Первый дневник сновидений - Гир Керстин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая

Тишину прервало негромкое жужжание – это завибрировал телефон Грейсона.

– Так я и знала, – с горечью произнесла Флоранс. – Ах да, спасибо за поддержку, Грейсон.

– Прости, – Грейсон смотрел только на экран телефона. – Но ведь они уже всё решили, разве нет? А вчера ты сама говорила, что очень рада за папу.

– Да, я и правда рада. Но кто же мог подумать, что они будут действовать так быстро. Они же едва знакомы! И вообще, она – американка. А значит, вполне может оказаться мошенницей, психопаткой или…

– Миссионеркой, клептоманкой, республиканкой или свидетельницей Иеговы, – продолжила я.

– Не смешно ни капельки, – фыркнула Флоранс.

– Ты что-то имеешь против свидетелей Иеговы? – елейным голосом поинтересовалась Мия.

Грейсон отодвинул стул и встал, так и не оторвав глаз с экрана своего телефона. Скорее всего, он снова не услышал ни словечка.

– Мне надо ненадолго выскочить на улицу и кое-что выяснить. Скажи папе, что я очень скоро вернусь. Кстати, оставь мне двух-трёх перепелов, я просто умираю от голода.

– Но ты же… – Флоранс возмущённо уставилась на брата. – Ты вообще хоть что-то заметил?

Я кашлянула.

– Мне нужно в туалет. Ты не подскажешь…

– Очень скоро это будет и твой дом, так что, думаю, ты в состоянии сама найти дверь туалета, – едко заметила Флоранс.

– И то правда, – сказала я. Не может же это оказаться такой уж сложной задачей. Я встала и вышла в коридор следом за Грейсоном.

– А сейчас, будь добра, расскажи, является ли твой папа опасным террористом, которого разыскивают по всему миру, или серийным убийцей? – услышала я, выходя, сладкий голос Мии.

Что ответила Флоранс, я уже разобрать не успела.

Первая дверь, которую я открыла, вела в чулан со щётками, но вот за второй, расположенной возле самой лестницы, находился гостевой туалет. Я зашарила руками по стене в поисках выключателя.

– Чёрт подери, ну почему именно сегодня ночью!

Сквозь приоткрытое окно доносился голос Грейсона. Кажется, он вышел из дома, чтобы позвонить кому-то. Я решила не включать свет и пробралась поближе к окну, чтобы лучше слышать его слова.

– Да, я в курсе, что сегодня новолуние, но, может, мы всё-таки перенесём всё это на завтрашнюю ночь, в виде исключения? У нас тут полный бардак, я вообще не в курсе, смогу ли сегодня отправиться спать… Да-да, ясное дело, новолуние ради меня перенести нельзя… Нет, конечно же я этого не хочу. Ну что ж, будь по-вашему. Передай Артуру, что я очень постараюсь… Надеюсь, я разберусь, где это… Это всё из-за тебя, точно? Так я и думал… Нет, завтра расскажу. Если я не зайду в дом прямо сейчас, сестра меня убьёт на месте… Да, спасибо за сочувствие. До скорого.

Хм-м-м. Интересно. В темноте я опустилась на крышку унитаза, совершенно забыв, зачем здесь оказалась. Несмотря на все перипетии сегодняшнего вечера, я чувствовала, что внутри меня растёт радостное возбуждение. Что же так сильно отвлекло сегодня вечером Грейсона от нашей семейной трагедии? И какие такие действия можно было предпринять только в новолуние? И что означают эти латинские слова на его запястье? Ясно как божий день – мой названый братец скрывает какую-то тайну. А я обожаю тайны.

В неуместно прекрасном настроении я вернулась в столовую, и как раз вовремя, потому что сразу за мной зашёл Грейсон. А следом за ним свидетельница Иеговы и серийный убийца внесли перепелов.

Остаток вечера прошёл сравнительно мирно. По крайней мере, до того самого момента, когда я с таким размахом опрокинула стакан, что вся моя блузка, от воротничка и до последней оборки, пропиталась апельсиновым соком. Эрнест только-только налил его мне в стакан и бросил туда несколько кубиков льда. Весь сок и лёд оказались на мне, и я тут же застучала зубами от холода.

– Этого-то я и ждала весь вечер! – сказала мама с интонацией «поглядите-я-тоже-могу-остроумно-шутить». – Мои мышата просто настоящие специалисты в опрокидывании на себя наполненных стаканов.

– Но мама! Последний раз, когда это произошло, мне было семь лет! Уф-ф-ф, это ещё что такое?

В моём лифчике таял кубик льда. (Если бы я послушалась Лотти и застегнула две верхние пуговицы на своей блузке, этого бы не случилось.) Я поспешно выловила ледышку и выложила её на тарелку – сейчас мне было наплевать, противоречит ли это правилам хорошего тона. По взглядам Флоранс и Грейсона тут же стало понятно, что в приличном обществе так не поступают.

– Да, точно, – подтвердила Мия. – Если уж быть точными, то специалист в этом деле – я.

– Кола! На моей клавиатуре, – вспомнила мама. – И смородиновая шипучка на белых скатертях. И всевозможные фруктовые коктейли на коврах.

Я не решалась выжать свою блузку, потому что сок закапал бы с неё прямо на ковёр персикового цвета, который выглядел довольно дорогим.

Эрнест посмотрел на меня с сожалением.

– Флоранс, будь так добра, дай Лив что-нибудь из своего гардероба, она не может ехать домой в таком виде. Ей же холодно.

– Понимаю! – Флоранс скрестила руки на груди. – Сначала я должна убраться из своих комнат, а теперь ещё и принести ей свои вещи, да?

Надо отдать Флоранс должное: она осталась за столом вместе со всеми, хотя после большого скандала, разразившегося вначале, вполне могла бы хлопнуть дверью, с рёвом броситься на кровать у себя в комнате и больше не выходить. Так бы поступила я. Но Флоранс преспокойно сидела на своём месте, обгладывая очередного перепела, и даже участвовала в беседе, хотя её реплики были не очень-то многословными. Может, она просто боялась оставлять своего папу наедине с нашей мамой. Эрнест и мама же изо всех сил делали вид, что события последнего часа полностью стёрлись из их памяти. Они болтали о чём угодно, но только не о предстоявших переменах. А я всё следила за рукавом Грейсона в надежде, что он снова задерётся и покажутся таинственные слова на его запястье. А Грейсон за это время разделался как минимум с четырьмя птичками, искусно разламывая бедные крылышки (при каждом хрусте костей Мия вздрагивала. Кажется, она действительно была близка к тому, чтобы стать вегетарианкой). Поэтому возможности заглянуть Грейсону под рукав мне не представилось.

– Флоранс! – укоризненно сказал Эрнест.

– Папа! – отозвалась Флоранс тем же тоном.

– Да ладно вам, – махнула рукой я. – Само высохнет.

Угу. Примерно послезавтра.

– Глупости. Ты же промокла до нитки, – Эрнест нахмурил лоб. – Флоранс сейчас поднимется наверх и принесёт тебе свитер.

– Флоранс даже не подумает этого сделать, – сказала Флоранс и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Флоранс Сесилия Элизабет Спенсер!

– И как же ты собираешься меня наказать, пап? Оставить без сладкого?

– Хватит уже! – Грейсон отложил перепелиную ножку, которую как раз обгладывал, и встал. – Она получит мой свитер.

– Ах, какой рыцарский поступок, – прошипела Флоранс.

– Не стоит, правда, – выдавила из себя я, стуча зубами от холода, но Грейсон уже скрылся за дверью.

– Он так нуждается в гармонии и опасается конфликтных ситуаций, – сказала его сестра в пустоту.

– Крутое имя, – Мия поглядела на Флоранс широко раскрытыми глазами. – Знаешь, тебе крупно повезло. Мама навесила нам с Лив вдобавок к нашим имена своих любимых тётушек Гертруды и Вирджинии.

На долю секунды лицо Флоранс просветлело.

– Тётушек зовут в честь Гертруды Стайн и Вирджинии Вульф, – пояснила мама. – Двух выдающихся писательниц.

– С идиотскими именами, – добавила Мия.

Мама вздохнула.

– Мне кажется, пора нам собираться домой. Спасибо за прекрасны… – она запнулась и кашлянула. Ей самой стало ясно, что преувеличения тут не к месту. – Спасибо за вкусный ужин, Эрнест.

– Да, большое спасибо, – поддакнула Мия. – Теперь я могу ещё лучше оценить кулинарные способности Лотти.

Могу поклясться, что, когда Эрнест встал со стула и подал маме руку, уголки его губ дрогнули.

– Миссис Димблби приготовила ещё и десерт, но если вы решите покинуть нас сейчас, я пойму… Ведь уже поздно, а завтра утром детям надо идти в школу. Я вызову такси. Через пару минут оно будет здесь.

• Предыдущая
• 10/60
• Следующая