Как разрушить летние каникулы (ЛП) - Элькелес Симона - Страница 12

• Предыдущая
• 12/37
• Следующая

– Она пошутила?

Если бы можно было вернуться в Мошав, я бы убежала не оглядываясь. Но я не могу. Мне хочется провалиться под землю.

– Хорошо, думаю, я должен что–то сказать, – Морон поднялся. – Спасибо за этот великолепный праздник, подарки и советы. Ваша дружба много значит для меня. Я знаю, что сейчас вы должны бросить меня в Кинерет, но даже не пытайтесь это сделать.

– Ты должен окунуться, – сказал, как ни в чем не бывало Эйви, указывая на озеро.

Когда Ду–Ду и О’Дейд собрались помочь Эйви, тот уже гнался за Мороном по пляжу.

Я удивилась, когда увидела, как они его подхватили и бросили в озеро, обрызгивая все вокруг. Морон полностью промок, но, кажется, его это не беспокоило. Я бы обиделась, если бы мои друзья кинули меня в озеро прямо в одежде. Но он смеялся вместе с остальными.

Офра подошла к Морону, пытаясь ему помочь выбраться из воды, но он схватил ее за руку и потянул к себе. Снотти присоединилась к ребятам. Я наблюдаю за тем, как она обняла Эйви и они вместе окунулись в озеро.

О боги. Разве эти ребята не знают, что нормальные люди плавают в купальниках или плавках, а не в повседневной одежде?! Я не ревную, наблюдая за тем, как они смеются и веселятся, купаясь в озере. Я совершенно счастлива, сидеть здесь в полном одиночестве.

– Эми, иди к нам! – крикнул Морон.

– Да, – продолжила Офра. – В воде здорово.

Я земной человек, я не люблю воду.

– Нет, спасибо, – ответила я.

Первой из воды вышла моя кузина. Она остановилась напротив костра, согреваясь. Я стараюсь избегать зрительного контакта с ней. Боюсь, что мой язык наживет мне новых проблем.

Но возможно, как сказал Рон, я должна попытаться узнать ее поближе. Возможно, она груба со мной, потому что не знает какой я замечательный и интересный человек. Я думаю, что действительно не дала ей шансов подружиться со мной. Я попытаюсь смягчиться.

– О’Снат, я рада познакомиться с твоими друзьями, – говорю я, вспоминая, как Рон просил произносить ее имя.

Клянусь, я заслуживаю медаль за такие милости. Может быть, она скажет, как рада, что я налаживаю наши отношения. Возможно, к концу лета у меня будет сестра, которой никогда не было.

Мои мечты разбились, когда я увидела, как она отвернулась, качая головой.

– Только помни, они мои друзья, не твои.

Она снова стала прежней Снотти.

Иногда, мы должны доказать, что мы сильные, даже если это не так

Я нахожусь в Израиле уже три недели.

К счастью, мне удается избегать Снотти и Эйви. Я провожу много времени дома, с Савтой. Она хорошо ко мне относится.

Она рассказывает мне истории о том, как провела свое детство здесь, в Израиле, и о моем дедушке, который умер задолго до моего рождения. Так же она поведала мне о том, что ее родители сбежали от немцев во время Второй Мировой Войны. Узнав историю своей большой семьи, я взглянула на мир другими глазами.

Однажды утром, сквозь сон я услышала веселый голос Рона:

– Проснись и пой, соня, – я всего лишь хочу снова лечь спать.

Сколько сейчас времени?

Слова ДС крутятся в моей голове, словно те пчелы, которые не желали оставить меня в покое. Я взглянула на часы.

– Полседьмого! – нерешительно сказала я. – Надеюсь, у тебя есть веская причина, почему ты разбудил меня раньше, чем лучи солнца просочились в окно.

Сейчас я в плохом настроении. Я не жаворонок. Никогда им не была, никогда им не буду. На мой взгляд, полседьмого – это даже не утро, это еще середина ночи.

– Эми, мы здесь уже давно и к тому же я тебя не беспокоил. Если ты и дальше будешь спать весь день, ты никогда не привыкнешь к другому времени. Также, все мы работаем. Я хочу, что бы ты, как моя дочь помогала.

Я села и сказала:

– Послушай, я устала и я в плохом настроении. Просто вернись через несколько часов, и мы поговорим обо всем, чем ты захочешь.

– Ты всегда уставшая и в плохом настроении. Тебе нужно подняться, чтобы Юки могла поменять простыни. Наверное, в них уже вырос грибок.

– Очень остроумно.

– Я обещал твоему дяде помочь продать нескольких овец на следующей неделе. После этого, я хочу показать тебе свою страну.

– Да, сделаем это. Через пару недель, – я сказала это лишь для того, чтобы он оставил меня в покое.

Я снова легла, натянув покрывало на голову. Еще немного сна – вот что мне нужно, а не работа во время моих летних каникул или осмотр достопримечательностей.

Я должна убедить Донора Спермы в том, что даже если я и отправилась с ним в это дурацкое путешествие, это еще не означает, что я должна делать все тоже, что и он.

Я вздохнула, когда услышала, как он вышел из комнаты. Я посмотрела на кровать Снотти. Она была пуста. Вероятно, она была дома у Эйви.

Не то, что бы я ревную. Нет, я не такая. Я просто не знаю, почему он дружит с ней. Она может и красивая, но злая.

Или, может быть, она только ко мне плохо относится. Поэтому я ненавижу ее еще больше.

Закрыв глаза, я подумала о хороших вещах, таких как возвращение домой.

На самом деле, сейчас ничего не может сделать меня счастливой. Неужели, свои шестнадцать лет я должна потрать на это? Если это так, тогда я понимаю, почему подростки пытаются выделиться из толпы. Мы не глупые, просто мы пытаемся найти свое место.

Я? Кажется, в эти дни я никуда не вписываюсь. Я будто квадрат, пытающийся вписаться в круг. Поразмыслив над этим, я понимаю, что я ни квадрат и ни круг. Вероятней всего, я восьмиугольник. Я не вписываюсь ни в один угол. Я думала, что была права, но мой любимый и супер–приказной мир все усложнил. Интересно, что сейчас делает Митч. Скучает ли он по мне?

Я заснула и когда проснулась, мой живот заурчал, поэтому я направилась на кухню. Все ушли, в доме было тихо.

Я взглянула на Софию, которая сидела в велюровом кресле, читая книгу.

– Boker Tov, Эми, – строго сказала она, когда я подошла к холодильнику, чтобы изучить его содержимое.

– Мне жаль. Я не знаю, что это означает.

Я, наконец, запомнила, что shalom означает три вещи: привет, до свидания и мир. Мое знание иврита жалко, если не сказать больше.

– «Boker Tov» означает «Доброе утро».

– Ох. Boker Tov.

Сегодня утром бабушка кажется немного тихой. За завтраком я сяду рядом с ней и буду ей что–нибудь забавное рассказывать, может быть, это ее развеселит. А лучше я приготовлю что–нибудь особенное для нее.

Раскладывая на тарелку фрукты, я тянула время, нарезая маленькими кусочками банан и дыню, как меня учила мама и Джессика. Джессика говорит, что люди восторженно отзываются о «любимцах публики». Фрукты, нарезанные на кусочки в форме лица клоуна, определенно любимцы публики.

– Todah.

– Пожалуйста, – я посмотрела на свой шедевр. – Это лицо клоуна.

– Очень креативно. Тебе нравится готовить?

– Не совсем. Мне нравится кушать. Обычно мы ходим в ресторан.

– Твой отец для тебя не готовит?

Я знаю, о чем ты думаешь. Для меня это отличная возможность сказать Софии, каково на самом деле вернуться домой. Но когда я смотрю в ярко голубые глаза пожилой женщины, мне хочется защитить ее. Как бы сильно я не стыдилась Донора Спермы, я просто не могу расстроить свою бабушку.

– Каждую пятницу он готовит большую лазанью, – говорю я, не успев подумать. – Его куриная Пиката божественна, а по воскресным утрам он мне печет черничные булочки.

В глазах женщины заплясали веселые огоньки, смысл которых я не смогла разгадать.

– Куриная Пиката?

Ох, черт. Только не это. Возможно, мне не стоило говорить о булочках или вместо пикаты было бы лучше сказать барбекю. Но я буду придерживаться своей истории, неважно, хорошая она или плохая.

– Да. Уверена, если ты его попросишь, он что–нибудь приготовит для тебя, – говорю я, рассматривая облупившийся маникюр.

Я услышала, как открылась дверь, и в дом зашла Дода Юки.

– Эми, у Савты через час назначена химиотерапия, – мы вместе помогли моей бабушке подняться. – Все в загоне у овец. Они тебя ждут.

• Предыдущая
• 12/37
• Следующая