Семьи.net (сборник) - Шемайер Арон - Страница 5

• Предыдущая
• 5/100
• Следующая

Мужчина занял стол, разложив на нем какие-то свои бумаги и развернув планшетник. Митник сел на табуретку напротив и вдруг почувствовал себя подследственным.

– Вы, как я понимаю, брат потерпевшей? – Пальцы адвоката порхнули над клавиатурой.

– Да, – ответил Митник.

– Позвольте вашу карту? – Адвокат, не глядя, протянул ладонь, и Митник, привстав, вложил в нее документ. Быстро проведя единой электронной картой по окошку считывающего устройства, адвокат вернул ее обратно. Митник спрятал документ во внутренний карман куртки. – Господин Калюжный, – адвокат говорил, не отрывая взгляда от монитора, – прежде чем вы подадите заявление, я хочу предупредить вас, что судебный процесс – это долгое и муторное дело. Я представляю интересы вашей сестры и прежде всего забочусь о ее благополучии. – Все это было произнесено на одном дыхании, ровным, невыразительным тоном. – Ваши шансы невысоки.

– Что? – спросил Митник.

– Да-да, – ответил адвокат, подняв, наконец, взгляд от экрана. – Ваш свидетель не имеет удостоверения личности. Ее могут подкупить или даже запугать, и тогда вы останетесь ни с чем. Впрочем, это не важно. Оставив дочь себе, ваша мать не сумела обеспечить ее безопасность. У вас огромные долги по ипотеке и неуплаченный налог на ребенка. При этом ни вы, ни ваша мать не имеете постоянного места работы, а у вас, как я вижу, еще и проблемы со службой занятости…

Митник сидел молча. В голове не осталось ни одной мысли.

– Я рад, что вы воспринимаете все так спокойно, – продолжил адвокат, внимательно на него посмотрев. – Я предлагаю воспользоваться ситуацией, и пока противная сторона несколько дезориентирована предъявленными обвинениями, предложить им мировую.

– Что? – снова спросил Митник.

– Лечение девочки будет оплачено социальной страховкой, но определенная сумма денег, частная клиника, хороший уход… Все это поможет ей быстрее… – Адвокат запнулся на последнем слове. Потер вдруг переносицу и произнес, не открывая глаз: – Реабилитироваться. Иначе вам придется отдать ее на попечение государства, ваша мать будет лишена родительских прав, и скорее всего вас привлекут к административной ответственности.

Митник молчал.

– Решайте скорее, – адвокат занервничал, принялся перекладывать разложенные по столу бумажки. – Пока инициатива исходит от нас.

– Моя сестра до сих пор не пришла в сознание, – сказал Митник. – И вы хотите, чтобы мы забрали заявление?

– Я сочувствую вам, – быстро ответил адвокат, – и хочу, чтобы девочке была оказана самая квалифицированная медицинская помощь… Как можно скорей, – закончил тот, сделав ударение на последнем слове.

Митник прикрыл глаза. Он помнил государственную больницу, в которой лежал его отец. И никакая социальная страховка не смогла спасти его от смерти. Чтобы произнести следующие слова, ему пришлось совершить над собой усилие.

– Квалифицированное лечение и оплата полной школьной программы.

– Может быть, гарантированное поступление в любой вуз по выбору? – быстро спросил адвокат.

Митник открыл глаза, чтоб убедиться, что над ним не издеваются.

– Нет. – Ответил он после минутного раздумья. – Она поступит сама.

Потом были еще два часа телефонных переговоров, видеоконференция с представителями тех ублюдков, подписание документов, звонки матери и долгий разговор с ней.

Когда Митник покинул участок, на улице уже занимался рассвет. Еще скрытое стенами домов солнце алыми всполохами играло в окнах верхних этажей. Митник сел на холодные, мокрые ступени и закурил последнюю сигарету из полной еще вчера пачки. В руках его была пухлая подшивка документов. Их электронные копии хранились в депозитарии городского муниципалитета.

В кармане куртки вновь зазвонил телефон.

– Да, – сказал Митник, поднимая трубку.

– Анечка очнулась, – прошептала мать, плача.

– Хорошо, – ответил Митник.

Вечерний воздух дачного поселка казался густым и насыщенным, как кофе. Пахло землей, сыростью, старым деревом, свежим сеном, костром, цветами и настоящим зрелым летом в самом разгаре. Улица Садовая действительно напоминала сад – узкая асфальтовая тропинка под одну машину, где с обеих сторон тянулись нарядные заборы, обсаженные деревьями, а над головой смыкалась их зеленая листва. Вот только коттеджа с номером 11 почему-то не получалось найти. Впереди путь перегораживала куча щебня, над которой темнела чугунная ладонь экскаватора, задранная к небу, словно эта могучая железная машина просила милостыню. Данила растерянно оглянулся, но тут зазвонил смартфон.

– Даня, ты к нам все-таки доедешь сегодня? – послышался бодрый голос Арсения.

– Брожу по вашему поселку уже полчаса. Дошел до экскаватора.

– Ого! Разворачивайся и… Хотя нет, стой у экскаватора, я сам сейчас выйду!

Арсений появился через пару минут, издалека раскрывая руки для объятия. За эти годы он сильно изменился – чуть располнел и обзавелся узенькой бородкой. Но это по-прежнему был тот самый весельчак Сеня по кличке Комп.

– Даня, а ты не изменился! – воскликнул Арсений, хлопая друга по спине. – Только еще более худой стал. Но мужественный! А глаза уставшие. Долго ехал-то? Мы тебя с полудня ждем, Верочка гуся испекла, все остывает.

– Верочка?

– Жена моя, – объяснил Арсений. – Мы уже пять лет в браке.

– Ну ты даешь, – удивился Данила. – Прямо как в старину, вдвоем год за годом? Я думал, браки уже не регистрируют.

– А мы на Кипре регистрировались, – улыбнулся Арсений.

– Ну, поздравляю… – кивнул Данила. – Что ж не предупредил, я бы цветов купил для приличия…

Арсений не успел ответить, как Данила рванулся к ближайшему забору, присел, просунул руку между планками и выдернул с чужого участка большую белую хризантему.

– Для Верочки! – твердо сказал Данила, обрывая корневище.

– Ну ты как всегда, сумасшедший искатель приключений, – выдохнул Арсений и покрутил пальцем у виска. – Это дача генерала Максимова! Вся в камерах наблюдения! Вот только мне кражи цветов не хватало… Он у нас сумасшедший, даже на Верочку в суд подавал.

– За что? – изумился Данила.

– За рояль. Он его называет «шум».

– У тебя Верочка тоже музыкант?

– Конечно, – кивнул Арсений. – А вот мы и пришли.

Он приложил к калитке магнитный ключ, и замок щелкнул. Данила замер, разглядывая резную деревянную табличку на калитке: «Unter den Linden, Musikerdorf, Blumen StraЯe 11».

– На немецком, – пояснил Арсений. – Цветочная 11, Музпоселок, Подлипки. Знакомый вырезал, для красоты.

За калиткой открылась сырая роща из кустов сирени, яблонь и рябины. В сумерках среди листвы мерцали садовые фонарики, а с ветки на ветку с жужжанием перелетали красные огоньки – электрические воробьи ловили комаров. Здесь пахло еще ярче: цветами, росой и свежескошенной травой. Друзья сделали пару шагов по дорожке, и деревья расступились. За ними открылась аккуратная лужайка с шезлонгами и фуршетным столиком. Уютно светился добротный каменный коттедж, а перед ним в самом центре лужайки стоял огромный дуб – выше дома, выше яблонь и рябины. В распахнутых окнах второго этажа колыхалась старомодная тюлевая занавеска, и оттуда тихо плыли звуки рояля – Данила мог поклясться, что это не синтезатор и не пианино, а настоящий старинный рояль.

– Нравится? – спросил Арсений, наслаждаясь эффектом.

Рояль смолк, и вскоре на крыльцо вышла миловидная девушка – чуть полноватая, глазастенькая, с немного нескладной фигуркой и птичьим лицом.

– Верочка, знакомься: вот это и есть Данила Винокуров, мой старинный друг и одногруппник.

– Вера, – просто улыбнулась она. – А мы вас ждем!

Данила церемонно шаркнул ботинком по гравию, наклонился, бережно взял ее ладонь и поцеловал. А затем вручил свою хризантему, которую прятал все это время за спиной. Верочка просияла.

• Предыдущая
• 5/100
• Следующая