Крылатый - Тьма Анна - Страница 44
- Предыдущая
- 44/76
- Следующая
Кое-как освободив от лишних оков шею, я долго и обстоятельно высказывал не только словами, но и жестами все, что думаю. Дери тебя твари Хаоса, даже руки вместе не свести! Пятьдесят сантиметров от стены, и куда ни рыпнись, ни докуда не дойдешь, и не сесть толком! Я тебе лично кадык вырву голыми руками, Морган!
Боль была такая резкая, словно меня огрели по башке кувалдой. Дернувшись, я сполз по стене, повиснув на своих оковах. Привычные уже золотые лужи поплыли перед глазами, перекрывая закружившуюся комнату, меня опять затошнило. Ну уж нет! Шоколадку не отдам! Желудок, не бунтовать! Закрыв глаза и сжав зубы, я в отчаянии подумал о светлом моем брате, прежде чем скользнуть в спасительную ласковую тьму…
…Теплые ладошки ловко пробрались под расстегнутую рубашку, чьи-то мягкие волосы скользнули по моему лицу, я почувствовал, как губы целуют мою шею…
— Мр-р-р… какой беззащитный… — Тихий шепот в темноте. — Не могу удержаться…
Тьма! Какого демона?!
Резко дернуться не получилось, тело успело изрядно занеметь. Открыв глаза, я разглядел незнакомую темноволосую девушку.
А… ы… Что это она делает?! Она меня что… соблазнить пытается?! Хм… девушка, остановитесь, что вы делаете?! Нет, Пожалуйста, не надо так делать… и так тоже… и во-от та-а-ак… Демоны меня раздери!!!
Мам!.. Нет, пожалуй, маме о таком не стоит знать!
П-папа! Дедушка! Че-чего?! Какая еще «мужская солидарность»?! Да засуньте ее себе!..
Б-братья! Шон! Ван!!! Что за ржач, гады?! Что значит: «Сам спасайся, совершеннолетний»?! Ах, вы ж!..
К-киса! Киса!!! Кисуня, я тебя обожаю!
— У меня девушка есть! — выпалил я на одном дыхании.
Незнакомка обиженно надула пухлые губки, но ладошки убирать не спешила.
— Да? И как ее зовут?
— Киса! — не раздумывая ответил я. — То есть Юля, но она все равно Киса…
— А ты в этом точно уверен?.. — жарко выдохнула девушка и…
Великое Небо меня спаси!.. Не-а… Н-не надо та-а-ак… П-проклятье, какие же у нее горячие губы!.. Того и гляди ожоги оставят…
— Уверен!.. — сумел кое-как выдавить я.
— И не сдашься? — вкрадчиво поинтересовалась она, и я отчаянно замотал головой. — Уверен, сладкий?
— Уверен, уверен!
— Жаль.
Она разочарованно вздохнула, прекратила свои действия, и не успел я перевести дух, как к шее прижался пневмошприц. Чтоб тебя демоны растерзали!..
Перед уходом девушка подняла рычаг, разматывая мои цепи. Я тут же пополз обниматься с унитазом. Тошнило еще хуже, чем в первый раз. Вырубиться рядом с «белым другом» почему-то совершенно не хотелось, и я заставил себя встать. Больше всего сейчас хотелось стереть с себя эти ласки и поцелуи.
Мыться немеющими руками холодной водой над раковиной, едва стоя на ватных ногах, было жутко неудобно. Но даже после ледяной воды все еще чувствовался жар везде, где незнакомка ко мне прикасалась. Сил на то, чтобы застегнуть накинутую на плечи рубашку, уже не осталось. Добираясь до лежанки, я упал два раза. Но терять сознание на ледяном полу не стоило, и я упрямо дополз туда, куда хотел.
…От удара по лицу золотые лужи окрасились красным, во рту четко образовался привкус крови.
Пока я был в очередной отключке, успели смениться декорации. Куда делись цепи с кандалами? Я к ним уже так привык! Быть жестко привязанным к какому-то железному подобию резного трона что-то мне совсем не нравится!
Новый удар по лицу заставил меня приподнять тяжелую голову и злобно оскалиться, зарычав. По-моему, вышло довольно жалко, а никак не грозно. По подбородку текла кровь.
— Я тебе кадык вырву, — прохрипел я в ухмыляющуюся морду Моргана.
— Я прямо боюсь, — издевательски ответил мне этот подонок.
Меня окружали человек двадцать. Никак не удавалось их толком разглядеть, в глазах плыло и мутилось.
— Открывайте, — послышался чей-то резкий приказ.
Метрах в трех впереди отодвинули плотную черную штору и открыли то ли стеклянную дверь, то ли широкое окно до самого пола. Лунный свет осветил всего меня, к самому распахнутому окну подходила лунная дорожка на черной воде. Когда ко мне потянулось что-то эфемерное туманно-белое, я подумал, что в глазах опять поплыла муть. И понял, что это не так, только когда гадость коснулась моих ног, обдавая запахом прелых водорослей.
— Тот ли это, кого ты искал, великий бог? — Произнесший эти слова голос резанул слух знакомыми интонациями. — Достойна ли тебя эта жертва, великий?
Осторожно, чтобы не закружилась, повернув голову на голос, я увидел его обладателя и обалдел. В черной мантии с откинутым капюшоном стоял… седоусый ублюдок!!! Тот самый, который резал меня «скальпелем Информатория», когда-я был Призраком! А где же тогда дангах?!
— Эй, седоусый! — изо всех сил весело окликнул я. — А где ты потерял своего дружка, а?! Того самого предвысшего жреца со сломанным посохом, а, старый урод?!
Я не успел в полной мере повеселиться над его изумленной мордой, как почувствовал липкие прикосновения тумана. Повернувшись, встретился взглядом с пустыми глазницами безликой маски, сплетенной из тумана и лунного света.
И в тот же миг пришло отчетливое понимание — это конец. Никто не поможет, а самому мне не выбраться. Туман резко подался вперед, накрыл меня с головой, от неожиданности я вдохнул и… Никогда в жизни так не кричал…
Когда туман оставил меня, перестав пожирать заживо, непроизвольные слезы катились по лицу. Какую угодно смерть, но только не такую! Великий бог?! Мерзкий демон! Отродье междумирья… Ты меня не сожрешь!
Глянув вслед неторопливо уходящему в море туману, я прорычал на грани смертельного отчаяния:
— Иллтэ'тх эр раттах Тхарр… Нотэх! Иллэтэ таэр!!!
Крылья Принца не будут принадлежать Проклятому…
Никогда! Крылатый свободен!!!
Простите меня, мама и папа!..
Далеким эхом отдался в голове крик Вана: «Не смей!»
Ван… ты же понимаешь меня как никто другой. Я не могу иначе.
Шон, я больше не буду издеваться… Да и не хотел никогда тебя всерьез задевать, мой старший брат.
Время замедлилось. Когда-то я, в самом начале бытности своей Призраком, увлекся тотальным самоконтролем и, на случай, если попадусь, создал ключ от смерти внутри собственного тела. Чтобы не выдать остальных, я мог убить себя. Для этого достаточно испытать такое отчаяние, что чувствую сейчас, и произнести эти слова на языке демиурга и демона. Иллэтэ таэр! Крылатый свободен! Сердце еще пару раз гулко бухнуло и затихло…
— Не позволяйте ему умереть!.. — услышал я панический вопль прежде, чем уйти во тьму.
Прими меня, Небо…
…Шедший впереди небольшой группы по коридору Управления ФСБ Ван дернулся и упал на колени, обхватив себя руками. Вскочил, метнулся из стороны в сторону, со всей силы ударил плечом в стену, снова оказался на коленях, задыхаясь.
— Ван, что с тобой?! — Райдан с тревогой шагнул к эльфу.
Тот поднял на императора переполненные диким, невыразимым ужасом синие глаза и закричал, забившись в судорогах.
— Вот демоны! — Райдан схватил эльфа, чтобы тот не падал. — Отец! Шон! Быстрее сюда!
Трое темных едва смогли удержать одного светлого. Через несколько минут он затих.
— Что они с ним сделали?! — Столько черного отчаяния было в этих словах, что темные тревожно переглянулись, подозревая самое худшее.
Семья знала, как намертво спаяло кровное братство темного и светлого. Если что-то серьезное случится с Ирдесом, Ван узнает об этом первым.
— О, Небо великое, какие паскуды!..
— Он жив? — мертвым голосом спросил Шон.
— Пока еще… — ответил эльф и замолк. И вдруг рванулся вперед, снова вскрикнув: — Не смей!!! Не смей, дурак малолетний! Иллэтэ тэар, но не такой ценой! Не смей себя убивать!!!
Вырвавшись из рук темных, эльф шагнул вперед и замер на месте. Тихий стон боли и тоски вырвался из его груди, и он потерял сознание. Третьи бессонные сутки, крайнее нервное напряжение и пережитое только что сделали свое дело.
- Предыдущая
- 44/76
- Следующая
