Дурная кровь (СИ) - Астахов Андрей Львович - Страница 38

  - Почему вы считаете, что тут говорится именно о семье Баллардов? - не сдавался Бере.

  - Дом Љ19 по Парадной улице в столице принадлежал вашим предкам, милорд. Как и замки Стондаст и Абернесс близ Цоса, которые в этом донесении обозначены как С. и А.

  - В это трудно поверить, но теперь многое становится на место, - сказал Бере. - Теперь мне ясно, в чем заключалась тайная миссия экспедиции де Морнея. Короля Отала заботили не академические споры, и не правда о родословной Больдвингов. Де Морней искал в Нессе пропавшие сокровища Баллардов, сам того не подозревая. А нашел таблички, с которых все и началось.

  - Кстати, в числе титулов дома Баллардов был и такой: "Почетные хранители усыпальницы Нессе", - добавил Варел. - Вам это что-нибудь говорит?

  - Только одно: в этой гробнице покоятся останки сына Рейно. Того самого, предка дома Баллардов. Никогда не думал, что наша разведка и фискальные службы мыслят так прямолинейно. Балларды были не настолько глупы, чтобы спрятать свои сокровища в фамильной гробнице. Они спрятали их в другом месте.

  - В обители Цос, - сказала молчавшая до сих пор Осса. - Там, где и корону.

  - Точно. - Бере вытащил из кармана трубку и закурил. - "Интересующий вас объект" - это, конечно, корона Рейно. Та самая Хейфа Ор. Ее тоже искали, но так и нашли. До поры до времени вся эта история никого не интересовала. Потом случилось восстание в Барии, и после его подавления король решил окончательно доказать свои права на Барию, а заодно - с чьей-то подачи, - заполучить почти два миллиона гиней Баллардов. В Нессе отправляется экспедиция де Морнея, но находит только старые таблички с описанием событий IX века. Ванхарт их переводит, Отал доволен - так доволен, что осыпает Ванхарта милостями, а заодно приказывает сжечь все книги, искажающие историю королевства. Но де Морней продолжает копаться в некрополе - деньги-то он не нашел! Потом находятся еще четыре таблички - и больше ничего. Экспедицию де Морнея отзывают, интерес к Нессе пропадает, и все забывается аж на пятьдесят лет. И только маги Мантэ помнят о ней. Возрожденное братство кровосмесителей, с которым Рейно так и не расправился в свое время до конца. Один вопрос, мэтр Варел - откуда вы знаете пророчество Аласси, которое мне цитировали?

  - От отца.

  - А он откуда его узнал? Сильно подозреваю, что это пророчество тоже начертано на одной из четырех последних несских таблиц.

  - Этого я не могу сказать, милорд. Мертвые уносят свои тайны с собой.

  - Мертвые... - Бере вздохнул. - Дьявольщина, как я раньше не догадался!

  - О чем ты? - озабоченно спросил Фес.

  - У нас только один способ покончить со всем этим, - Бере затянулся из трубки, поморщился и, выколотив пепел в большую бронзовую тарелку на столе, начал опять набивать ее табаком. - Надо найти корону.

  - Разве мы не с самого начала этого хотели? - спросил Фес не без иронии в голосе.

  - Да, но не знали, как это сделать. А теперь я знаю... Мэтр, - Бере обернулся к старику, - нет ли у вас подлинного артефакта времен короля Рейно?

  - Увы, - мэтр Варел развел руками. - А позвольте вас спросить...

  - Плохо, - Бере засопел, яростно забил кресалом о кремень огнива, чтобы высечь огонь. - Мне нужен подлинный артефакт девятого века. Еще бы патриум, хоть несколько гран...

  - Ты уверен, что с тобой все в порядке? - спросил грифон.

  - Со мной? Да я просто счастлив, Фес. Все отлично. Но мне нужен артефакт.

  - В Цосе есть краеведческий музей, - внезапно сказал мэтр Варел. - Хозяйка музея не относится к числу моих друзей, однако это личный вопрос. Большинство экспонатов там, безусловно, скверно сработанные реплики, но есть и подлинные.

  - Прекрасно, - Бере, наконец, поджег табак в трубке и глубоко затянулся. - Значит, сегодня ночью мы пойдем грабить музей.

  Глава тринадцатая

   Высокая, постная и желтолицая дама лет шестидесяти, появившаяся в дверях, отрекомендовалась как "мистрис Януария Абельгартен, почетная смотрительница муниципального музея города Цос и член Попечительского совета по наследию". Дама была в старинного кроя черном платье и держала в манерно откинутой правой руке черепаховый лорнет.

  - Маг? - промурлыкала она. - Из столицы? Ах ты, боже мой! Конечно, конечно, входите, прошу вас, прошу... Только вот с животными нельзя.

  - Мой грифон не совсем животное, - начал Бере, - и он...

  - У него четыре лапы, мэтр. А это значит, что ваш милый грифон - животное. Сожалею, но правила для всех одинаковые.

  - Да, конечно... Фес, подожди нас тут.

  - Уговорили, - с достоинством ответил Фес. - Только не пропустите без меня какую-нибудь существенную подробность.

  - Конечно. Сколько за вход?

  - Вход в муниципальный музей истории Цоса бесплатный, - объявила мистрис Абельгартен, сделав вид, что ее совсем не удивила способность Феса говорить. - Однако мы будем очень признательны за любое пожертвование на развитие нашего музея.

  - Понимаю, - Бере поискал глазами ящик для пожертвований, не нашел, и положил пять гиней прямо на столик, за которым только что сидела мистрис Абельгартен.

  - Ах, какой вы милый! - восхитилась старушка и поднесла лорнет к подслеповатым глазам, видимо, чтобы получше запомнить такого щедрого гостя. - Я лично покажу вам нашу коллекцию. Прошу вас, прошу! Только сразу хочу вас предупредить - в нашем музее не принято громко разговаривать, задавать экскурсоводу вопросы во время рассказа и трогать экспонаты руками.

  - Мы все поняли, - сказал Бере, и мистрис Абельгартен начала экскурсию.

   Первый зал был посвящен Попечительскому совету, который, как объяснила почтенная мистрис, денно и нощно трудится над тем, как бы сохранить для будущих поколений драгоценное наследие Цоса. Следующий зал был отведен под личные вещи некоего Алоизия Брумсворта, купца и почетного гражданина Цоса, в бывшем доме которого и располагался ныне музей. Далее гости попали в самый большой зал музея, где им было предложено осмотреть внушительную экспозицию, рассказывающую о выдающемся сыне Цоса Бернарте Абельгартене, прославленном писателе, краеведе, историке, ученом, меценате, педагоге, администраторе и создателе этого музея, а также дедушке мистрис Абельгартен. Рассказ почтенной дамы о своем великом дедушке изобиловал массой трогательных и интимных подробностей. Бере узнал, что Бернарт Абельгартен никогда не лгал в детстве, всегда долго и тщательно мыл руки, сходив в туалет, за всю свою долгую жизнь не выкурил ни щепотки табаку и не выпил ни унции спиртного, и женился в возрасте сорока одного года на тридцатилетней дочери местного кондитера только после того, как семь человек клятвенно заверили мэтра Бернарта в безупречном целомудрии девицы. Из зала Абельгартена все вышли в подавленном молчании, причем Чич от избытка чувств начал передвигаться исключительно на цыпочках.

   Экспозиция, посвященная истории Цоса, находилась на втором этаже музея, и под нее отвели два небольших зала. Экспозиция была маленькой - два стенда со старинным оружием и полным комплектом ванагримских кольчужных доспехов. Посреди зала красовался макет Хорма, древней столицы Барии. В длинных остекленных витринах вдоль стен лежала всякая мелочь: покрытые патиной монеты, глиняные черепки, куски насквозь проржавевшего железа, которые некогда были частью вооружения, орудий труда, утвари, конской упряжи. У дальней стены, как раз напротив подставки с фонарем, была установлена раскрашенная деревянная статуя, изображающая короля Денхольма Болдвинга - так, во всяком случае, гласила табличка, установленная на постаменте статуи. Стену напротив украшала большая картина в золоченой раме. Мистрис Абельгартен сразу обратила внимание гостей на эту картину.

  - Это живописная работа моего старшего брата, мэтра Филиппа Абельгартена, - сообщила она, - и на этом полотне изображен исторический момент: король Рейно объявляет о своем решении штурмовать Хорм.