Дама с рубинами. Совиный дом (сборник) - Марлитт Евгения - Страница 86

• Предыдущая
• 86/111
• Следующая

– Конечно! Хотя мне и будет тяжело в твое отсутствие. Но скажи мне, почему ты не хотела ехать в Нейгауз? Я не могу поверить, что тебя так задело столкновение с принцессой Еленой, чтобы из-за него отказывать своим родным.

Говоря это, герцогиня взяла руку подруги и заглянула ей в глаза. Но длинные ресницы не поднялись, а красивое лицо залилось румянцем.

– Нет, нет, – тихо проговорила Клодина, – это не потому. Я обещала Иоахиму тихий, спокойный вечер и думала, ты не заметишь моего отсутствия в шуме и блеске праздника.

– Я никогда не чувствую себя более одинокой, чем среди массы народа, – возразила герцогиня, удерживая руку Клодины, которую та хотела отнять.

– Я буду с тобой, Элиза.

– С охотой?

– Да! – не очень твердо произнесла Клодина и наклонилась к герцогине. – Да! – повторила она еще раз, – потому что я очень люблю тебя.

Герцогиня поцеловала ее.

– И я тебя, Клодина. С того времени, как я была невестой, я никогда не испытывала такого радостного настроения, которое появляется у меня в твоем присутствии. И хорошо, что в дружбе нельзя ожидать разочарований, как в любви, она дает более спокойное счастье.

Клодина пристально посмотрела в лицо герцогини.

– Да-да, – с улыбкой продолжала та, – любовь, замужество приносят, моя дорогая, маленькие обиды и разочарования. Представь себе только, как идеализирует все восемнадцатилетняя девушка, стоя перед алтарем. Но, дитя мое, я потому счастливейшая из жен, что он любит меня. Чувствовать себя любимой, быть уверенной в любви и верности мужа – в этом счастье женщины; потеря доверия была бы для меня равносильна смерти.

Забытая книга лежала на коленях Клодины, а герцогиня тихо рассказывала, как она впервые увидела герцога и сразу полюбила его, о том, какой восторг почувствовала, когда ей сообщили, что он просит ее руки. Она сложила руки и проговорила: «Меня! Он хочет меня!» Она рассказала, как ежедневно писала ему, пока была невестой, с каким чувством счастья, с какой гордостью она после свадьбы вышла на балкон отцовского дворца, чтобы показать мужа тысячам людей, заполнивших площадь, и как потом они вдвоем в простой карете поехали весенней ночью в небольшой замок в окрестностях резиденции. Там она, зацепившись шлейфом за подножку кареты, буквально упала к ногам молодого мужа. Они оба рассмеялись, и, так как ей было больно идти, он взял ее на руки и понес по освещенным пустым коридорам в ее комнату, и там она села у окна, слушала соловья и смотрела на отражавшиеся в пруду огни замка…

Темные глаза рассказчицы заблестели при воспоминании о счастливых днях, и когда в это время из-за кустов показался герцог в безукоризненно элегантном летнем костюме, ее худое, болезненное лицо словно осветилось чудесным светлым сиянием.

Герцог приблизился с поклоном, но явно был не в настроении.

– Не помешаю ли я дамам? – спросил он. – Вероятно, здесь идет совещание о туалетах… Безумная идея этот костюмированный вечер.

– Господи, да! – воскликнула герцогиня. – Клодина, где вы возьмете теперь костюм?

– У меня масса великолепных старинных вещей моей бабушки, – возразила та. – Я надеюсь, что там найдется что-нибудь.

– Фраки кавалеров будут очень живописно выделяться среди цыганских и романтических костюмов дам, – с улыбкой заметил герцог. – Ясно, это каприз Елены!

– Почему ты не будешь там, Адальберт? Поезжай! Почему ты отказываешь Герольду в такой малости? Ты ведь раньше его баловал, – сказала герцогиня.

Герцог пожал плечами.

– Это нельзя устроить, – коротко сказал он и заговорил о другом.

– Ну, Клодина, так мы будем вдвоем утешать друг друга… Я испанкой, а ты?

– В одном из некрасивых костюмов с короткой талией и узкой юбкой.

– Извините! Этот костюм вовсе не некрасив, напротив, – заметил герцог. – Но идет только к безупречной фигуре с особенной грацией. Вспомните прелестный портрет моей бабушки в нашей картинной галерее. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Эта мода была очаровательна.

Клодина промолчала. Поговорив еще немного, герцог ушел, и девушка продолжила чтение. Было около девяти часов, и последние вечерние лучи освещали вершины гор, когда она поехала в Нейгауз. Пальмер стоял у своего окна за гардиной и слышал, как отъезжал экипаж.

Он подкрутил длинные, сильно накрашенные усы своими бледными, выхоленными пальцами. Он знал, что лук натянут, стрела нацелена, требовался только импульс, и бедное сердце будет убито. «Сделано невозможное», – как любил говорить Пальмер. Это было необходимо и давно пора: дружба становилась слишком крепкой, герцогиня обращалась с ним еще презрительнее, чем прежде, и он знал, откуда дует ветер. Пальмер очень хотел, чтобы стрела задела и ее. Смешно, когда Берг говорит, что маленькая принцесса боится за герцогиню, – такие натуры удивительно умеют приспосабливаться.

Великолепная мысль выбрать маленькую, страстную принцессу, чтобы спустить тетиву. «Удивительно, удивительно! – с восторгом восклицал он, расхаживая по комнате. – Только женщина могла придумать это. Успех будет ошеломляющий, прелестная Клодина! Залы резиденции не увидят вас больше, вы станете безвредны. Лотарь не думает о ней, этот высокомерный дурак все гоняется за принцессами… Для меня загадка, как Берг додумалась до такого. А герцог пусть мечтает о ней сколько ему угодно: если у ее высочества появятся подозрения, то его любовь не поможет – придется расстаться! Кто потом получит милость у герцога, будет зависеть уже от меня. Берг еще довольно красива, а старая любовь не умирает. Она по-прежнему любит его и вполне впишется в мои планы».

Бесконечный ряд блестящих успехов предстал перед глазами Пальмера и прежде всего – привлекательный титул гофмаршала.

Генерал фон Эльбенштейн, исполнявший также и обязанности обер-шталмейстера, был стар и вряд ли мог долго прожить. Пальмер уже несколько месяцев занимался делами вместо него, а герцог недавно сказал ему несколько многообещающих слов. Пальмер, конечно, не сомневался, что многие из придворных попортят себе кровь от досады, когда он, иностранец, так сказать, подобранный его высочеством на улице в Каире, получит это место. Он улыбнулся и просвистел несколько тактов популярного марша. «Вам недолго придется ждать, господа: я хочу наслаждаться жизнью, пока могу». Ему представился Париж и маленький отель на Елисейских полях. И свобода от герцогской службы! А Алиса? Ну, может быть, и она станет жить вместе с ним, может быть…Он взял шляпу и пошел к столу. Там ротмистр бросал персики в вино – были получены первые чудесные фрукты из герцогских оранжерей.

Клодина оставила карету у въезда в липовую аллею Нейгауза – она хотела незамеченной пройти в комнату Беаты.

Избегая вестибюля, она вошла в заднюю дверь, скользнула в коридор и тихо постучала в дверь гостиной. В комнате раздались шаги, и дверь отворилась.

– Это я, Беата, – прошептала она. – Не помешала тебе? Я только на минутку.

– На самом деле ты! – воскликнула кузина и провела ее по темной комнате к стулу.

– Оставь, – отказалась девушка, – я только зашла сказать, что все-таки послезавтра приеду, если позволишь.

Беата искренне рассмеялась и поцеловала ее в лоб.

– Ну, – крикнула она в темноту, – кто был прав, Лотарь? Моя поездка оказалась ненужной!

Клодина испугалась. От окна отошла фигура.

– Герцогиня приказала, – сказала она, запинаясь.

– Это чрезвычайно любезно со стороны ее высочества, – слегка охрипшим голосом отозвался Лотарь. – Герцог только что оказал мне честь также взять назад свой отказ.

Клодина задрожала и схватилась за спинку стула, но не промолвила ни слова. Какое неприятное совпадение…

– Садись же, – сказала Беата, – мы теперь совсем не видимся и даже не слышим ничего друг о друге. У меня, понятно, мало времени, но раз ты тут, то помоги мне сообразить, как рассадить приглашенных за стол. Ведь я никого из них не знаю.

– Извини, Беата, но у меня немного болит голова и экипаж ждет, – ответила Клодина и собралась уходить. – Устрой торжество по жребию, – прибавила она, почувствовав, что не следовало бы отказывать Беате в этой маленькой просьбе.

• Предыдущая
• 86/111
• Следующая