Старик - Иванин Александр - Страница 18
- Предыдущая
- 18/113
- Следующая
Подросток с мамделью все никак не появлялись. Это начинало уже тревожить.
Все время, пока делали уборку, они слушали Казаряна. Армянин развлекал всех вместо радио. Только сейчас старик понял, какой сильный у него акцент. В прежние времена он говорил на русском всегда медленно и вальяжно. Тогда акцента практически не чувствовалось. Казарян оказался прекрасным рассказчиком, он живо описывал какие-то истории из его жизни, приправленные своеобразным армянским юмором. Это отвлекало и успокаивало.
В лифтовом холле послышались шаги. В лобби появились подросток и модель. Не прошло и трех часов, как они ушли за продуктами.
Набор продуктов на этот раз был более разнообразен и к тому же прирос бутылками виски, мартини и коньяка, а также пышным тортиком.
На улице уже темнело. Пунцовые щеки Валентины пылали не хуже угасающего за окном заката. Подросток выглядел так, будто ему разом подарили все новогодние подарки на двадцать лет вперед. Они смущенно улыбались и хитро переглядывались. Не нужно быть Эйнштейном, чтобы разгадать этот ребус. Старик про себя порадовался за мальчонку. Неизвестно, что их ждет в будущем.
Казарян включил стоящий на полке музыкальный центр. Салон магии и аквариум наполнили звуки приятной этнической музыки. Оружейная стрельба на улице слилась в канонаду. Но музыка практически поглотила звуки выстрелов. Если забыть о том, что происходило вокруг, то казалось что за окнами идет празднование Нового года с непрестанными залпами китайской пиротехники по всей Москве.
Собравшиеся вокруг деда люди постарались приукрасить свой ужин. Адвокат принес из вестибюля неизвестно как оказавшийся там букет свежих цветов. Старик с армянином расставили разнокалиберные свечи, найденные в салоне магии. Некоторые из них были ароматическими, так что ароматные запахи слились в необременительную мешанину, укрывшую вонь катастрофы, к которой люди уже стали привыкать.
Бутерброды с тунцом, сэндвичи с ветчиной, баночки с экзотическими блюдами, нарезанная крупными ломтями рыба. Ужин был просто царским. Неровный колышущийся огонь свечей и ровный голубоватый свет мониторов обволакивали сидящих. Настроение компании приподнялось. Подросток настолько был увлечен Валей, что даже не обратил внимания на нелепый вид отца. Валентина отвечала Кириллу игривой взаимностью. Они неотрывно глядели друг на друга, кормили друг друга аппетитными кусочками. В общем, минуя конфетно-букетную стадию отношений, они скатились сразу в интимно-романтическую.
На старика навалилась усталость. Он понял, что скоро уже будет двое суток, как он не спал. А если учесть бессонницу и пренебречь коротким тяжелым трехчасовым сном накануне выхода на смену, получалось, что он не будет спать третьи сутки. Он даже не заметил, как уснул.
Проснулся он неожиданно от звука закрывающейся двери и сразу понял, что многое пропустил. Свечи на столе практически прогорели. Комнатку освещали только мониторы. Самого старика уложили на пухлый диван той самой мадам Ядвиги. Армянин громко храпел в кресле. Адвокат лежал на надувном матрасе у дальней стены, укрывшись большим теплым одеялом. В дверях стояли, обнявшись, Кирилл и Валя. Похоже, они только что пришли откуда-то.
– У нас там по крыше кто-то ходит, ломает что-то, – с извиняющимися нотками в голосе сказала Валя.
Старик понял, что влюбленные уходили ночевать наверх, в квартиру Вали.
– Да, дочка. А вы ложитесь здесь где-нибудь. Или знаете, в бытовке техничек диван есть большой, – приподнявшись на локте, сказал старик.
– Воняет там, – сказал подросток и выразительно с недовольством посмотрел на адвоката.
Блидевский тем временем уселся на своем матрасе и недоуменно смотрел в сторону вошедших. Было понятно, что он никак не может отойти от сна. За время, пока старик спал, адвокат успел переодеться в старый спортивный костюм, а в его изголовье лежала пухлая спортивная куртка.
Небольшая суета вокруг устройства свежеиспеченной парочки вырвала из объятий Морфея и Казаряна. Он сразу внес самое дельное предложение. По его совету стол с мониторами отодвинули дальше от стены и на место театрального кресла положили большой матрас, который хранился в шкафу бытовки.
Когда все повторно начали укладываться спать, погас свет. Не просто прогорели свечи, а свет погас вообще. Электричества не стало во всем доме и на улице. Все погрузилось во тьму. Щитовая находилась в отдельном помещении, войти в которое можно было только с улицы. Идти туда сейчас – чистое самоубийство.
С темнотой вернулся страх, точнее, страх никуда не уходил, но стал он рельефнее и больше.
Все-таки в окружении людей было не так страшно – не то что в одиночку. Ефимыч прикрыл дверь аквариума и запер на щеколду металлическую дверь в салон мадам Ядвиги. Все опять стали укладываться по своим местам. Из-за стола донеслись приглушенные смешки и чмокающие звуки. «Ну и пусть, – подумал старик. – Сейчас все можно».
Он, конечно, не одобрял современных нравов, так не похожих на общение между юношами и девушками во времена его молодости. Но сейчас он даже не думал об этом. Он действительно порадовался, что хоть кто-то может получить свой кусочек счастья в новом мире.
Старик услышал, как в своем кресле уснул Казарян. Но сейчас его трели не раздражали, а скорее успокаивали. Адвокат сначала бурчал что-то непонятное, а потом тоненько засопел. Уснул и старик.
Ему снилось лето, большой травяной луг, свежескошенная трава, ее горячий летний запах. Прямо по колючей стерне в его сторону шла босоногая Софьюшка. Она не переносила, когда ее называли Софьей или Софочкой. Только Софьюшка или София. Она была в гармонии со своим имени. Сколько в ее милой головке было житейской мудрости, сколько в ее чудных очах было всепроникающего понимания. Казалось, она видела тебя насквозь. Она видела насквозь всех вокруг, прощая им их жестокость и злобу. Как же ему не хватало его Софьюшки!
Она шагала плавно, как будто плыла. Белое платье светилось в ярких солнечных лучах. Она улыбалась. Волосы она распустила именно так, как он любил. Ее красивые волосы цвета гречишного меда. Сейчас они пахли по-летнему.
– Миленькая моя, как же я тебя ждал.
– Рано ты ко мне собрался, – улыбнулась она. – Не заслужил еще.
– Да как же это – не заслужил? Чем провинился? Чего не сделал?
– Вставай!!! Поднимайся! Буди всех!
Свет померк. Софьюшка начала таять как туман. Вокруг оставался только ее голос.
– Проснись же ты, старая развалина! Людей спасай!
Старик окончательно проснулся уже сидя. Сердце бешено колотилось. Он слышал ее голос. Только бы она не кричала.
Внезапно в голову ударила мысль, напугавшая его до боли в животе: «ЗАМОК! МАГНИТНЫЙ ЗАМОК! ЭЛЕКТРИЧЕСТВА НЕТ! ЗАМОК НЕ РАБОТАЕТ!»
– Замок не работает, – машинально повторил он.
От этого стало еще страшнее. Нижняя челюсть старика часто затряслась. Зубы щелкнули, он чуть не прикусил язык.
Дед рванулся и зажал ладонью рот храпящему Казаряну. Тот испуганно дернулся и попытался убрать руку старика.
– Мертвые.
Этого хватило, чтобы Казарян мгновенно замер, ухватив деда за руки.
Адвоката слышно не было. Из-за стола доносилось сладкое тихое сопение влюбленной парочки. Умаялись, бедолаги.
Из подъезда доносились шаги. Разные шаги. Их было много. Дед еще позавчера выкрутил болтики из доводчика двери, да так и не вкрутил. Без электричества магнитный замок превращался в бесполезную железяку. ДВЕРИ БЫЛИ ОТКРЫТЫ!!!
Старик прошептал Тамику:
– Я бужу адвоката. Разбудите молодежь.
Старик этого не увидел, а скорее почувствовал: армянин кивнул. Адвокат спал чутко. Ему хватило того же одного слова: «Мертвые».
С влюбленной парочкой возникла заминка. Они проснулись сразу, но долго не могли найти своей одежды – всю раскидали по полу. Не к добру это было. Они шумели. Не так громко, но шумели.
Из-за двери донесся звон разбитого стекла. Старик кинулся к двери и нащупал на ней замок. К великому счастью, металлический засов под замком был задвинут. Он повернул несколько раз маховик, задвинув ригель замка в пропиленное гнездо. Теперь можно было выдохнуть спокойно.
- Предыдущая
- 18/113
- Следующая
