Танцуя с ветром - Патни Мэри Джо - Страница 58

• Предыдущая
• 58/90
• Следующая

— Да уж знаю, на свою беду, — прошептала она, прижимаясь лбом к его щеке. — Ты во всем изумителен, не только в постоянстве…

— Останься со мной, пожалуйста, — нежно попросил Люсьен.

Кит не могла противиться ему. Это было так же трудно, как спорить с Кирой. Да и зачем обманывать себя? Она хотела остаться. Она хотела быть с ним ничуть не меньше, чем он сам.

— Да, милый. Я остаюсь, — прошептала девушка.

Ввиду исключительности обстоятельств Люсьену пришлось достать две ночные рубашки, которыми он почти никогда не пользовался. Кит надела одну из них, буквально утонув в ней, и, уютно устроившись рядом с ним, мгновенно заснула. А Люсьен еще долго лежал с раскрытыми глазами, глядя на свою очаровательную спящую подругу и наслаждался ее близостью.

Стрэтмор размышлял о том, откуда у девушки такое отвращение к браку, и пытался понять, было ли это неприятием замужества вообще, или она все еще не доверяла ему. Возможно, и то и другое. Но он же не собирался запирать ее в клетку и подрезать крылья. Под его кровом она сможет по-прежнему исповедовать свои убеждения. В этом ему еще придется убедить Кит.

Наконец усталость взяла свое, и граф задремал. Он проснулся от громкого крика девушки. Она металась во сне и пыталась ударить его кулаком в лицо. Люсьен крепко ухватил ее запястья.

— Кит, проснись. Это только сон! Девушка открыла глаза, посмотрела на него непонимающим взглядом и продолжала вырываться.

— Кит, это я — Люсьен, — громко произнес он. — Это Люсьен. С тобой все в порядке?

Она затихла, взгляд ее постепенно прояснился.

— Люсьен? — прошептала она чуть слышно.

— Да, это я, Кит, — он отпустил руку девушки и зажег свечу. — Расскажи, что тебе приснилось.

— Это было ужасно… Мне снилось, что я, одетая в какой-то странный непристойный костюм, истязаю мужчину, весящего в цепях. Я стегала его хлыстом. Я сама себе была омерзительна, и все же от каждого удара я получала наслаждение. Как странно, что и он, этот мужчина, тоже получал удовольствие. — Кит закрыла пылающее лицо холодными ладонями. — Как ты думаешь, сны показывают нашу истинную сущность? Неужели я так порочна?

— Конечно, иногда во сне мы видим самих себя как в зеркале, — задумчиво ответил Люсьен, — Но иногда мы можем узнать и о посторонних.

Он уложил несколько подушек друг на друга и устроился поудобнее, прижав к себе Кит.

— Расскажи все подробно, пока не забыла.

— Представь себе небольшое зловещее помещение. Жарко так, что пот выступает на лбу. Обстановка вычурная и безвкусная, — девушка расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке — от волнения она начинала задыхаться. — На мне черные сапожки на очень высоком каблуке, обтягивающее черное шелковое платье и парик из длинных волос, кажется, рыжих.

— А как выглядел мужчина?

Кит потерла виски и огорченно покачала головой.

— Все куда-то исчезает. Прости, мне нужно выпить воды.

Она резко села, спрыгнула с кровати и упала на пол.

— Кит, — Люсьен тут же встал и, подхватив девушку на руки, уложил на кровать, укутав одеялом.

Кит побледнела. Вся дрожа, она попыталась улыбнуться.

— Не бойся, со мной все в порядке. Через несколько минут я приду в себя.

Люсьен собирался налить воды в стакан, но услышав ее голос, остановился.

— И с тобой такое бывает? — спросил он.

— Да, в общем-то, с рождения. Только раньше приступы были гораздо слабее. А сейчас я просто устала, я буквально опустошена — даже встать не могу. Эти кошмары у меня начались совсем недавно. Думаю из-за того, что я все время боюсь за Киру.

— Возможно, — ответил Люсьен, — А ты всегда в этих кошмарных снах кого-то стегаешь хлыстом?

Кит задумалась.

— Думаю, да.

Люсьен налил воды и принес Кит. Пока девушка пила, ему пришлось поддерживать ее за спину, настолько она была слаба. Потом он удобно уложил ее и разжег огонь в камине.

— Скажи, а не думаешь ли ты, что это не сны. Может быть, ты ощущаешь то, что происходит с Кирой?

— Я думала об этом. Но, по-моему, это маловероятно.

— Не спеши. Лучше вспомни, в какой руке ты держала хлыст, в правой или в левой?

Кит с изумлением уставилась на свои ладони.

— Ты прав. Я держала его в правой руке, как Кира, — она поглядела на Люсьена с ужасом. — Но поверь, Кира никогда бы не стала никого мучить…

— Но ведь ты чувствовала, что этот мужчина испытывал наслаждение, — сказал Люсьен. — Значит, он мог ее заставить так поступать.

— Кто же может получать удовольствие, испытывая боль. Таких людей просто не бывает.

— Ты не права, — он присел на край кровати, взяв ее руки в свои. — Душа человека полна загадок. Какие только скрытые желания не таятся в ней. Иногда боль и наслаждение переплетаются друг с другом так тесно, что невозможно отличить одно от другого.

Встретив недоверчивый взгляд девушки, Люсьен добавил:

— Я знаю, тебе это покажется совершенно ужасным, но даже в Лондоне есть такие публичные дома, куда очень приличные мужчины приходят именно за тем, чтобы испытать боль. Я знаком с хозяйкой одного из них. Там как раз используют хлыст.

Кит прикусила губу и уже собиралась возмутиться, но журналистское любопытство победило.

— А она тебе говорила, зачем это надо?

— Хозяйка, ее зовут Долли, говорит, что большинство посетителей — люди весьма влиятельные, обладающие большой властью и деньгами. На них лежит огромная ответственность. Но время от времени и они становятся беспомощными, и тогда только такие безумные проявления любви могут вернуть им прежнюю уверенность в себе. Есть женщины, которым нравится бить и унижать мужчин, ведь их самих когда-то били и унижали.

— По-моему, у этих людей очень страшный склад ума.

— Ты напрасно во всем ищешь логику, — сухо ответил Люсьен, — когда речь заходит о чувствах, мы видим больше необъяснимого, чем рационального. И у мужчин, и у женщин иногда возникают очень странные прихоти. Некоторым нравится бить других, некоторым — быть избитыми, а некоторым — и то и другое. И хлыст — вовсе не единственное орудие, которое используют люди. Долли рассказывала, что у нее бывали мужчины, которых в детстве пороли няньки или учителя. И вот в зрелом возрасте им хотелось еще раз испытать это чувство, эту боль, смешанную с восторгом. А другие… — но тут он, спохватившись, замолк. — Ну, хватит об этом. Я думаю, основную мысль ты поняла.

Кит стиснула пальцы Люсьена.

— Ты думаешь, Кира попала в такой бордель? — спросила она с содроганием.

— Это маловероятно. Хозяевам таких заведений просто нет надобности похищать женщин. Желающих хватает. Долли говорила, что у нее бывают даже светские дамы. Они приходят поработать бесплатно.

Люсьен чувствовал себя очень неуютно. Ему совсем не хотелось обсуждать с Кит эти ужасные стороны жизни.

— Я думаю, — продолжил он, — что твоя первая догадка верна. Киру похитил мужчина, который увлекся ею. Но, видимо, его вкусы достаточно необычны. Он не стал насиловать ее, а заставил выполнять свои чудовищные прихоти. Наверное, он заставил Киру понять, что ей придется делать то, что приказано.

— О Боже! — воскликнула Кит. — Как это омерзительно!

— Бывают вещи и похуже, — серьезно сказал Люсьен. — Ведь ты чувствуешь, что физически с ней все в порядке. Она измучена только нравственно.

— Но зачем ему это? Он хочет стать на время беспомощным, но ведь Кира — его пленница. И даже с кнутом в руках она в его власти.

— Трудно сказать, — пожал плечами Люсьен. — Возможно, ему достаточно и этой иллюзии.

Кит неуверенно взглянула на графа. Она не знала, хочет ли услышать ответ на вопрос, который уже давно вертелся у нее на языке. Наконец девушка решилась.

— А ты сам когда-нибудь пробовал такое?..

Он улыбнулся и покачал головой.

— Долли мне предлагала. Она даже была готова сама все продемонстрировать. Ее считают в этом деле мастерицей. Но я отказался. По-моему, из страдания можно извлечь радость. Радость от того, что оно кончилось.

• Предыдущая
• 58/90
• Следующая