Такси для ангела - Платова Виктория - Страница 39

• Предыдущая
• 39/81
• Следующая

— Схема тут ни при чем. Без разрешения хозяина я не имею права портить его имущество…

В узких и желтых, как масляные светильники, глазах бурята, обращенных к Чижу, плавало такое же масляное сострадание: “О солнценосный, что же я могу сделать, если речь идет о презренном евроремонте? О нечестивых обоях, сатанинских плинтусах и безбожной штукатурке?.."

— Помилуйте. — Неугомонный Райнер-Вернер был просто создан для того, чтобы подрубать на корню любые молитвы и сводить на нет любую медитацию. — Кто же говорит о порче имущества? Вы простучите телефонный кабель и найдете разрыв, только и всего!

— Тысяча метров провода. — Ботболт даже не повернул головы в сторону назойливого, как карельский комар, иностранца. — Ковры, колонны, лепнина… Нужно ждать хозяина.

— Может быть, вы проверите источник питания? Может быть, все дело в источнике питания?

— С коробкой все в порядке. Я уже посмотрел… С ней все в порядке, она не работает. Нужно ждать хозяина…

— И как долго его придется ждать?

Ботболт поднял глаза к потолку: кто знает, сколько времени пройдет, прежде чем небо упадет на землю, девственница понесет под сердцем дитя от медведя-шатуна, а верховный шаман закончит партию в домино?..

— Ну, хорошо, — не сдавался Райнер. — Пусть вы не знаете, когда вернется ваш хозяин… Но, может быть, есть какие-нибудь другие варианты?

— Какие? — оживился Чиж.

— А что, если запустить ракету? Есть у вас ракетница?

— Нет.

— Конечно, нет. — Чиж решил вступиться за Ботболта. — А даже если бы и была.., кто увидит эту ракету? Волки? Лоси? Брачная пара зайцев-беляков?

— О, дикая страна! — взвыл Райнер-Вернер. — Тогда уберите хотя бы собак. Уберите собак, и мы уедем на машине.

— Я не могу…

Отлично, к бесплатным спецкурсам “вам виднее” и “этого не может быть” добавился еще один, коммерческий: “я не могу”. Подобные фразы можно произносить лишь за отдельную плату.

— Вы что, издеваетесь? — Еще секунда, и немец потребует жалобную книгу. — Как это — не можете?

— Доржо и Дугаржап. Они занимаются собаками.

— А вы?

— Я не занимаюсь собаками.

— А кто занимается собаками?

— Доржо и Дугаржап.

— Так позовите их!!!

— Я не могу.

Дитя торопливой европейской цивилизации, Райнер-Вернер явно проигрывал схватку с тягучим, как горная цепь, и ускользающим, как кипящее молоко из кастрюли, бурятом.

— Я — гражданин Германии! — Это был последний его аргумент — такой же неотразимый, как и ядерный гриб.

Но и он не произвел на Ботболта никакого впечатления: Германия в личном списке мажордома занимала ничего не значащее место между освежителем воздуха и лунными кратерами.

— Ну, хорошо. — Райнер попробовал зайти с другой стороны. — Нам нужно попасть в гараж. Это возможно?

— Конечно.

— О майн готт! — возликовал немец. — Скажите только, как туда добраться.

— Через двор.

— Через двор, где собаки?!

— Да.

— А.., другого пути нет?

— Нет.

— А эти.., как их… Доржо и Дугаржап… Вы можете позвать их?

Ботболт, изрядно измотанный приставаниями немца, принялся что-то шептать на ухо Чижу. Чиж только хмыкал и вздыхал. И когда Ботболт наконец-то отпал от него, торжественно произнес:

— Перевожу! Для наших немецких товарищей. Доржо и Дугаржап — помощники Ботболта. Вы их видели сегодня за обедом.

Я имела возможность лицезреть двух спившихся помощничков не только за обедом, но и после него, в подсобке, — но делиться этой сомнительной радостью с Чижом не стала.

— Так вот, с ними произошла неприятность.

— Неприятность? — Райнер-Вернер затрясся и инстинктивно повернул голову в сторону прикрытой простыней Аглаи. — Какого рода неприятность?

— Они слегка не рассчитали свои силы, — Чиж щелкнул пальцами по горлу. — И теперь.., спят…

— Так разбудите их!

— ..спят в гараже.

Ситуацию нелепее и придумать было невозможно! Еще нелепее выглядела передислокация бурятских пьяниц из подсобки в гараж. Уж не в сомнамбулическом ли состоянии отправились туда преподобные Доржо и Дугаржап?..

— И когда они проснутся?

Ботболт снова поднял глаза к потолку, и Райнер-Вернер понял, что проиграл схватку. Он нахохлился, по-армейски (пятки вместе, носки врозь) сдвинул ноги и сунул нос в отворот тулупа.

— Не говорите ерунды, милейший, — неожиданно пришла на помощь павшему духом немцу Минна: не столь уж дальнее родство фамилий Майерлинг и Рабенбауэр заставило толстуху действовать. — Если они спят в гараже, то как вы могли узнать об этом?! Ведь если исходить из ваших слов, вы.., не имеете никакого влияния на собак!

Но поймать за руку ушлого Ботболта не удалось. Он снова нагнулся к Чижу и снова стал что-то сладострастно нашептывать ему на ухо.

— Перевожу! Для наших немецких товарищей! И не только немецких. — Чиж подергал себя за подбородок. — На первом этаже, в правом крыле, слева по коридору, находится аппаратная. В ней установлены мониторы. Для видеокамер. Одна наблюдает за окрестностями, другая — за двориком, а третья — за гаражом. Доржо и Дугаржап находятся в гараже в.., м-м.., положении риз. Все желающие могут посмотреть картинку на мониторе. Ботболт проводит желающих в аппаратную, дабы они убедились в правдивости его слов.

Но желающих убедиться в правдивости не нашлось. И разговор мягко спланировал на личность Дымбрыла Цыренжаповича Улзутуева. И так же мягко заколебался в воздушных потоках.

— Согласитесь, это странно, — открыла форум дельтапланеристов Минна. — Гостеприимный хозяин исчезает в самый неподходящий момент. А во время его отсутствия.., вы сами видите, что случилось во время его отсутствия…

— Вот именно! Хозяин исчез, а его холоп вешает нам лапшу на уши, — поддержала Минну Tea. — Одной уважаемой писательнице пришел карачун, а три других не менее уважаемых писательницы не могут выехать из этого проклятого места, не могут никого позвать на помощь и находятся в прямой зависимости от каких-то.., алкашей из чума!

— Из юрты, — мягко поправил Tea Чиж.

— Да какая разница!

— Вот именно! — После минутной паузы Софья тоже решила присоединить свой голос к голосу писательской общественности. — Нет никакой разницы — чум это или юрта. А вот то, что малоизвестный широким слоям населения господин Улзутуев улизнул… Это похоже на заранее продуманное алиби.

— Кстати, об алиби, — снова встрял Чиж. — Нам всем неплохо бы позаботиться о нем.

Эти, в общем-то, довольно банальные слова напугали общество милейших людей сильнее, чем намозоливший глаза труп под простыней. Аглая Канунникова легко перекочевала из разряда модной писательницы в разряд бельма на глазу, но на этом вся легкость заканчивалась. Ее смерть оказалась делом хлопотным, ее смерть никого не хотела оставить в покое, ее смерть не искала сочувствия — она обвиняла.

— Вы опять за свое! — шмыгнула носом Минна.

— Никак не уйметесь! — шмыгнула носом Tea.

— Спросите об алиби у того, кто подал ей бокал! — шмыгнула носом Софья.

Стоило только Сафьяновой произнести эти слова, как вокруг Ботболта сразу же образовалась зона отчуждения: даже Петя Чиж, которому еще секунду назад импонировала гора бурятского мяса за спиной, сделал шаг в сторону. И смешался с толпой алчущих справедливости писательниц.

— Итак, мы слушаем вас, Ботболт. — Прежде чем призвать к ответу массивного бурята, Софья благоразумно зашла в тыл такой же массивной Минне. — Вы принесли ей шампанское. Один, отдельно стоящий на подносе бокал. Почему? Почему ей не хватило бокала? Вы не рассчитали количество людей?

— Рассчитал. — Ботболта невозможно было сбить с толку. — Я принес ровно восемь бокалов с шампанским…

— Вот вы и попались! — По здравом размышлении Tea тоже заняла место за широкой спиной Минны. — Как вы могли принести восемь бокалов, когда в зале находилось девять человек? Я, дорогая Минна, дорогая Софья, эта стерв.., э-э.., дорогая Аглая, проныра-журналисточка, наш новый друг господин Рабенбауэр, секретарша покойной, уж не помню, как ее зовут, режиссер и оператор! Вы все рассчитали, вы специально сделали так, чтобы кому-то не хватило одного бокала! И не просто кому-то, а именно — дорогой Аглае!

• Предыдущая
• 39/81
• Следующая