Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe - Страница 65

• Предыдущая
• 65/108
• Следующая

Дирк Айзенхут стоял у окна, всматриваясь в темноту парка. За окном бушевала гроза – первая этой весной. Дождь обрушивался с неба, как это было, вероятно, во время всемирного потопа. Могучие деревья гнулись под порывами ураганного ветра, как будто исполняя безумный танец. Имя Анники значилось в списке пропавших людей Федерального ведомства уголовной полиции, но до сих пор никто не сообщил о том, что видел ее. Он был близок к отчаянию.

Стук в дверь заставил его повернуться. Сердце несколько раз подпрыгнуло у него в груди, и тут же последовало разочарование. В номер вошел Штефан Тейссен в сопровождении двух членов правления Экономического клуба. Их костюмы насквозь промокли от дождя.

– Ну что? Вы нашли его?

– Нет, к сожалению. – Тейссен сокрушенно развел руками. – Гроза…

– Черт возьми! – выругался, не сдержавшись, Айзенхут. – Для чего вы держите службу безопасности?

Тейссен и его спутники смущенно переглянулись.

– Нам это очень неприятно, – сказал наконец один из них примирительным тоном. – Но мы не можем понять, каким образом он проник в зал.

– Вероятно, с помощью поддельного журналистского удостоверения, – предположил второй.

После того, как вечер обернулся катастрофой средних масштабов, солидные бизнесмены вели себя в его присутствии, словно нашкодившие дети.

– Не придавайте случившемуся такого значения, этот человек не указывал лично на вас. – Тейссен прилагал все силы, чтобы успокоить его, но Айзенхут не мог скрыть разочарования.

– Мне совершенно безразлично, что он сказал, – сказал Дирк резким тоном. – Это меня ничуть не интересует. Я…

Он замолчал, увидев удивленное выражение на лице Тейссена, и понял, что допустил оплошность. Он прекрасно понимал, насколько серьезны упреки, брошенные им в лицо публично. Они могли стоить Тейссену и его фирме крупных неприятностей и финансовых потерь, поскольку это зрелищное выступление в конце не слишком зрелищного мероприятия было лакомой находкой для прессы.

Он тяжело вздохнул.

– Пожалуйста, простите мне мою бестактность, – сказал он. – У меня несколько перепутались мысли. Этот человек упомянул имя моей сотрудницы, которая бесследно исчезла несколько месяцев назад. Я подумал, может быть, он знает, где она находится.

В номере отеля «Кемпински» установилась тишина – только завывание ветра за окнами и стук капель дождя по стеклам. Штефан Тейссен некоторое время смотрел Айзенхуту в глаза, затем сделал знак своим коллегам, чтобы они покинули номер.

– Анника была для меня не просто сотрудницей, – сказал Айзенхут. Он опустился на стул и закрыл ладонями лицо. – На протяжении двенадцати лет она была моей ассистенткой, единственным человеком, которому я мог полностью доверять. Мы… мы серьезно поссорились, и она исчезла. Затем случилось несчастье с моей женой. С тех пор… я предпринимаю отчаянные попытки разыскать Аннику. – Он поднял голову и взглянул на Тейссена.

– Я понимаю, – сказал тот. – И, возможно, мне удастся помочь вам. Я знаю человека, у которого есть на нее выход.

– В самом деле? – Айзенхут мгновенно оживился, будто по его телу пробежал электрический разряд.

– Да. – Тейссен утвердительно кивнул. – Он работал у нас руководителем проектного отдела, был уволен и теперь хочет отомстить нам, препятствуя созданию парка ветрогенераторов. Его зовут Янис Теодоракис, и мне даже известно, где его можно найти.

Он вынул из кармана куртки свой мобильный телефон и начал набирать номер. Будучи больше не в силах совладать с нетерпением и волнением, Айзенхут опять принялся мерить шагами комнату. Одна лишь мысль о том, что он вновь увидит Аннику, вызвала в его душе настоящее смятение чувств. Тейссен, тихо разговаривая по телефону, подошел к изящному секретеру из орехового дерева и что-то записал на лежавшем сверху листке бумаги.

– Вот имя и адрес его подруги. – Он протянул листок Айзенхуту, и тот был вынужден сдержаться, чтобы не выхватить его у него из руки. – Вроде бы он живет у нее. Надеюсь, это поможет вам в ваших поисках.

– Спасибо. – Айзенхут натянуто улыбнулся и прикоснулся рукой к плечу Тейссена. – Во всяком случае, это шанс. И, пожалуйста, извините меня за мое поведение.

– Все в порядке. Всегда рад быть вам полезным.

Как только за Тейссеном закрылась дверь, Айзенхут выхватил мобильный телефон, выбрал один из внесенных в память номеров и принялся с нетерпением ждать ответа.

– Это я, – коротко сказал он. – Похоже, я нашел ее. Вы должны немедленно приехать сюда.

После этого он подошел к мини-бару, достал небольшую бутылочку виски и за один прием опорожнил ее. Крепкий алкоголь оказал благотворное воздействие на его нервную систему. Он сделал несколько глубоких вдохов и опять подошел к окну – так близко, что от его дыхания запотело стекло.

– Где же ты прячешься, мерзавка? – процедил он сквозь зубы. Она жива, он чувствовал это всем своим существом. Он обязательно найдет ее. И тогда – да поможет ей бог.

Они сидели вокруг натертого до блеска кухонного стола с мрачными лицами и молчали. Гроза миновала, оставив после себя мерно струившиеся с неба потоки воды. Оливер поднялся со стула, открыл окно и сдвинул ставень в сторону. Влажный воздух обдал прохладой его лицо. Пахло дождем и землей. Вода журчала в водосточных трубах и стекала в бочку, стоявшую возле двери кухни.

– Нельзя просто сидеть и ждать, когда этот тип осуществит свою угрозу, – произнесла Мария-Луиза с негодованием. – Я уже много лет и днем, и ночью не разгибаю спины, трудясь в ресторане, и не имею ни малейшего желания лишиться его.

Боденштайн позвонил брату и невестке и сообщил им о наследстве и неприкрытой угрозе Радемахера. Уже в течение полутора часов они обсуждали сложившуюся ситуацию и размышляли о том, как им следует поступить.

– Отец, я никак не могу понять причину твоих колебаний, – сказал молчавший до сих пор Квентин. – Продай этот луг, и у тебя не будет никаких забот.

Оливер скользнул по брату взглядом. Квентин всегда был прагматиком, моральные и нравственные сомнения никогда не мучили его.

– Нельзя, – ответил Генрих фон Боденштайн младшему сыну усталым голосом. – Как я буду смотреть людям в глаза, если сделаю это?

За последние четыре дня он постарел на год. У него ввалились щеки и запали глаза.

– Ах, отец! Мне бы твои заботы! – Квентин с раздражением покачал головой. – Никто, кроме тебя, в этом мире не испытывал бы в данном случае никаких угрызений совести, клянусь тебе.

– Поэтому-то Людвиг и завещал луг мне, а не кому-то другому, – возразил ему отец. – Он знал, что я поступлю именно так, как поступил бы он.

– Честь вам и хвала, – вмешалась Мария-Луиза. – Только я не понимаю, почему мы должны страдать из-за вашего упрямства. Нам нужно проголосовать и…

Стук в дверь прервал ее на полуслове. Все застыли, с тревогой глядя друг на друга. Кто это мог быть? Было уже около полуночи.

– Вы что, не закрыли за собой ворота? – испуганно прошептала мать.

– Нет, – признался Квентин. – Мы же не собирались задерживаться надолго.

– Но я же тебя просила…

– Мама, сорок лет ворота стоят открытыми днем и ночью, – нетерпеливо перебил ее сын. – Тебе уже мерещатся привидения!

Поскольку никто не выказывал желания идти открывать дверь, Оливер встал и отодвинул стул назад.

– Будь осторожен! – напутствовала его мать.

Выйдя в коридор, он нажал выключатель наружного освещения, после чего отодвинул засов, снял цепочку и открыл замок. Если великан с конским хвостом набрался смелости, чтобы явиться в столь поздний час, значит, у него были на то основания. Боденштайн резко распахнул дверь и увидел в тусклом свете настенного фонаря вместо могучего мужчины хрупкую женщину. Он весь день думал о ней, и теперь при виде ее у него от счастья гулко забилось сердце.

– Ника! Вот так сюрприз! – воскликнул он, и только тогда заметил ее состояние. Радость тут же уступила место озабоченности. – Что-нибудь случилось?

• Предыдущая
• 65/108
• Следующая