Страсти в сентябре - Колесникова Наташа - Страница 35

И вообще, год выдался настолько удачным, что можно было увеличить зарплату учителям в школе, все же благое дело делают, прививают молодым станичникам знания, так сказать. На завод придут умные ребята, а то и инженеры после вузов. Себе выгодно хорошо оплачивать труд учителей, если бы директором не был этот гад… Романов! Ни хрена он ему не добавит, вот так!

Из-за одного придурка все учителя будут страдать!

Железные ворота его участка послушно отъезжали в сторону, если нажать кнопку на пульте дистанционного управления. Не хухры-мухры, дом крупнейшего бизнесмена Левобережной! Машина вкатилась во двор.

— Гена! Тащи ящик в дом! — приказал Луговой, когда машина въехала во двор.

При помощи пульта закрыл ворота, Гена домой пешком дойдет, а сам он будет пить шампанское с женой. Купил ящик. В последнее время Марина стала какая-то чужая, не такая ласковая, не такая внимательная. Сильно обиделась после стычки с этим гадом… Романовым! Надо же как-то решать эту проблему? А как? Приехать домой с бутылкой полусладкого шампанского (Марина обожала его) — несолидно. Ящик! Вот так, и никак иначе!

Гена понес ящик шампанского на веранду, а Луговой, кряхтя, выбрался из машины. И тут зазвонил мобильник в кармане пиджака.

— Даже дома достают, — пробурчал директор. — Да?

— Павел Иванович, это Резо. Василий звонил тебе днем, сказал, что я приеду, помнишь, да? Мы согласны с твоими условиями, хотим заключить контракт прямо сейчас. Только не говори вслух моего имени, а то… уважать не будут, понимаешь?

— Да, он звонил, но… ты позднее не мог приехать? — с досадой спросил Луговой. — Рабочий день закончился, я дома, понимаешь, у меня тут свои дела. Завтра давай.

— Павел Иванович, гнал, спешил… Как назло, какого-то козла зацепил неподалеку от ГАИ, понимаешь? А менты у вас как относятся к нам — сам знаешь! Два часа продержали, падлы! Василий сказал — обязательно сегодня подпиши!

— Ладно, дорогой, приезжай, жду тебя. Оставил столько, сколько просили, именно для вас, давние партнеры, так сказать… Приберег. Хотя уже были покупатели, но я… приберег. Ты с водителем? Гостем будешь, выпьем шампанского, обмоем.

Не хотелось приглашать его в этот вечер, да иначе нельзя.

«Вот идиот, нашел время, когда ДТП устраивать!»

— Нет, Павел Иванович, не могу. Через полчаса буду возле твоего двора, я на подъезде. Не хочу, чтобы меня видели, понимаешь? Скажут — совсем «шестерка» Резо! Я тебя уважаю, но… В машине подпишем, все бумаги со мной.

Луговой нахмурился, почесал затылок. Подписывать солидные контракты в машине, на улице? Хотя… этим мужикам он верил, можно. И махнул свободной рукой.

— Хорошо. Через полчаса будь… А печать? — запоздало крикнул он в трубку, но услышал лишь короткие гудки.

Странно все это, а с другой стороны… Видать, сильно хотят, что готовы домой приехать, лишь бы контракт подписать! Это хорошо. И домой не нужно приглашать армавирца, сегодня у него совсем другие планы на вечер. Печать поставит Горилко, потом позвонит ему, пусть смотается на завод, встретит Резо, поставит печать, заодно и контракт прочитает внимательно. И можно считать год оконченным.

Гена уже поставил шампанское на пластиковый ящик на веранде и стоял поодаль, дабы не мешать разговору босса. Когда тот сунул мобильник в карман пиджака, приблизился:

— Я пошел, Павел Иванович?

— Пошел, пошел, Гена! — сказал Луговой. Подумал и сунул водителю сторублевую купюру. — Купи и своей чего-нть к ужину. Но завтра чтобы как стеклышко был!

— Спасибо, Павел Иванович!

— Ну ступай. Марина! Где ты есть, появись, моя дорогая!

Гена выскочил со двора, стремительно зашагал к магазину, который работал до одиннадцати вечера.

— Чего ты кричишь, Паша? — сказала Марина, выйдя на веранду. — Ужин готов, я уже поела… Тебе положить?

— Тащи его в дом. Видела, что я тебе притаранил! Ящик шампанского, твоего любимого, Мариша!

— Зачем мне ящик?

— А так, на всякий случай. Ну давай, давай свой ужин, что ты там сварганила?

— Цыпленка-табака с жареной картошкой. Тебе всегда нравилось…

— Отлично! Мариша, все у нас отлично, дела идут так, что и мечтать о таком не приходилось, понимаешь? Тащи ужин в дом, в гостиной сядем, обмоем мои успехи. Сегодня продал солидную партию водки, партию крепленого вина, дешевого — берут, мать их за ногу, еще как берут!

Марина согласно кивнула, кутаясь в халат, побежала в кухню, принесла оттуда половину жареной курицы, шпигованной чесноком и жаренной под прессом — цыпленка-табака, сковородку с жареной картошкой, все еще теплое, ждала мужа, подогревала.

В гостиной Луговой уверенно откупорил бутылку шампанского, разлил по бокалам. Картошку и кусок цыпленка положил на тарелку Марины, свою тоже наполнил и поднял бокал.

— За нас, Мариша! Все идет отлично, еще месяц-полтора — и махнем куда-нибудь на жаркие острова! В Южную Африку или на Кубу, выберешь сама. Давай!

Они чокнулись, выпили.

— Ох, Паша, я даже и не знаю…

— А чего тебе знать? Ты моя красивая баба, или… про директора школы думаешь?

— Ну какой же ты дурак, Паша!

— Все, молчим про это. Больше ни слова. Только мы, только про нас будем болтать.

Луговой по новой наполнил бокалы, поднял свой. Марина тоже подняла, снова выпила. Это шампанское ей очень нравилось, да и чего ж не выпить? Она дома, со своим мужем, завтра на работу не нужно просыпаться. Ну так и хорошо. А Паша, вот дурак, целый ящик шампанского припер… Глупо, а приятно. Ее любимое шампанское, целый ящик! Ну и как же не выпить с таким замечательным мужем?

Цыпленка-табака ели вместе, вгрызаясь острыми зубами в сочное чесночное мясо. Луговой наклонился, поцеловал жену в губы. Она ответила ему страстным поцелуем. Выпили еще по бокалу шампанского, Луговой хотел откупорить вторую бутылку, но посмотрел на часы и тяжело встал из-за стола.

— Пойду, контракт подпишу. Это минут пять — десять, ты тут не скучай без меня.

Глаза Марины округлились, настолько сильно было ее изумление. Сколько жила рядом с Луговым, не помнила, чтобы люди приезжали домой подписывать контракт, да еще вечером! Да возле ворот!

— Ты серьезно?

— Все уже согласовано, Мариша. Сама видишь, что творится — и дома покоя нет. Все хотят, умоляют, в ноги кланяются. Человек издалека ехал, попал в ДТП, задержался. А сегодня должен вернуться, доложить, так сказать… Очень просит, ну ладно, я сегодня добрый. Приглашать его не стану, сами напьемся шампанского и устроим веселенькую ночь!

— Паша, но это несерьезно — подписывать контракт ночью, у ворот, — сказала Марина.

— Очень хотят, я же тебе говорил, Мариша. Все хотят. Ну что ты с ними делать будешь? Классного цыпленка ты приготовила. Сейчас подпишу, и… все. Завалимся с тобой в койку. Ладно, я пошел, он скоро подъедет. Пошел. Налей еще себе, Мариша, я приду, выпьем и — на боковую.

Он откупорил вторую бутылку, поставил ее на стол и вышел из дома. Дождь прекратился, зонтик не нужен был. Значит, так.

Он подпишет контракт с Резо, и все. Не через месяц, а через неделю можно лететь с Мариной на теплые острова. Все проблемы решены, оставшиеся контракты можно доверить Борису Горилко, генеральному менеджеру завода.

Все замечательно!

На улице было темно и тихо. Проехал мимо велосипедист, потом слева показалась черная машина с приглушенными фарами.

Остановилась у ворот. Луговой успел понять, что человек, стремительно вышедший из нее, не похож на Резо. Попятился во двор, но калитку закрыть не успел, незнакомец в черной кожаной куртке и резиновых сапогах был уже рядом. Крепко обхватил его за шею, зажав рот потной вонючей ладонью, другой рукой вонзил в сердце Лугового кухонный нож. И резко повернул его острие.

Ноги хозяина винзавода обмякли, он вцепился пальцами в куртку убийцы, а тот резко толкнул его во двор, захлопнул калитку и быстро побежал по улице. А машина мгновенно умчалась в черную ночь.

Марина сидела в одиночестве минут десять, ожидая, когда муж подпишет очередной контракт. Странно все это, но он же знает, что делает. Выпила еще бокал вина, а потом забеспокоилась. Чего это он так долго не идет домой? Сам же сказал, только подпишет — и в дом! Веселенькую ночь устроит… Уже хотелось этой веселенькой ночи. Да где же он? Что-то долго подписывает…