Лицей послушных жен (сборник) - Роздобудько Ирэн Виталиевна - Страница 15

• Предыдущая
• 15/108
• Следующая

– Да, да, – поспешила заверить я. – Это ненадолго, обещаю. Я заплачу.

Повисла пауза.

– Позвольте ваш паспорт, – вдруг сказал мужчина.

Я чуть не упала в обморок.

Стоп. Где может быть паспорт у советского человека, если его нет с собой? Я напрягла мозги и выдала:

– Паспорт на прописке – я только что получила комнату в… коммуналке! Но… но я принесу вам свое удостоверение!

Ага, точно, завтра сварганю его дома на компе за три минуты! Не проблема.

– А почему вы обратились именно к нам? – подозрительно спросила женщина.

– Ну… У вас же есть свободная комната… – промямлила я.

Они переглянулись. И снова надолго замолчали.

– Это неожиданно… – наконец сказала женщина. – Мы вас совсем не знаем и…

– …и, во-вторых, – подхватил мужчина, – что мы скажем соседям? Участковому? В ЖЭКе?

– Но это же ненадолго! – жалобно сказала я. – Всего на несколько дней! Я дам вам все гарантии! Завтра же принесу документы и… оплату. Мне крайне необходимо пожить именно здесь – наш филиал совсем рядом! Было бы где переночевать… Я вам не буду мешать!

– А какую оплату вы имеете в виду? – посерьезнел мужчина.

– Подожди, Вадик, – сказала женщина, – в принципе, если это ненадолго…

– Несколько дней! – заверила я.

– Мне все это, честно говоря, не очень нравится, – пробормотал мужчина. – Как-то это странно. И зачем нам такой заработок? Из-за десяти рублей потом греха не оберешься…

«Неужели на этом все закончится?» – с отчаянием подумала я и продолжила:

– Я могу заплатить больше! Вещами! Честно. Мой друг только что вернулся из плавания – много чего интересного привез. Вот, посмотрите!

И я выложила на стол последний аргумент – две пары новеньких фирменных джинсов, свои и Мирося.

– Ой! – сказала женщина, поедая штаны глазами. – Это слишком дорого. Мы не можем их взять за какие-то несколько дней.

– Не проблема, – весело уверила я. – Для меня это не проблема. У моего друга много таких тряпок. Не хотите взять джинсами – могу принести вам шубку из шиншиллы.

Они посмотрели на меня как на сумасшедшую.

Я почувствовала, что сейчас они… эти люди… то есть мои дорогие родители, просто выставят меня за дверь, как аферистку или спекулянтку. Этого нельзя допустить!

В меня уже проник запах этой квартиры, оплел внутренности, вошел в каждую клетку. Я еле сдерживалась, чтобы не пробежаться по всем комнатам, узнавая мельчайшие детали. Я не могла выйти отсюда ни с чем!

Я напрягла мозги и вдруг воскликнула, обращаясь к мужчине:

– Ну хотите, я достану вам три новых концерта Высоцкого?!

– Что? – блеснули его глаза.

– Да: три концерта Высоцкого и две пары джинсов в придачу! Разве это мало за несколько дней в вашем доме?

– А откуда у вас эти концерты? – подозрительно спросил мужчина (хотя – ох! – в этом возрасте он выглядел как мальчишка!).

– Какая разница? – совсем неуважительно буркнула я. – Что скажете?

Они переглянулись. Джинсы и концерты задаром – большое искушение.

Женщина незаметно скрестила два пальца и потерла ими левую бровь, что означало: ни в коем случае! Я это знала. Вспомнила этот секретный жест общей договоренности. Сама проделывала его сто раз…

– Нет… Мы не можем взять вас на квартиру, – наконец произнес мужчина. – Без паспорта. За… джинсы… Даже за концерты. Это странно. Противозаконно. И неудобно.

«Господи, – подумала я, – что за, мягко говоря, тру?сы?!»

– А если добавлю шубку? – не сдавалась я.

Они вместе поднялись из-за стола и уставились в меня строгими взглядами: мол, пора и честь знать!

– И две пластинки Галича! – отчаянно торговалась я.

– Галича? Откуда? – со священным трепетом прошептал мужчина.

Женщина толкнула его в бок и добавила бесцветным голосом:

– Нет. Нам ничего такого не нужно. И Галича тоже. Извините…

Мне оставалось вылить на их молодые головы правду.

Мол, дорогие мои родители, вот она я, ваша родная дочь, пришла навестить вас в вашей беззаботной советской молодости, принесла вам подарки и готова вынести из своего нынешнего процветания все, что у меня есть, лишь бы вы мне поверили и оставили у себя. А в доказательство еще могу принести вам ваши же фотографии и свое свидетельство о рождении. И расскажу, что было, что есть и что будет… если вы не выставите меня за порог.

Бред! Вот тут они и вызовут милицию или «скорую».

Я готова была разреветься. Они стояли и смотрели на меня, красноречиво указывая на дверь. Стояли и смотрели…

«Где ты теперь, папа?» – вдруг подумала я. Если бы сказать тебе, что через двадцать лет ты будешь жить в Америке в приюте для пенсионеров-эмигрантов, в так называемом кондоминиуме? И не узнаешь меня так же, как и сейчас, когда я приду туда по делам и разыщу тебя среди тамошней общины?.. Бесцветным голосом ты спросишь, где похоронена мать, хорошо ли я зарабатываю, и угостишь жиденьким кофе без кофеина. И будешь нервно ждать, когда я наконец-то уйду. Как ждешь этого сейчас…

…Щелкнул замок, по коридору пронесся ураган, оставив за собой:

– Я – пить!

В кухне зазвенела посуда, из крана полилась вода.

– Вера! – встрепенулась женщина. – Не смей пить сырую воду!

Дымка стремительно выскочила из комнаты, за ней вышла и женщина.

Напряжение разрядилось.

– Это – дочка, – объяснил мужчина. – Все время за водой бегает!

– Да, – сказала я. – Я познакомилась с вашей дочкой еще вчера. Хорошая девочка…

– Так это она вам сказала о свободной комнате?

– Ага… – кивнула я и добавила последний аргумент: – Я бы могла в те дни, что буду жить у вас, позаниматься с ней математикой.

Он посмотрел на дверь и тихо сказал:

– Честно говоря, за Высоцкого я бы согласился… Но…

В двери заглянула девочка, пропуская женщину вперед. Заметив меня, она раскрыла рот:

– Ой, это вы? Вы будете у нас жить? – И, не ожидая ответа, радостно запрыгала на одной ноге: – Ура! Ура! Ура!

– С чего ты это взяла? – строго спросила мама.

– Догадалась! – сказала девочка и подошла ко мне: – Пошли, я покажу тебе твою комнату!

Родители закачали головами, но девочка уже вцепилась в мою руку и тащила за собой. Я могла только оглянуться с виноватым видом: мол, ну что возьмешь с ребенка…

– Подожди, Верочка, мы еще ничего не решили, – остановил ее отец и добавил, обращаясь к матери: – Гражданка обещает позаниматься с Никой математикой…

Женщина вздохнула и пожала плечами.

Надо было ловить удобный момент:

– К тому же я оставляю джинсы, а завтра принесу кассеты с концертами. И разумеется, свое удостоверение. Все будет в порядке. Обещаю.

Девочка потащила меня в глубь квартиры. Родители закрыли за нами дверь. Наверное, сейчас будут обсуждать новую перспективу и ее последствия. Но это меня уже не касалось!

Я шла по коридору – мимо клетки с попугаем, холодильника «Днепр», чеканки Нефертити, – и он действительно был длинным. Или это мне только показалось?..

…Вернулась я домой в тот же вечер. Успела даже раньше Мирослава.

Проход мимо дерева и скамейки был таким же, как и в прошлый раз. Даже приступ боли оказался достаточно терпимым.

Значит, я могу возвращаться! Моя записка к Миросю еще лежала на кухонном столе. Я быстро скомкала ее и выбросила в мусор. Сегодня вечером у меня будет много дел. Во-первых, нужно немедленно изготовить какой-то документ – это не займет много времени. Цветной принтер работал отлично, любую печать я нарисую за полминуты. Во-вторых, надо сделать три кассеты с концертами Высоцкого. Но проблема заключалась в том, что у нас были качественные современные записи на дисках, а как перегнать их на допотопные кассеты? И остались ли у меня такие кассеты?

Я полезла на антресоли, выбросила оттуда мусор, раздвинула коробки с обувью и старыми вещами и похвалила себя за предусмотрительность: в глубине стояли старый магнитофон Sony и коробка с кассетами, на которые я когда-то записывала свои интервью.

• Предыдущая
• 15/108
• Следующая