Страдать, чтобы простить - Донован Ребекка - Страница 37

• Предыдущая
• 37/94
• Следующая

– Дико болит голова.

– Когда ты в последний раз хоть что-нибудь ела? – спросила Сара.

В ответ я только пожала плечами, поскольку с тех пор, как я поднялась в Калифорнии на борт самолета, у меня маковой росинки во рту не было.

Неожиданно Сара окатила меня водой из душа.

– На, возьми. – Она протянула кусок мыла, и я принялась тупо намыливать тело.

– Я позвонил твоей маме, – крикнул через закрытую дверь Эван. – Она просила тебя перезвонить ей, когда будете выезжать. Увидимся в церкви.

– Эван! – Сара бросила гибкий шланг на дно ванны, вода из душевой головки полилась прямо на ноги.

– Понимаю, ты не обязан этого делать, но без твоей помощи мне не обойтись, – выпалила Сара, ее обычно сияющие глаза были затуманены печалью.

– Чем могу быть полезен? – ровным тоном спросил я.

– Нам необходимо доставить ее в церковь. Но сомневаюсь, что она будет в форме, а одной мне не справиться. Ты не мог бы остаться? Ты поможешь?

Я молча кивнул, не в силах найти нужные слова. У меня окаменело лицо. Дела обстояли хуже, чем я думал. Эмма реально находилась в весьма плачевном состоянии. Наконец я сказал:

– Жду тебя в холле. Крикни, если понадоблюсь.

– Может, найдешь лекарство от головной боли и что-нибудь перекусить? Она уже несколько дней ничего не ела. – Неожиданно у Сары задрожал голос.

Я кивнул и вышел из комнаты.

Но, уже закрыв за собой дверь, почувствовал, что меня душит гнев, гроздья которого зрели в моей груди с тех пор, как мы нашли ее на полу стенного шкафа. Если честно, я толком не понимал, на кого, собственно, злюсь, но глупо было бы отрицать, что с той минуты, как я снова ее встретил, у меня все пошло наперекосяк.

На кухне Джаред уже помогал маме надевать жакет. Я резко остановился и попытался разжать кулаки.

– Аналайз, а ты что здесь сделаешь? – удивленно спросил я, увидев на пороге миниатюрную фигурку.

Она подняла на меня большие грустные глаза.

– Я приехала ради тебя. – Она покосилась на маму, явно не желая объясняться со мной в ее присутствии.

– Там наверху все нормально? – Мама казалась очень спокойной, но ее лоб перерезала тонкая морщинка, свидетельствовавшая о том, что мама отлично понимает, в каком затруднительном положении я оказался.

– Да, – осторожно ответил я. – Все под контролем.

– Нам с Джаредом по пути в церковь придется кое-куда заехать. Мы тебя там увидим? – Она наклонилась и подставила мне щеку для поцелуя.

– Я не задержусь. – Я метнул взгляд в сторону Аналайз, стараясь держать себя в руках.

Наконец мама с Джаредом вышли из дома, причем брат упорно отказывался на меня смотреть. Оставалось только догадываться, что сейчас творится у него в голове.

Тогда я повернулся к Аналайз:

– Я все еще не совсем понимаю, что привело тебя сюда. Тем более сегодня.

– Очень сожалею, что не была вчера на поминках, – шагнув мне навстречу, тихо сказала Аналайз. Она подняла руку, словно хотела дотронуться до меня, но, заметив, что я напрягся, поспешно отпрянула. – Вот уж не ожидала, что ты пойдешь.

– Неужели? Как я мог не пойти?!

Она потупилась. Похоже, ее не устроило мое объяснение.

– Мне казалось… Мне казалось, ты больше не хочешь иметь с ней ничего общего. Но…

Когда мама наконец разрешила мне покидать кампус и я иногда находился буквально в нескольких часах езды от Эммы, мои мысли стали постепенно принимать несколько другое направление.

– Аналайз, никак не могу взять в толк, чего ты добиваешься. – (Удивленная моим тоном, она резко вскинула голову.) – Мы с прошлого лета с тобой не общались. И твое появление здесь можно объяснить только тем, что ты узнала о приезде Эммы в Уэслин.

У Аналайз вдруг заблестели глаза, нижняя губа трогательно задрожала.

– Я просто не хотела, чтобы ты снова страдал. Я беспокоилась о тебе, вот и подумала… Подумала, что тебе может понадобиться друг. Потому что ты мне по-прежнему не безразличен. И еще я подумала, что снова, как в старые добрые времена, могу стать тебе тем самым другом.

Мне было безумно стыдно за свою несдержанность. Наверное, она действительно пеклась обо мне, что, однако, не означало, будто я хотел ее здесь видеть.

– Аналайз, не уверен, что мы можем снова стать друзьями. Только не после всего, что со мной произошло. Прости.

Она кивнула, старательно сдерживая слезы.

– Эван, она тебя погубит. – С этими словами Аналайз круто развернулась и выскочила из кухни.

Эван появился на пороге с кокосовой водой в одной руке и баночкой аспирина и пончиком – в другой. Он замер, увидев, как Сара застегивает мне сапог на раненой ноге. Я боялась, что от высоких сапог нога еще больше разболится, но вроде бы обошлось.

Я молча наблюдала за тем, как он ставит все, что принес, на прикроватный столик. Но он упорно отказывался смотреть на меня. Правда, если я сейчас выглядела так же, как я себя чувствовала, то наверняка была страшнее смерти.

– Готова? – спросила Сара. – Думаю, да. Эм, просто не знаю, что делать с твоими глазами. Они у тебя красные и опухшие. – После секундного размышления она порылась в сумочке и достала пару большущих очков от солнца. – Вот, надень.

Я послушно надела очки, и резь в глазах как рукой сняло. Затем Сара дала мне две таблетки, которые я запила кокосовой водой, и протянула пончик. Но я решительно затрясла головой и скривилась – от одной только мысли о еде к горлу подступила тошнота.

– Тебе непременно надо хоть немного поесть, – строго сказала Сара.

– Не могу, – поморщилась я.

– А ты, вообще-то, в состоянии стоять? – поинтересовалась Сара.

Я кивнула и неуверенно поднялась, опираясь на Сару. Покачнулась, и Эван сделал шаг в нашем направлении, но остановился, когда я выровнялась. Он вышел из комнаты, а мы с Сарой следом.

Как ни старалась, я не могла заставить себя не смотреть на него. Мне почему-то казалось, что это сон и Эвана в реальности не существует. Он выглядел точно так же, как раньше, ну разве только… немного возмужал. Но в основном остался прежним: очень собранным и зрелым. В своем костюме-тройке он словно сошел с обложки журнала «Джей кью». А может, так оно и есть. Я лечу в самолете, читаю «Джей кью», и это просто дивный сон.

Однако приступ дикой головной боли заставил вернуться в реальность. Я была здесь, в Уэслине, на похоронах своей матери. У меня вдруг подкосились ноги, и я рухнула на пол. Сара вскрикнула, а Эван подскочил ко мне, чтобы помочь подняться.

– Ты в порядке? – спросила ее Сара.

Хрупкое тело Эммы обмякло в моих руках.

– Да, – ответила она, приняв сидячее положение. – Просто внезапно закружилась голова. Прости.

– Эмма, ты меня пугаешь, – протянув ей руку, заявила Сара. – С тобой точно все хорошо?

Эмма вяло кивнула. Огромные солнцезащитные очки скрывали глаза, и я не мог прочесть ее мысли. Я взял Эмму под руку с одной стороны, Сара – с другой, и общими усилиями мы отвели Эмму вниз.

Если в течение двух дней она пила исключительно водку, но ничего не ела, значит у нее произошло полное обезвоживание, да и уровень сахара в крови, наверное, тоже упал. И тогда как, черт возьми, она сможет высидеть церковную службу и не отключиться?!

– Эмма, попытайся хотя бы выпить кокосовой воды до того, как мы приедем в церковь, хорошо?

Это было первое, что он сказал со времени нашей встречи. Я кивнула, чувствуя, как сильно бьется сердце оттого, что он держит меня под руку. Мне не хотелось находиться так близко, не хотелось прикасаться к нему, не хотелось вдыхать исходивший от него запах свежести, от которого путались мысли. Но я знала, что мое тело в любой момент может меня подвести, протестуя против насилия, которому я подвергала его последние несколько дней, и если Эван разожмет руку, то я упаду и останусь лежать.

• Предыдущая
• 37/94
• Следующая