Медиавирус - Трой Николай "Ник Трой" - Страница 18
- Предыдущая
- 18/61
- Следующая
Его пальцы скребли прорезиненную клавиатуру, открывая одну цифровую дверь за другой. Может быть, это слабость, но он пока не был готов уйти только в Сеть полностью, превратиться в часть информационной вселенной и стать проводником Его воли, паладином, уничтожающим сатанинских тварей. Что-то пока удерживало его от этого шага. Какое-то смутное чувство, что перед уходом еще придется вынырнуть, глотнуть на прощание воздуха… Может быть, это жажда крови его Зверя, еще не утолившего голод.
Перед глазами проносились картины: всполохи данных, нейронные цепочки событий, шифры и коды. Он видел в них вселенную. Лабиринт Минотавра, воссозданный до самой крошечной детали. Он мог прочувствовать в нем даже движение атомов. Это дар Его, чтобы остановить и воздать по заслугам тем проклятым… проклятым…
Р-р-р!!!
«Боже всемогущий, как же мало слов, чтобы выразить всю гамму его чувств!.. Но ничего, близок уже финал черного пиршества. С каждым его решением все меньше остается голов у адской змеи Internet Hate Machine».
И, подавляя злобу, он продолжал следить и искать…
Глава 17
Романтика анонимности
Япония, Токио, офис Интерпола
Только оказавшись в офисе японского Интерпола, Леонид стал приходить в себя. Фактически это было едва ли не первое его оперативное вмешательство в дело. Обычно он и из кресла не вставал, проводя расследования, а тут…
До сих пор в голове не укладывалось: как люди могут стоять под пулями, когда даже поездка в автомобиле с сиреной так будоражит?!
А вообще, в целом, сегодняшний день можно было назвать удачным. Это редкость во времена бодрствования Дракона. Хотя и сейчас нельзя расслабляться, в путанице хаоса можно иногда принять поражение за удачу…
Решив связаться с администрацией отеля, где остановился русский, они с Беннетом услышали в телефонной трубке испуганный и растерянный голос управляющего. Тот заявил, что не может ни проверить базы данных отеля, чтобы найти постояльца по имени Данил Суворов, ни даже связаться с ним по телефону. Что-то нарушилось в системе…
«Аннигилятор! – сказал тогда Беннет с удовлетворением. – Можно вызывать экспертов».
А дальше: вызов группы компьютерных спецов, оперативников, полиции; выброс адреналина в кровь во время гонки по токийским улочкам, непривычно ярким, где тротуары забиты прохожими, и создавалось ощущение словно автомобиль мчался по живому коридору. Да и левостороннее движение вгоняло в ступор. Впрочем, нужно признать, после французских автодорог местные – образец дисциплинированности. Все доведено до автоматизма, даже такса за проезд по платной дороге снималась виртуально с банковского счета, когда система сканировала номер машины при въезде. А если кого поймают за рулем в подпитии – оштрафуют и водителя, и пассажиров, и даже кабак, где набрался непутевый драйвер. За подобный кампай[17] могут и прав лишить, еще чего похуже…
Но спешка себя оправдала. Им удалось застать хакера живым! От удивления физиономия Беннета тогда прямо-таки вытянулась! Первый случай, когда Аннигилятор дал маху.
В кабинет Леонида, пинком распахнув дверь, ворвался Беннет. На его лице застыло странное выражение, словно маску вежливости перекосили скука, отвращение и раздражение в одном флаконе – так виниловую пластинку корежит от жара.
Беннет провел рукой по льняным волосам, шумно засопел, будто мысленно произносил ругательства. Буркнул:
– Проклятие! – и в ответ на взгляд Леонида добавил: – Местная власть меня до инфаркта доведет своим этикетом. Они просто не могут сказать в лицо оппоненту все, что думают. Такое ощущение, что они переговариваются даже не полунамеками, а с помощью, мать ее, какой-то телепатии! И все это на фоне того, что японцы подсознательно стремятся к стандартам западной цивилизации!
– Не хотели отдавать Суворова? – догадался Леонид.
Джон кивнул, упал в кресло рядом со столом, состроил мученическую гримасу. Леониду опять показалось, что он вызывает в американце непонятную симпатию. По крайней мере с остальными Беннет не ведет себя так непринужденно.
– Говорят, что уровень преступности в их стране равен или около нуля, мол, все оттого, что у населения одинаковый средний достаток. Врут, конечно. Знаем мы и о дзайбацу, и о якудза, и о смертниках в тюрьмах, ожидающих исполнения приговора. Но, тем не менее, Neo Dolphin’а мне едва удалось отбить – сами хотели вершить правосудие.
– Или испугались того, что произошло в гостиничном номере, – добавил Леонид резонно.
– Ты чертовски прав! Но мы все же выиграли!
Какими трудами ему удалось такое провернуть, Леонид мог только догадываться. Наверняка подключил Вашингтон, не иначе. Все-таки взять представителя Internet Hate Machine – не шутка. Пусть это и не вся группа, но тоже дорогого стоит, бороться надо. А какая битва между американской разведкой и японскими властями начнется, когда они доберутся до Аннигилятора…
– Ладно, – буркнул Джон, – пойдем, взглянем на сегодняшний улов.
Допросная мало чем отличалась от своих европейских или американских аналогов. Сказывался опыт заимствований. Это была хорошо освещенная комната, с металлическим столом с округлыми краями, покрытыми мягким пластиком. Вокруг четыре стула и зеркальное, небьющееся стекло вполстены. В воздухе витал легкий запах химии и кофе. Все, по японским стандартам, стерильной чистоты.
Как сказал представитель японского Интерпола Сугимото: от адвоката Данил Суворов отказался. Сослался на свою невиновность и абсолютно незаконное его задержание. Поэтому решили в первый раз с ним побеседовать только вдвоем: Леонид и Бартоломью Фест. Беннет и Сугимото остались наблюдать за беседой под прикрытием зеркального стекла.
Чуть-чуть смущаясь, причем Леонид не мог сказать от чего, он прошел в допросную. Поставил перед Суворовым бумажный стакан с кофе и сел рядом с Фестом, оказавшись напротив русского.
Глядя на высокого, худого парня, на его черные волосы, слипшиеся после «душа» в номере сосульками, невозможно было поверить, что перед тобой одна из легенд Интернета – Neo Dolphin, лучший сыщик кибернетического пространства, участник Лиги призраков – Internet Hate Machine.
Вдобавок он мокрый как мышь. Потирает грудь, шмыгает носом, вытирается полотенцем, которое принесли угодливые японцы. Кажется, судя по опухшим красноватым белкам глаз, он еще и аллергик…
– У вас такое лицо, словно вы ожидали увидеть Годзиллу, – проговорил Суворов по-английски.
В голосе хакера сквозила отчетливая насмешливость.
Покосившись на Феста – тот больше напоминал нерадивого отца семейства, скучающего на детском утреннике, вместо того чтобы просматривать матч по футболу с друзьями, – Леонид кивнул. Так же, по-английски, проговорил с затруднением, еще не зная, как выстроить беседу:
– Гм… вы угадали. В смысле не про Годзиллу, конечно, но…
Леониду показалось, что в глазах хакера промелькнула некоторая обида. Суворов шмыгнул носом, осклабился:
– Ну понятно. Сработал давно изученный и применяемый метод рекламщиков. Бренд – совокупность искусственно созданного знания, призванного заместить одним образом целую оценочную цепочку размышлений потребителя. То есть, вместо того чтобы оценивать качества товара и напрягать мозги дилеммой «цена-качество», потребитель просто оценивает его по брендовому или популярному признаку. Так же работает и авторитетное мнение. Вы пошли на поводу у общественного мнения и романтики анонимности, ваша фантазия создала определенный образ и теперь… как это на английском будет? Разрыв шаблона?
– Вы хорошо знаете людскую психологию, – парировал Леонид смущенно.
– Не психологию, а логику, – пожал плечами Суворов. – Природа не терпит индивидуальности, она ее ненавидит и мгновенно уничтожает. Поэтому все мы действуем и мыслим в пределах известных шаблонов. Некоторые это используют.
17
Кампай (яп.) – традиционный тост, застолье с выпивкой и т. п.
- Предыдущая
- 18/61
- Следующая