Эпопея любви - Зевако Мишель - Страница 19

• Предыдущая
• 19/82
• Следующая

— Посмотрим. Так что за услугу ты можешь оказать нам?

— Сударь, я заметил, что вы с маршалом де Данвилем не очень-то любите друг друга. Думаю, попадись вам где-нибудь этот достойный вельможа, вы б его живо прихлопнули. И, могу вас заверить, окажись вы в его руках, через пять минут болтались бы где-нибудь на дереве с хорошей веревкой на шее.

— Верно говоришь, Жилло! И что дальше?

— Думаю, вам, сударь, хотелось бы знать о делах и намерениях маршала де Данвиля. Полагаю, это придаст вам уверенности.

— А ты не так глуп, как кажешься на первый взгляд.

— Значит, моя идея вам нравится?

— Еще бы! Но как я узнаю, что замышляет маршал? Тебе теперь в его дворец ходу нет, правда?

— Конечно, меня там ждет верная смерть. Монсеньер и мой дядя пообещали повесить меня, если попадусь еще раз им на глаза.

— Вот видишь! Как же я узнаю, что происходит во дворце?

— Знаете, сударь, есть поговорка: чего хочет женщина, того хочет Бог. Так вот, во дворце Месм есть одна женщина, точнее, молодая девица по имени Жаннетта.

— Так-так, — задумчиво произнес Пардальян-старший, вспомнив, что об этой служаночке рассказывал его сын.

— Жаннетта любит меня, — продолжал Жилло, — и мы хотим пожениться. Она для меня все сделает, а девица ловкая, стоит ей намекнуть, и она разузнает, что делается во дворце маршала де Данвиля.

— Превосходно!

— Стало быть, договорились?

— Договорились! А сколько просишь за услугу?

— Сударь, для меня главное — отомстить дяде. Ведь он мне уши отрезал!

— Идет! Обещаю, получишь старого черта, связанного по рукам и ногам, в полное твое распоряжение. И как ты ему собираешься отомстить?

— Сделаю с ним то же, что он сделал со мной.

— Браво! Когда же мы приступаем к исполнению твоего плана?

— Как можно скорее…

— Прекрасно! И помни, если я буду тобой доволен, ты не только отомстишь своему скаредному дядюшке, но и получишь столько экю, что их и девать будет некуда.

Жилло поспешил изобразить на своей физиономии такое ликование, что Пардальян вполне поверил в искренность лакея. Случается, что и старый лис попадает в ловушку молодого пройдохи. Надо сказать, что Жилло, шельма и хитрец, многому научившийся у дядюшки, прекрасно сыграл свою роль. Как бы там ни было, предатель обосновался во дворце Монморанси.

Жилло зря времени не терял. В тот же вечер и на следующий день он изучил весь дворец. Еще через день он заявил Пардальяну, что хочет увидеться и поговорить с Жаннеттой. Жилло отправился к маршалу де Данвилю, несколько раз удостоверившись по дороге, что слежки за ним нет.

— Ну как дела? — спросил племянника дядя Жиль.

— Прекрасно! Я уже на месте.

Жиль посмотрел на племянника с некоторым восхищением. Затем дядя принес бумагу, перо и чернила, усадил Жилло за стол и приказал:

— Рисуй и объясняй!

Племянник быстро набросал на листе план дворца Монморанси, схематичный, но достаточно точный.

— Вот смотрите, дядя, в большом здании налево размещается охрана, там же — конюшни.

— Сколько человек в охране?

— Двадцать пять. Все вооружены аркебузами.

— Дальше!

— Впереди этого здания — швейцарская, а перед ней — еще один дом, такой же, как здание охраны.

— А там что?

— Там живут человек десять преданных маршалу де Монморанси дворян.

— Двадцать пять солдат да десять дворян… итого тридцать пять человек.

— Верно, но это еще не все и не главное.

— Есть еще отряд охраны?

— Нет, но в доме два Пардальяна, шевалье и его отец, — с дрожью в голосе произнес Жилло.

— Что ты этим хочешь сказать, болван?

— А то, дядя, что эти проклятые Пардальяны вдвоем стоят больше двадцати пяти солдат и десяти дворян, вместе взятых.

— Может, ты и прав. А где располагаются отец с сыном?

— Сейчас объясню, дядя. На втором этаже здания, где живут дворяне, — комнаты лакеев. Их полтора десятка. Между домом охраны и этим зданием — квадратный мощеный двор. В этот же двор одной стороной выходит сам дворец Монморанси, где находятся покои герцога. Дворец никакими переходами с другими постройками не соединен. А позади дворца — сад.

— Понятно. Кто еще живет во дворце?

— Как я уже сказал, сам герцог. Кроме того, в комнатах, выходящих окнами в сад, — две дамы. А рядом находятся комнаты Пардальянов.

Маршал де Данвиль хорошо знал дворец Монморанси, и план Жилло не говорил ему ничего нового. Однако лакей указал, где размещается охрана, а это было важно.

Дядя Жиль не скупился на похвалы племяннику, но добавил:

— Учти, мы должны знать все, что происходит в доме герцога. Найди возможность приходить ко мне каждые два-три дня.

— Уже нашел, — скромно сообщил Жилло.

— Как это? Объясни!

— Пожалуйста. Пардальян считает, что я хожу сюда шпионить за вами. Я его убедил.

Жиль был просто в восторге.

— Жилло, никогда больше не назову тебя болваном! Еще немного и ты получишь заветное богатство.

Жилло покинул дом маршала де Данвиля совершенно счастливый и уверенный в том, что деньги уже у него в кармане.

«Что же мне рассказать Пардальяну? — размышлял он по дороге к дворцу Монморанси. И вдруг его осенило: — Мне обещано богатство за то, что я буду сообщать о происходящем во дворце Монморанси, значит, можно получить деньги и за сведения о том, что делается у Данвиля!»

Кто предает дважды, получает вдвойне. Жилло решил шпионить за дядей и доносить Пардальяну, одновременно шпионя за Пардальяном и сообщая все дяде. Таким образом, по расчетам Жилло, состояние его должно было удвоиться.

Придя во дворец Монморанси, он тотчас же направился к Пардальяну и заявил:

— Сударь, у меня для вас хорошие новости. Я видел Жаннетту и уверен, что скоро смогу сообщить вам много интересного.

«Похоже, этот малый — настоящее сокровище!» — подумал довольный Пардальян-старший.

В то время, о котором мы повествуем, преподобный Панигарола, прославившийся своими яростными нападками на гугенотов, уже не выступал с проповедями. Он даже перестал бродить ночью по парижским улицам, поминая усопших. О чем же он думал? Что замышлял?

Через два дня после похорон Жанны д'Альбре (а похоронили ее пышно, по-королевски), поздно вечером, у монастыря кармелитов на улице Барре остановилась скромная карета. Из нее вышли две женщины, одетые в черное. Брат-привратник спросил, что угодно дамам. Та, что помоложе, ответила, что они хотят поговорить с самим отцом-настоятелем. Возмущенный монах, воздев руки к небу, заявил, что негоже подобным образом требовать аудиенции с преподобным настоятелем. Тогда вторая дама, постарше, достала письмо и протянула привратнику.

— Отдайте это настоятелю, — сказала она, — и поторопитесь, иначе будете наказаны!

Дама говорила так властно, что испуганный монах тотчас же повиновался. Похоже, она была очень высокопоставленной персоной, так как настоятель, едва пробежав глазами письмо, побледнел и поспешил в приемную.

Недалекий брат-привратник был потрясен, увидев, что настоятель почтительно склонился перед дамой в черном. И уж совсем остолбенел привратник, когда, вопреки всем правилам, настоятель, вполголоса поговорив с женщиной, ввел ее в монастырь и по длинным коридорам проводил к кельям монахов. Женщина же помоложе осталась в приемной.

Настоятель привел даму к келье, которую занимал преподобный Панигарола.

— Он здесь, — произнес аббат и удалился. Женщина вошла в келью. Увидев гостью, Панигарола встал, а дама откинула с лица вуаль.

— Королева! — прошептал изумленный монах. Действительно перед ним стояла Екатерина Медичи.

— Здравствуйте, мой бедный маркиз, — с улыбкой произнесла она, — пришлось мне самой явиться к вам, в этот отвратительный монастырь. Я была вынуждена назвать себя вашему настоятелю — иначе бы меня сюда не пустили. Через десять минут все обитатели монастыря будут знать, что вас посетила королева-мать.

• Предыдущая
• 19/82
• Следующая