился, и Яшка, уже забыв про осьминогов, нетерпеливо поглядывал на воду, и каждый раз, когда с шумом всплескивала рыба, лицо его принимало напряженно-страдаль- ческое выражение.

Размотав удочки, он передал одну из них Володе, отсыпал ему червей в спичечную коробку и глазами показал место, где ловить.

Закинув насадку, Яшка, не выпуская из рук удилища, нетерпеливо уставился на поплавок. Почти сейчас же закинул свою насадку и Володя, но зацепил при этом удилищем за ветлу и громко шлепнул им по воде. Яшка странно взглянул на Володю, выругался шепотом, а когда перевел взгляд опять на поплавок, то вместо него увидел только легкие расходившиеся круги. Он тотчас с силой подсек, плавно повел рукой вправо, с наслаждением чувствуя, как в глубине упруго заходила рыба. Но напряжение лески вдруг ослабло, и из воды, чмокнув, выскочил пустой крючок. Яшка затрясся.

- Ушла… - пришепетывал он, надевая дрожащими мокрыми руками нового червяка на крючок.

Снова забросил насадку и опять, не выпуская из рук удилища, не отрываясь, стал смотреть на поплавок, ожидая поклевки. Но поклевки не было, даже всплесков не стало слышно. Рука у Яшки скоро устала, и он осторожно, боясь стронуть поплавок, воткнул удилище в мягкий берег. Володя посмотрел на Яшку и тоже воткнул свое удилище.

Солнце, поднимаясь все выше, заглянуло, наконец, и в этот мрачный омут. Вода сразу ослепительно засверкала, загорелись капли росы на листьях, на траве и на цветах.

Володя, жмурясь, посмотрел на свой поплавок, потом оглянулся, вздохнул и неуверенно спросил:

- А что, может рыба в другой бочаг уйти?

- Ясное дело! - злобно ответил Яшка. - Та сорвалась и всех напугала. А здоровая, верно, была… Я как подсек, так у меня аж руку вниз повело! Может, на кило потянула бы.

Яшке немного стыдно было, что он упустил рыбу, но, как часто бывает, вину свою он склонен был приписать Володе. «Тоже мне рыбак! - думал он. - Сидит раскорякой… Один ловишь или с настоящим рыбаком, только таскать успевай»… Он хотел чем- нибудь уколоть Володю, но вдруг схватился за удочку: поплавок чуть шевельнулся. Напрягаясь, будто дерево с корнем вырывая, он медленно вытащил удочку из земли и, держа ее на весу, чуть приподнял вверх. Поплавок снова качнулся, лег набок, подержался в таком положении и опять выпрямился. Яшка перевел дыхание, скосил глаза и увидел, что Володя, побледнев, медленно приподнимается. Яшке стало жарко, пот мелкими капельками выступил у него на носу и верхней губе. Поплавок опять вздрогнул, пошел в сторону, погрузился наполовину и наконец исчез, оставив после себя едва заметный завиток воды. Яшка, как и в прошлый раз, мягко подсек и сразу, ухнув, подался вперед, стараясь выпрямить удилище. Леска с дрожащим на ней поплавком прочертила по воде, Яшка привстал, перехватил удочку другой рукой и, чувствуя сильные и частые рывки, опять плавно повел руками вправо. Володя подскочил к Яшке и, шевеля руками, блестя отчаянными круглыми глазами, кричал тонким голосом.