Выбери любимый жанр

Драконьи грезы радужного цвета (СИ) - Патрикова Татьяна "Небо В Глазах Ангела" - Страница 11

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

— Ну, руки распускаешь, вот, даже спать с собой уложил, на лошади возишь, словно принцессу какую…

— Так, — протянул Ригулти, недобро прищурившись. Королевич стушевался и нервно сглотнул.

— Ставрас, хватит, — вмешался молчавший до этого Шельм. — Он просто назвал вещи своими именами, нечего тут корчить из себя оголодавшего дракона.

— Своими именами? — очень тихо, так, чтобы услышал только шут, уточнил Ставрас.

— Ставрас, — прикрыв глаза ладонью, пробормотал шут и совершенно спокойно откинулся, опираясь о его грудь спиной.

Лекарь замер, в пол силы сжимая поводья, Шелест и без них шел в правильном направлении. Шельм повернул к нему голову:

— Давай не будем ссориться. Веровек просто сказал, как это выглядит с другой, сторонней точки зрения.

— А с твоей? — так же тихо, отозвался Ригулти.

— А с моей — ты просто издеваешься, вот и все.

— Уверен? — проведя ладонью от его живота до груди и в наглую положив подбородок ему на плечо, с лукавой улыбкой поинтересовался лекарь.

Шут фыркнул:

— Конечно, уверен, — и отстранился.

Ставрас с ним спорить не стал. Веровек, наученный горьким опытом "неправильных" ответов на вопросы грозного лекаря, тем более.

К замку они добрались лишь после полудня, причем последние несколько верст Ставрас нещадно погонял плетущегося за ними королевича. Тот, может, и хотел бы возразить и напроситься на привал, но ловил на себе очередной сочувственный взгляд шута и лишь стискивал зубы, удивляя тем самым и Шельма, и Ставраса, который никогда не был извергом, поэтому в принципе не возражал привала. Если бы королевич попросил о нем. Но тот, мучаясь в седле с каждым часом все сильней, продолжал скакать позади них и молчал. Так что, добрались они до Бернсгемма даже раньше, чем рассчитывал лекарь.

Ворота замка были открыты, так как войны в последние сто лет не было и в помине, а лихие люди и без того опасались вторгаться в такие вот миниатюрные крепости, что держали в ежовых рукавицах суровые бароны этих земель. Тем более, совсем недавно прошел слух, что барон Бернс обзавелся личным драконом, так что, здесь жили не страшась, потому королевич, лекарь и шут попали в замок беспрепятственно. И только, когда они подскакали к парадному крыльцу, их встретил важный, как тот индюк, привратник, в парадном камзоле и даже при парике, правда, уж больно криво сидящем на непривычной к нему голове. Но это, поверьте, были мелочи, главное, пыль в глаза вовремя пустить, как говорится.

— Что привело вас в славный замок Бернсгемм? — вопросил он, вытянувшись по струнке.

Лекарь коротко хмыкнул и бросил, покосившись на королевича, который, как ни странно, не спешил называться:

— Дракон.

— Дракон отдыхает, и хозяин его никому не демонстрирует, даже за деньги.

— Ты что же, Драконьего Лекаря не узнаешь, лакей? — неожиданно вмешался Веровек, глянув на замершего привратника так, что тот быстро смекнул, что кем бы не являлся слегка потрепанный, толстоватый юноша, обычным смертным уж точно он не был.

— Сию минуту доложу о вашем приезде господину барону, — быстро проговорил он, и исчез за дверью еще быстрей.

Ставрас спешился, строго глядя на Веровека:

— И почему это Драконий Лекарь, а не Его Высочество наследный принц? — поинтересовался он.

Королевич отвернулся, и тоже поспешил сползти с седла. Получилось не очень, он чуть не плюхнулся прямо в пыль под копыта своего коня, но вовремя подоспевший шут, пулей слетевший с Шелеста, подхватил его и не дал упасть. Королевич зыркнул на него, но смолчал, принимая помощь. Ставрас окинул взглядом обоих, в сотый раз про себя обозвал мальчишками, и повернулся к дверям. Из них как раз вышел статный мужчина средних лет, с рыжими усами и волосами, отросшими почти до плеч, в белой рубашке и темно-синих брюках, заправленных в сапоги.

— Добрый день, мне сказали, что среди вас есть Драконий Лекарь, — глядя на Ставраса, немного натянуто улыбнулся барон.

На самом деле они уже как-то встречались и даже были представлены друг другу на одном из приемов, причем Ставрас, обладающий просто прекрасной памятью на лица, барона помнил, а вот тот, похоже, предпочел сделать вид, что забыл о той не такой уж и давней встрече. Одно это настораживало. Но потом, барон Бернс посмотрел на спутников лекаря, и так и замер с приоткрытым ртом.

— Барон, а барон, — протянул Шельм своим фирменным шутовским голосочком. — Рот закрой, ворона залетит, поперхнешься и помрешь, за дракончиком своим последовав…

— Откуда вы… — выйдя из ступора, прошептал тот и снова посмотрел на Веровека, стоящего рядом с Придворный Шутом, который отчего-то сменил шутовской колпак на меч за спиной.

И если лекаря, действительно, можно было не узнать, то наследника престола уж точно нельзя. Но у барона все никак не получалось соединить в голове этих трех людей, путешествующий вместе, поэтому он мялся, открывал и закрывал рот, и все никак не мог подобрать слова. Ставрасу быстро надоело смотреть на его потуги.

— Так, — бросил он решительно. — Для начала определитесь, приглашаете ли вы нас в свой дом, потом будем разговаривать.

— Конечно, приглашаю. Проходите, пожалуйста, — сразу же посторонился барон.

— Так-то лучше, — одобрительно прокомментировал лекарь и вошел первым.

Впрочем, давно притихший Веровек даже не попытался напомнить ему, что по придворному этикету королевских особ все же следует пропускать вперед.

Эрнст Бернс оказался человеком разумным и лекарю в принципе понравился, если бы не одно "но". Барон с самого начала, можно сказать, чуть ли не с порога начал юлить и скрытничать, как только разговор коснулся дракона. Было понятно, что показывать лекарю свое "крылатое чудо", как совсем недавно назвал дракончика Шельм, тот категорически не желал. Но Ставрас был настойчив. И барону ничего не оставалось, как прежде чем отвести приводить себя в порядок с дальней дороги, на что тот в тайне рассчитывал, повести их в огромный Драконий Дом, выстроенный со стороны северной стены замка.

Дракончик был маленьким, меньше даже того же Шелеста, хотя повзрослев мог вырасти размером в пятиэтажный дом. Бронзовая чешуя померкла, хотя должна была блестеть и переливаться на солнце, большие, ярко-желтые, почти золотые глаза потускнели. Было видно, что малыш совсем плох. Он даже головы не поднял на пришедших, лишь тихо вздохнул, когда Ставрас положил ладонь на его холку, погладив по еще мягкому, не успевшему как следует затвердеть позвоночному гребню. И больше не шевелился, оставшись лежать, свернувшись калачиком на целой охапке свежего, душистого сена. У Шельма, оставшегося с королевичем в дверях, сжалось сердце. Он уже несколько раз видел маленьких драконов, но те были здоровы и веселы, очень любопытны, а иногда и вовсе шкодливы, но этот несчастный малыш изначально отличался от них. Несомненно, он был болен. И судя по тому, как заиндевело лицо лекаря, помочь ему будет очень и очень трудно, если вообще возможно.

— Вот он, мой красавец, — нарушил молчание барон, но как-то совершенно неубедительно, а уж когда Драконий Лекарь грозно глянул на него, и вовсе потух и замолчал.

— Выйдем, — бросил Ставрас на ходу, и буквально вылетел из Драконьего Дома, широко шагая, так, что и Шельму с Веровеком, и барону пришлось, чуть ли не бежать вслед за ним в сторону замка.

Но, даже попав внутрь, лекарь не спешил делиться своими наблюдениями. Он так же быстро прошествовал в обеденную залу, причем, никто так и не понял, откуда лекарь узнал, где она находится. Опустился в кресло по левую руку от хозяйского места, и взглядом приказал барону сесть, чему тот безропотно подчинился. За ним к столу подтянулись и королевич, севший по правую руку от барона, и шут, занявший кресло рядом со Ставрасом.

Почти сразу угодливые слуги принесли на больших блюдах различные яства, но никто к ним даже не притронулся. Все ждали вердикта лекаря, а тот молчал, словно намеренно нагнетая обстановку. Первым не выдержал Шельм и тихо позвал: