Герой не нашего времени. Эпизод I - Полковников Дмитрий - Страница 58

• Предыдущая
• 58/148
• Следующая

— Не секрет, господин капитан, в Киеве, — мама упорно не желала называть командира «товарищем», смотря несколько настороженно и вопросительно.

— Тогда, возможно, вы не обидитесь на содержимое мешка и поймете все правильно. Если вам некуда ехать, то скоро это может понадобиться, — спокойно разъяснил Максим. — У меня дело к вашей дочери, если вы позволите, пусть она любезно согласится меня выслушать и позволит несколько раз нажать на клавиши своего пианино.

Майя внимательно и несколько разочарованно посмотрела на столь деликатного парня. Давно не слышала спрашиваемое позволение обратиться к ней через мать. Последних подобных нерешительных ухажеров она отшила еще при живом папе.

— Только пусть панна не волнуется – я знаю, ксендз, женатый мужчина и «москаль» никогда не должны жить в сердце польской девушки, — иронично произнес Максим, а потом добавил. — Есть еще одна причина – скоро все вокруг все изменится. Как говорят, всех нас хранит Господь. Вот только срок хранения у каждого разный.

— Но вы-то, надеюсь, не женаты? — несколько оскорблено спросила Майя. Гость не произнес привычных комплиментов. Капитан упорно не желал производить на девушку благоприятное впечатление. Просто человек-загадка.

— Зато капитан почти «москаль», — рассмеялся Ненашев, вспоминая трехкомнатную квартиру в многоэтажке, за МКАДом рядом с Саввинским шоссе, напротив бассейна в подмосковном Реутове. Настоящий «замкадыш» — всего четыреста метров до области.

— Надеюсь, я выкрутился, теперь ваша очередь, — бывший полковник ободряюще улыбнулся.

Майя с достоинством препроводила русского в свою комнату, демонстративно оставив дверь открытой. Пусть мама послушает.

Ненашев подозрительно всмотрелся в спинку никелированной панцирной кровати и для пробы сыграл несколько аккордов популярного когда-то польского танго «Последнее воскресенье»[265], резко оборвав мелодию. Не хватало еще попросить девушку показать пару бугорков под платьем. Он и так утром рассмотрел все подробности. Капитан старательно воспроизвел мелодию, часто слышанную им в современной Польше, и увидел изумленные глаза девушки[266]...

— Я думаю, у вас профессиональное музыкальное образование.

— Так.

— А вы способны звучащую музыку превратить в ноты? Я не умею. Дар композитора навсегда прошел мимо меня, как-то больше к пушкам тянет. М-да… — Максим немного смущенно вынул из полевой сумки исписанную тетрадь, — здесь тексты пяти песен, почитайте, а я попробую наиграть мелодии.

— Так вы еще и поэт, — усмехнулась девушка. Ситуация стала ее забавлять.

— Отнеситесь серьезнее, авторов нет в живых, — судя по глазам, капитан не врал. Это заставило задуматься. Тяжело давались Ненашеву чужие тексты – многое вымарано, а некоторые строчки переписаны по нескольку раз. Он тремя пальцами на клавишах обозначил первую мелодию, действительно неплохо – вместе со словами, как будто специально для нее.

— Зачем вам это нужно? — осторожно спросила Майя. Такими вещами не разбрасываются.

— Мне не нужно, — Максим решительно прикрыл дверь, — это подарок вам. Впрочем, приятно будет услышать их на прощанье. Наш общий знакомый настойчиво попросил некого капитана Ненашева посетить ваше заведение. Надеюсь, после такого вечера я навсегда избавлю вас от своего присутствия, а также доставшегося вам, по моей вине, немца. Черт, визитка гауптмана хоть у вас есть? Хочется знать, кого надо навсегда обидеть.

Она поморщилась, немец ей совсем надоел приторными комплиментами и ухаживаниями. Она полька, а не сластолюбивая француженка. А еще папа научил ее стрелять. Странный русский продолжил:

— Мне показалось, что одна очень хрупкая и талантливая девушка обоснованно желает себе лучшей судьбы. Скоро в Брест приедут артисты из Москвы. Выступить вместе с ними на концерте и уехать в столицу ваш шанс.

— А если я не хочу в Россию? Советы ненавидят все польское.

— Потерпите до августа, начнутся перемены[267]. Еще скажите маме, я только что неуклюже пытался сделать вам предложение, а вы… Короче, мы займемся музыкой или мне стоит сразу уйти? — он поднялся и открыл дверь.

— Да, займемся – ответила девушка, едва сдерживая невольные слезы. И этот мужчина хочет использовать ее в своих непонятных целях. Красота, ее вечное проклятье.

Две руки капитана осторожно подняли ее пылающее лицо вверх.

— Вы умница, — произнес Максим, покраснел и смутился.

Постепенно плохие мысли исчезли из головы Майи, ее увлекли новые мелодии. Русский был самоучкой и играл по памяти, нетвердо и глядя на нее часто сбиваясь. Или он привык к другому инструменту? Как интересно, с иронией подумала она, неужели кроме рояля, пианино и аккордеона большевики придумали что-то еще?

— Дети, — подумал пана Чесновицкая, смотря, как хрупкая кисть ее дочери поправляет сильную руку гостя. Как и наоборот. Нет, она определенно не ошиблась в оценке этого офицера.

Спустя час, вспотевший Ненашев присел за стол и вежливо выцедил бокал белого вина. Мама, неожиданно для Майи, оказалась очень любезной с большевицким офицером. Открыла старый альбом и показала фотографии вместе с мужем. Когда, раскланявшись, капитан ушел, девушка вспомнила о загадочном мешке, принесенный странным гостем. Старая пани уже успела его спрятать. Что же там было?

— Соль[268], – коротко ответила Александра Чесновицкая.

— Что, полный мешок соли? — удивилась дочь.

— Да, и он обещал привезти еще, — внимательно посмотрев на Майю, сказала мама, — в магазинах ее давно нет, а если появляется – то сразу разбирают. Твой ухажер знает, что скоро война. А мешок соли в такие времена, как два мешка золота.

Старая пана продолжила рассуждать, сколько будет стоить щепотка в грозное время, и по какому курсу ее меняли в те времена. А она по-новому осознала смысл слов Ненашева «скоро все изменится», «срок хранения у всех людей разный», «приедут артисты из Москвы».

Как будто человек, мрачный, как грозовое облако, с редкой улыбкой, напоминающий солнечный луч, знает их судьбы наперед.

А песни очень разные.

Не просто, так менять голос. Музыка и слова из тетради выжимали из нее все, заставляя выкладываться полностью. Неожиданно, но такой подарок Майе понравился – действительно, настоящая работа, по которой она давно соскучилась. Только разрешат ли ей это петь, репертуар утверждал лично директор ресторана.

Миновав деревню Аркадия, Ненашев увидел вспышку в поле и тут же грохнул выстрел, за ним еще один. Он тут же заглушил аппарат, извлек «разгрузку» из коляски и мигом скатился в придорожную канаву.

Стреляли не в него, а рядом. Метрах в трехстах впереди.

Черт! С собой кроме «ТТ», ракетницы и пары гранат ничего нет. Не оружие это, средство подорваться или застрелиться прямо в поле.

Урок тебе, Максим, но не с пулеметом же в коляске въезжать в дружественное местечко. Не стоило обставлять свидание с девушкой как контртеррористическую операцию.

Неужели рукастого мужика, взятого им к Чесновицким, убивают? Вот и отпустил человека пивка попить, хорошо хоть всучил еще в лагере "наган". Судя по времени – он посмотрел на часы – так оно и есть.

Еще два револьверных выстрела показали, что плотник еще жив. Максим вытащил пистолет и, низко пригнувшись, принялся обходить позицию стрелка, стремясь зайти неизвестным врагам в спину. Похоже, нарвался солдат на местных ребят, желающих с «большевиками» поквитаться или перебраться через границу.

Внезапно Максима сбили с ног, пытаясь вырвать оружие. Он, упав, пихнул ногами нападавшего противника и матернулся, узнавая бойца.

— Силен ты лягаться, капитан, — в ответ на вечный пароль послышался знакомый голос.

• Предыдущая
• 58/148
• Следующая