Книга судьбы - Паринуш Сание - Страница 33
- Предыдущая
- 33/106
- Следующая
Время от времени к нам по-дружески заглядывали Шахрзад и Мехди, но и с ними я так и не сблизилась. К Шахрзад я относилась с уважением, нежностью и завистью: настоящая женщина, даже мужчины прислушивались к ней! Она была образованна, умна и красноречива, никого не боялась, ни от кого не зависела – напротив, это на нее опиралась вся их группа. Но при своей силе характера она не была чужда мягкости и состраданию. Человеческое горе всегда вызывало слезы на ее темных глазах.
Загадкой для меня оставались их отношения с Мехди. Хамид мне говорил, что эти двое поженились ради блага организации, но между ними явно было что-то гораздо более глубокое, более естественное. Мехди был человек очень тихий и умный, он редко вмешивался в споры, не пускал в ход свое знание и опыт. Словно учитель, выслушивающий ответы учеников, он молчал, наблюдал, запоминал. Вскоре я поняла, что за него говорит Шахрзад. Когда разгоралась дискуссия, она не сводила глаз с мужа, а он кивком одобрял сказанное ею – если же он слегка приподнимал бровь, она умолкала посреди самого пылкого спора. Мне подумалось: нет, кого не соединяют узы любви, тем такой близости не достичь. Я знала, что для Хамида идеал жены – кто-то вроде нее, а не вроде меня. Но меня это не задевало. Мне казалось, она настолько выше меня – какая уж тут ревность. Мне просто отчаянно хотелось стать на нее похожей.
На рубеже весны и лета, во время выпускных экзаменов за десятый класс, я снова почувствовала усталость, слабость и тошноту и догадалась, что опять беременна. Как ни было трудно, экзамены я сдала хорошо и на этот раз стала готовиться к появлению ребенка заботливо и радостно: он принесет мне множество даров, этот малыш, и самим своим появлением – избавление от томительного одиночества.
Взволновалась при известии о моей беременности и семья Хамида: для них это означало, что Хамид наконец-то исправился, приобвык к семейной жизни. Я не стала их разочаровывать: я понимала, что, пожаловавшись на затяжные отлучки мужа, не только предам его и навсегда лишусь его доверия, но и его родные меня же будут винить и во мне найдут причину. Мать Хамида искренне считала и под любым предлогом твердила мне, что умная жена сумеет привязать мужа к семье и дому. В доказательство она вспоминала, как в молодости вытащила своего мужа из коммунистической партии Туде.
В то лето Махмуд взял в жены кузину со стороны матери, Этерам-Садат. Я вовсе не рвалась участвовать в подготовке праздника, и беременность послужила мне удачным извинением. По правде говоря, я их обоих недолюбливала, но матушка, чего и следовало ожидать, была совершенно счастлива и только поспевала перечислять очередные преимущества, которые она обнаруживала у этой невесты по сравнению с Махбубэ. С помощью тети, которая не решалась снять паранджу, чтобы легче двигаться, матушка спешила переделать все, что полагается к свадьбе.
На свадьбе Махмуд выглядел точно на похоронах. Хмурый, с мрачным выражением лица, он сидел, повесив голову, и ни с кем не разговаривал. Гостей принимали и в нашем доме, и в соседнем: мужчины собирались у нас, а женщины в доме госпожи Парвин. Вопреки прежним планам Махмуд и на день не задержался в отчем доме. Он снял дом возле рынка и прямо в брачную ночь перевез туда молодую жену А у нас на всех стенах и на деревьях развесили цветные лампочки, у дверей поставили фонари. Готовили на дворе у госпожи Парвин – он больше нашего. Ни музыки не было, ни пения: Махмуд и отец Этерам-Садат не признавали безбожных увеселений.
Я сидела с женщинами во дворе у госпожи Парвин и обмахивалась веером. Женщины весело болтали, угощаясь фруктами и сладостями. Интересно, думала я, что делают мужчины: из-за той двери не доносилось ни звука, разве что время от времени чей-то голос призывал всех воздать хвалу Пророку и его потомкам. Казалось, они только и ждут, когда же подадут ужин, чтобы уж все обязанности были исполнены и закончилась эта скука.
– Что за свадьба! – сокрушалась госпожа Парвин. – На похоронах моего отца и то было веселее.
Тетя, хмуря лоб, приказывала ей умолкнуть и провозглашала:
– Помилуй Аллах и помилосердствуй!
Всех на свете, кроме самой себя, тетя считала закоренелыми грешниками: никто не соблюдал правила нашей веры, как должно. Однако госпожу Парвин она особо невзлюбила и брюзжала то и дело: “Что здесь делает потаскуха?” Не будь мы в доме госпожи Парвин, тетя давно прогнала бы ее с праздника.
Ахмад и вовсе не явился на свадьбу. Матушка все спрашивала Али, стоявшего в дверях: “Пришел ли твой брат Ахмад?” – и хлопала рукой об руку и приговаривала: “Как же так! Его брат женится, и некому помочь вашему бедному отцу. Ахмад никого знать не хочет, кроме своих скверных дружков. Думает, мир рухнет, если он хоть одну ночь пропустит, не таскаясь с ними.
К ее жалобам госпожа Парвин присоединила свои:
– Твоя мать права! Как ты переехала, Ахмад пустился во все тяжкие. Водится с какими-то странными людьми. Да сохранит его Аллах и да приведет все к благому концу.
– Глупец заслуживает того, что с ним станется, – сказала я.
– Не говори так, Масумэ! Какая жестокость! И он бы не стал таким, если бы вы все уделяли ему хоть немного внимания.
– Это как?
– Не знаю. Но вы все отвернулись от него, а это нехорошо. Отец на него даже не взглянет.
В тот вечер сестра отца приехала на свадьбу без мужа. Пока она не появилась, мать твердила: “Что за невнимательность! Не побывать на свадьбе у старшего племянника!” Когда же она увидела тетю, поджала губы и заметила: “Наконец-то почтенная госпожа нас удостоила”. И поскорее занялась чем-то, прикидываясь, будто и не заметила приезда тети. Тетя вошла, села возле меня и сказала:
– Ох, чуть не померла, пока до вас добралась. Машина сломалась, пришлось два часа ждать на дороге. Лучше бы вы устроили свадьбу в Куме, чтобы вся семья собралась, и мне не пришлось бы мучиться.
– Тетушка, дорогая, мы вовсе не хотели причинить вам столько хлопот!
– Какие хлопоты! В кои-то веки старший племянник женится – неужто мне трудно по такому случаю сдвинуться с места?
Затем она обернулась к матушке и заговорила с ней:
– Здравствуйте, госпожа! Как видите, я наконец добралась – и так-то вы меня принимаете?
– К какому часу добралась! – заворчала мать. – Словно и не родня!
Спеша переменить тему, я спросила:
– Тетушка, дорогая, а как наша Махбубэ? Я по ней скучаю. Жаль, что она не приехала.
Мать сердито зыркнула на меня.
– По правде говоря, дочка, Махбубэ уехала. Передает поздравление и извиняется, но они с мужем еще вчера уехали. В Сирию и Бейрут. Что за муж, благослови его Аллах! Как он любит Махбубэ!
– Как интересно! Почему именно в Сирию и в Бейрут?
– Куда же еще? Говорят, там красиво. Бейрут называют Невестой Востока.
– Не все же могут поехать на Запад, как мой брат! – вставила шпильку матушка.
– Они-то могли бы, если б захотели, – отпарировала тетя. – Но Махбубэ хотела побывать в святых местах. Вообще-то она обязалась сделать хадж, но сейчас она беременна, и ее муж решил для начала посетить усыпальницу святой Зейнаб, а паломничество в Мекку отложить на будущее, если будет на то воля Аллаха.
– Насколько мне известно, прежде чем отправляться в хадж, нужно выполнить все прочие обязательства и привести свою жизнь в порядок.
– Нет, дорогая Тайебэ, это лишь отговорки для тех, кто не может или не хочет совершить хадж, – заявила тетя. – Свекор Махбубэ, человек ученый, мулла, у которого учатся десять молодых людей, говорит, что каждый, у кого есть на то средства, обязан идти в хадж.
Мать пыхтела, словно каша на огне – она всегда так, если не найдется с ответом. Наконец сообразила:
– Вовсе нет! Брат моего зятя, дядя нашей новобрачной по отцу, куда более ученый и верующий, и он говорит, что для паломничества в Мекку существует множество условий и правил. Не так-то все просто. Следует убедиться, что ваше присутствие не нужно не только родственникам, но и семи соседям с правой и семи соседям с левой стороны. А в вашем положении, когда у вас сын без работы…
- Предыдущая
- 33/106
- Следующая
