Одна на две жизни - Романова Галина Львовна - Страница 30

• Предыдущая
• 30/95
• Следующая

— Доходный дом господина Соламина, улица Гирлянд, — объяснил старший смотритель. — На доме вывеска, а рядом — кондитерская лавка и портняжная мастерская. Вход со двора. Вам стоит доложить о себе привратнику — он обязан позвать Фила Годвина, если тот вообще дома.

Ариэл за ее спиной снова насмешливо фыркнул, как будто сомневаясь в том, что адресат на месте. Но Агнии было все равно. Поблагодарив смотрителя, она решительно направилась на улицу Гирлянд. И уже прошла почти весь парк, пересекла его напрямик, когда заметила, что за нею по пятам топает ее спутник.

— Я тебя с собой не звала, — отрезала она. — Уходи.

— Ты не понимаешь. — Ариэл догнал ее в два шага, крепко взял за локоть. — Это может быть опасно.

— Что? Среди бела дня?

— Ты не знаешь Фила, а я провел в его обществе несколько дней. Ручаюсь головой, если кто и обрадовался гибели Марека, так это он. Несмотря на то что они были знакомы еще до этого похода и даже, кажется, успели спеться. Ты не думала почему?

— Нет. А почему?

— Ты меня вчера внимательно слушала? — вздохнул Ариэл. — Когда я рассказывал про мумии? Кайтаррцы научились заключать в тела своих мертвых их души и потом общались с покойниками. А Марек работал над созданием искусственных душ, которые можно было вселять в машины для того чтобы…

— Слышать ничего не хочу!

Вырвав руку, она прибавила шагу, но отделаться от Ариэла Боуди было не легче, чем от собственной тени. Бежать сломя голову женщине неприлично, а он со своими длинными ногами скоро догнал ее и зашагал рядом. Все, чего Агния добилась, — он больше не пытался взять под руку, но топал рядом с упрямством личного телохранителя.

На улице Гирлянд между домами на высоте второго этажа были протянуты проволочные шнуры, на которые во время празднеств и торжественных шествий вешали гирлянды — из живых цветов, свежих зеленых веток или ярких разноцветных флажков. Одним концом улица Гирлянд упиралась в Соборную площадь, а другим — в императорский дворец, что делало ее престижной для проживания.

Доходный дом Соламина находился в глубине улицы, скрытый небольшим ухоженным садом. В соседнем здании действительно находилась портняжная мастерская — не увидеть вывеску, на которой были изображены ножницы и два платья, мужское и женское, было трудно.

— Вход со двора, — предупредил Ариэл, молчавший все это время. — У тебя деньги есть?

— Э… — Агния впервые подняла на него глаза.

— Это приличный район. Во двор пускает только привратник — либо самих жильцов, либо тех, о ком его предупреждали заранее. О тебе предупреждали заранее? Нет? Значит, придется платить.

Агния кивнула. Она выросла в мире, где в то, что не в деньгах счастье, верят только богатые.

За кованой решеткой ограды виднелся ухоженный двор с каретным сараем. У ворот рядом с будкой маячил привратник. Завидев посетителей, он шагнул навстречу, протягивая руку ладонью кверху всем известным жестом просителя.

Агния полезла в ридикюль, радуясь, что не придется упрашивать и намекать: мол, мы не просто так, у нас серьезные намерения, но Ариэл опять поспел первым. Сунув в подставленную ладонь пол-империала, он холодно промолвил:

— Мы ненадолго. Нам…

— Что, небось тоже полюбопытствовать пришли? — усмехнулся привратник, рассматривая монетку.

— Нет. У нас дела.

— Ага. У них у всех тоже дела с утра. — Привратник заговорщицки подмигнул. — А сами только и спешат, что поглядеть…

— На что?

Агния посмотрела на двор. Просторный, с газоном вдоль забора и подстриженными кустами, он был полон — стояли три наглухо закрытые кареты, несколько человек из числа местных жителей толпились в сторонке, поглядывая то на распахнутые настежь двери парадного крыльца, то на стражников, прохаживавшихся между экипажами. Вертелись вездесущие мальчишки.

— На убийство! — Привратник сделал большие глаза. — На шестом этаже постояльца зарезали. Говорят, там кровищи — весь пол заляпан… Ждали только господина Соламина — без него ничего не трогали, потому как дом ему принадлежит и за жильцов он вроде как ответственен… Барышня ваша не забоится? — поинтересовался он у Ариэла. — Барышни — они чувствительные…

— Не забоится, — коротко ответил тот, беря Агнию за локоть и проводя внутрь.

— Мы не спросили, где живет Фил Годвин, — забеспокоилась та, упираясь и порываясь вернуться.

— Я примерно знаю. Как раз в среднем подъезде, на шестом этаже. Наверное, он потому и на работу не пришел, что тут такое случилось…

На первых четырех этажах доходного дома на каждой площадке располагалось всего по две массивные двустворчатые двери с именами жильцов на позолоченных табличках. Начиная с пятого этажа квартир на площадке было по три-четыре, и двери тут были попроще. Наверх вели две лестницы — широкая, покрытая ковром — для тех, кто жил на нижних этажах, и узкая — для всех остальных.

На этой узкой их в первый раз остановили два констебля:

— Куда и зачем?

— Мы идем к своему другу, — холодно ответил Ариэл, незаметно сжимая локоть Агнии, чтобы та не вздумала подавать голос. — Фил Годвин. Он проживает на шестом этаже. Мы должны были встретиться с ним и…

— Шестой этаж? — Один из констеблей сделал широкий жест. — Проходите.

И затопал по пятам, чем изрядно нервировал Агнию.

— Все в порядке, — шепнул ей Ариэл. — Это тоже на шестом этаже. Обычная предосторожность…

На площадке шестого этажа народа собралось так много, что на вошедших не сразу обратили внимание. Четверо констеблей толпились на площадке. Еще двое разговаривали с оживленно жестикулирующей соседкой. Какой-то человек в скромном сюртуке мелкого служки, присев на ступеньку, что-то быстро записывал, время от времени бросая по сторонам внимательные взгляды. Двери одной из квартир были распахнуты настежь. Оттуда доносились шаги и голоса пяти или шести человек. Громче всех раздавался надтреснутый голос, восклицавший с неподдельной тревогой:

— В моем доме! И такое! О Первопредок! За что? Какой позор! Какое пятно на репутации!

Агния робко сделала несколько шагов поближе к распахнутым настежь дверям, с любопытством и тревогой осматриваясь по сторонам. В квартире, состоявшей из передней, кухни и двух комнат, толпился народ.

— Успокойтесь, господин Соламин! — Пожилой жандарм стоял над скорчившимся на стуле худощавым человеком. — На вас пока не падает подозрения… А вы что тут делаете?

Агния вздрогнула, сообразив, что обращаются к ним.

— Мы, — пролепетала она, — пришли в гости…

— К кому? — Навстречу им шагнул незнакомый мужчина с холодными глазами, затянутый в серый, нарочито скромный сюртук.

— К Филу… Годвину.

— Вот видите! — Худощавый человек, которого только что поименовали господином Соламином, всплеснул руками. — И эти туда же! Ох, какой позор! Теперь весь город будет знать, что в доходном доме Соламина почем зря режут постояльцев! От меня сбегут не только жильцы, но и даже прислуга! Как я буду жить? Я разорен! Я уничтожен! — Он то раскачивался на стуле, схватившись за голову, то отчаянно принимался рвать на себе волосы, отталкивая стакан с водой, который ему протягивал пожилой жандарм.

Незнакомый мужчина в сером форменном сюртуке императорского следственного управления — Агния смутно помнила, что в точно такого же пыльного оттенка сюртуки были одеты все служащие — шагнул навстречу, выйдя из большой комнаты.

— Вы к кому? — строго спросил он.

— По большому счету я лишь сопровождаю почтенную вдову Боуди, — ответил Ариэл. — У госпожи дело к проживающему в этом доме Филу Годвину.

— Вы кто?

— Ариэл Боуди, родственник недавно овдовевшей Агнии Боуди, младший подмастерье на кафедре алфизики Всеобщего университета науки и искусства, к вашим услугам, — отрекомендовался он.

— Старший инспектор Вонк, — представился служащий. — Вы по какому делу?

— Я хотела задать ему несколько вопросов. Личного характера, — стараясь говорить твердо, произнесла Агния.

— Я тоже хотел бы задать проживающему в этом доме Филу Годвину несколько вопросов, — ответил инспектор Вонк. — И тоже личного характера. Но — увы! — он уже никому и никогда не сможет сказать ни слова.

• Предыдущая
• 30/95
• Следующая