Как разрушить летние каникулы (ЛП) - Элькелес Симона - Страница 13

• Предыдущая
• 13/37
• Следующая

Я ужасно волнуюсь за Савту. Химиотерапия? О, нет… рак.

– Я могу пойти с тобой? Если ты захочешь, я могу тебе почитать.

Савта мягко погладила мою руку.

– Не волнуйся, со мной все в порядке. Иди к ребятам, насладись своими каникулами. Тебе не нужно проводить в больнице весь день. Ладно?

– Хорошо.

Я хочу пойти с ней и убедиться в том, что врачи знают, что моя бабушка нуждается в особой заботе. Знают ли они, как она важна?

Дода Юки вышла с Савтой за дверь, и я снова осталась одна. Я по–прежнему избегаю овец. Рон хочет, что бы я помогла, но что, если он дает мне работу, которую я не могу выполнить?!

Я не хочу, чтобы он стыдился того, что я его дочь. А если наоборот, он рассказывает всем, какая я хорошая, я не хочу, чтобы все узнали правду, что я не такая идеальная.

Несмотря на то, что у нас есть разногласия, в глубине души я хочу, чтобы он гордился мной. Я знаю, это глупая мысль, но это правда.

Я потратила целый час, разбирая свою половину шкафа. Мой взгляд задержался на скудной одежде Снотти, весящей на другой половине шкафа. Уверена, ей нравится оголяться.

Выйдя на улицу, я не знала, что меня поджидает писклявый щенок. Великолепно, он единственный, кто меня здесь любит.

– Арг!

– Глупый Мутт, – пробормотала я.

– Арг!

Я не обращаю внимания на щенка, путающегося под ногами. Мое настроение поднялось, когда в передней части дома под большим деревом я увидела гамак. Я села на него и положила голову на руки, как на подушку.

– Арг!

Посмотрев сквозь дыры в гамаке, я увидела Мутта подо мной.

– Чего ты хочешь?

– Арг! Арг! Арг!

Я застонала. Собаки – это не мое. Но что бы его успокоить, я встала с гамака и подняла неприятеля. Держа животное в руках, я легла на гамак. Я положила его на себя, чтобы он не упал в дырки. Удобно пристроившись на моем животе, щенок довольно вздохнул.

Вопреки здравому смыслу я начала его гладить. Несмотря на то, что скорее всего у него есть блохи и другие насекомые, он мягкий и пушистый, как стеганое одеяло.

– И–ми!

Посмотрев вниз, я увидела ангельское личико, улыбающиеся мне. Это мой маленький двоюродный брат Матан. Он не может выговорить мое имя, поэтому называет меня И–ми. Это очень мило, поэтому я не поправляю его.

Мутт спрыгнул с моих колен, и я села. Матан держит в своих маленьких пухлых ручках цветы для меня. Мое холодное сердце затрепетало, когда он протянул мне букет полевых цветов из желтых, пурпурных и белых цветов (или сорняков, однако я все равно восторженно смотрю на букет).

Его улыбка стала шире, когда я понюхала цветы.

– Мммм…

Удивительно, как нужно мало усилий, чтобы сделать ребенка счастливым. К сожалению, все вырастают и становятся такими же циничными шестнадцатилетними подростками, как я.

Я подняла Матана и положила его рядом с собой на гамак. Я раскачивалась на гамаке, а Матан смеялся. Взяв цветочек, я заколола ему в волосы. Цветок забавно торчал из его длинных и кудрявых волос.

– Красиво, – смеясь, сказала я.

Я знаю, он не понимает ни единого слова по–английски. Смеясь, он взял цветок из моей руки и заколол его мне в волосы. Мы делали это в течение десяти минут, до тех пор, пока наши головы не украсили полевые цветы.

Он что–то сказал на иврите, а я ответила ему на английском. Совсем не важно, что мы звучали друг для друга чуждо, нам было весело. Смех – это универсальный язык.

Женщина, которую я раньше не видела, подошла к нам и что–то сказала Матану. Спрыгнув с гамака, он побежал к ней.

– Юки оставила его со мной, но он хотел тебя увидеть. Я надеюсь, все хорошо.

– Все хорошо. Что означает имя Матан на иврите?

Она посмотрела на моего маленького кузена.

– Это означает «подарок», – объяснила она, беря мальчика за руку.

Матан обернулся, подбежал ко мне и обнял.

– Shalom, И–ми, – сказал он, качая головой.

Я немного его покачала.

– Shalom, Матан.

Когда он обернулся и посмотрел на меня кучерявой головой, усыпанной цветами и направился ко мне, я поняла, что у меня появился второй друг в Израиле (Мутт первый).

Не доверяй самцам. Человеческим или другим

Зайдя в дом, я взяла лак для ногтей и посмотрела на него. Cotton Candy – это название цвета. Это яркий, блестящий розовый цвет, переливающийся на солнце. Думаю, он будет здорово смотреться на ногтях, отражаясь на солнечных лучах.

Стерев старый лак, я решила покрасить ногти снаружи на солнышке. Сев на асфальте рядом с домом, я открыла пузырек. Я чувствую себя лучше. Полагаю, я привыкла помогать по дому.

Мутт лег рядом со мной, используя меня как тенистое дерево. Я не прогоняю его лишь потому, что он все равно будет держаться поблизости, не давая мне покоя. Я красила ногти на ногах, когда внезапно услышала звук, исходящий из задней части Мутта, который на удивление, похож на пукание.

– Эй.

Собака не встала, а лишь посмотрела на меня так, будто я побеспокоила его.

– Послушай меня. Если ты будешь ошиваться вокруг меня и дальше, у меня есть для тебя несколько правил. Первое правило: лай как собака. Второе правило: прежде чем тереться об меня, помойся. Правило номер три: мне не нужна собака, поэтому можешь пойти и поискать кого–то другого, кто приютит тебя. Правило номер четыре, пять и шесть: ни одна собака не пукает. Ты понял?

Мутт поднял свою ленивую задницу и отошел. Я сказала что–то не так? Может быть, я поиграю с ним позже. Лишь для того, чтобы он не обижался на меня.

Когда я снова начала красить ногти, я услышала, как кто–то подошел к дому. Подняв голову, я увидела Эйви, последнего парна на земле, которого я хотела бы видеть. Он смотрел прямо на меня.

Я опустила кисточку в тюбик для лака.

– Что смотришь? Ты уже видел меня без одежды, – говорю я, стараясь не смотреть в его сторону. Это очень сложно, потому что он выглядит как модель Аbercrombie.

Но потом я напоминаю себе, что он видел меня голой. Я хочу, чтобы он был в любом другом месте лишь бы подальше от меня. Я не могу уйти, потому что только что покрасила ногти на ногах и не хочу их испортить. И с другой стороны, почему я должна уходить?

В этот момент Мутт решил вернуться. Я ждала, что он пойдет ко мне, однако он побежал к Эйви.

Предатель.

– Я бы не стала трогать эту вещь. Он грязнее моего дяди Боба.

Дядя Боб работает на фабрике. Конечно, он хорошо моется, но независимо от того, как часто он моет руки, они всегда грязные и липкие, а под ногтями остается грязь.

Эйви наклонился к предателю–щенку, который так энергично вилял хвостом, что можно подумать, будто он торжественный флаг. Потом он посмотрел на меня. Не предатель, Эйви.

– Ты не можешь помочь, не так ли?

Я даже не пытаюсь съязвить ему. Его комментарий заставил меня поджать губы.

– Как видишь.

Я начала покрывать ногти на ногах вторым слоем лака. Я рассержена из–за высказывания Эйви, мои руки трясутся, и я покрасила кожу вокруг пальца. Каждое касание выглядит так, будто я двухлетний ребенок.

Собака подбежала ко мне и просунула свой мокрый нос под руку.

– Уйди.

Он не отошел от меня, а сел рядом. Я взглянула на Эйви, который по–прежнему смотрит на меня. Почему он это делает?

– Арг!

– Предатель! – ворчу я сквозь стиснутые зубы на Мутта.

– Арг!

Если я тебе скажу, что потом сделал Мутт, ты не поверишь. Он завилял хвостом в воздухе, будто играл со мной. Когда я не клюнула на его приманку, он, схватив в зубы мой ботинок, побежал.

Отлично. Это не просто ботинок. Это мои первые и единственные сандалии от Ferragamo.

– Верни! – кричу я. – Ты хоть знаешь, сколько они стоят?

Я пытаюсь схватить его, но маленький белый дьявол начинает жевать его, как будто это резиновая игрушка.

– Прекрати, – сказала я предупреждающим тоном.

Но он не останавливается. Вместо этого он побежал. Я поднялась, пытаясь не испортить свой педикюр. Но это не сработало. Как только я посмотрела в сторону щенка, он побежал прочь в другом направлении.

• Предыдущая
• 13/37
• Следующая