Война хаоса - Несс Патрик - Страница 38

• Предыдущая
• 38/87
• Следующая

Я первый раз скачу по этой дороге без него.

Жеребенок, думает Ангаррад. В ее Шуме появляется Желудь: конь, которого Дейви все время пытался называть Ураганом и на котором теперь ездит Виола — возможно, до сих пор.

Но Дейви уже никогда не сядет в седло. Дейви больше нет.

— Ты думаешь о моем сыне, — замечает мэр.

— Не смей о нем говорить, — почти машинально огрызаюсь я. А потом спрашиваю: — Почему ты до сих пор читаешь мои мысли? Остальные ведь не могут.

— Я не похож на остальных, Тодд.

Тоже мне умник, думаю я, просто чтобы проверить, слышит он или нет.

— Впрочем, ты прав, — говорит мэр, подстегивая Радость Джульетты. — Ты оказался исключительно способным учеником. Всех моих капитанов обогнал. Как знать, чему ты научишься в итоге?

И он одаривает меня почти гордой улыбкой.

Сонце в конце дороги, по которой мы едем, еще не встало, только едва порозовело небо. Мэр настоял на том, чтобы мы прибыли на место первыми и дожидались появления второй стороны.

Я, он и отряд солдат.

Мы подъезжаем к двум сараям на главной улице, которыми отмечен поворот к лечебному дому и пересохшей реке. Небо еще почти целиком темное, и в предрассветном полумраке нам открывается неожиданное зрелище. Во-первых, от лечебного дома остался один обугленный каркас (я-то думал, переговоры будут проходить внутри). Крыши нет, а по лужайке разбросаны черные головешки и мусор. Сперва я решаю, что дом сожгли спэклы, но потом вспоминаю, как «Ответ» на пути в город взрывал все подряд, даже собственные постройки. Видно, с тем умыслом, чтобы мэр не устроил в них тюрьмы или еще какие заведения, где лечиться никому не захочется.

Еще одна неожиданность — это то, что все остальные уже приехали и поджидают нас на дорожке, ведущей к дому. Виола сидит верхом на Желуде, а рядом стоит телега, в которой расположились темнокожий мужчина и крепко сбитая женщина — явно госпожа Койл. Похоже, не только мэр захотел прибыть на место первым.

Он весь ощетинивается, но тут же мастерски берет себя в руки.

— Доброе утро! — говорит он. — Виола, с тобой мы знакомы, и с легендарной госпожой Койл, разумеется, тоже. А вот господина я вижу впервые.

— Учтите, в лесу прячутся вооруженные женщины, — вместо приветствия говорит Виола.

— Молчи! — одергивает ее госпожа Койл.

— На дороге остались пятьдесят солдат, — говорю я. — Якобы для защиты от спэклов.

Виола кивает на госпожу Койл:

— Она только что велела вам солгать.

— Что было бы весьма затруднительно, — замечает мэр, — поскольку я отчетливо вижу женщин «Ответа» в Шуме этого господина. С которым, повторяю, меня еще не познакомили.

— Брэдли Тенч, — приставляется чернокожий.

— Президент Дэвид Прентисс, — кивает мэр. — К вашим услугам.

— А ты, стало быть, Тодд, — говорит госпожа Койл.

— А вы, стало быть, та женщина, что хотела убить нас с Виолой, — говорю я, выдерживая ее взгляд.

Она только улыбается:

— Думаю, я здесь не единственная заслуживаю подобных обвинений.

Госпожа Койл ниже ростом, чем я ожидал. Или это я вырос? После рассказов Виолы о том, как она создавала и вела за собой армии, устраивала диверсии и взрывала дома, чтобы стать следующим правителем города, я ожидал увидеть великаншу. Ну да, она крепкая и мощная — как и многие жители Нового света, — иначе на нашей планете просто не выживешь. А вот глаза… это глаза, не терпящие возражений, глаза человека, который никогда не сомневается в своих поступках, даже если стоило бы. Наверно, это глаза великана.

Я подвожу Ангаррад поближе к Виоле — чтобы как следует с ней поздороваться. Внутри меня, как и раньше, поднимается волна тепла, но еще я с тревогой замечаю, что вид у нее очень бледный, нездоровый и…

Виола озадаченно смотрит на меня, склонив голову набок.

До меня доходит, что она пытается меня прочесть.

И не может.

Я смотрю на Тодда. Смотрю и смотрю и…

Ничего не слышу.

Совсем.

Я-то думала, что так его потрясла война, что от увиденных ужасов ему размыло Шум. Но нет, это другое. Это почти полная тишина.

Как у мэра.

— Виола? — шепчет он.

— Разве вас не четверо должно быть? — спрашивает мэр.

— Симона решила остаться на корабле, — отвечает Брэдли. И хотя смотрю я только на Тодда, Шум Брэдли мне прекрасно слышен: он думает об Иване и всех остальных, которые открыто угрожали нам расправой, если мы все уйдем и бросим их на холме. В итоге Симона согласилась остаться. Конечно, остаться должен был Брэдли — о чем без конца вопит его Шум, — но народ не пожелал, чтобы их защищал Гуманист.

— Как ни жаль признавать, — отмечает мэр, — горожанам явно не хватает сильной руки.

— Это вы так думаете, — говорит Брэдли.

— Что ж. главное, мы встретились! — провозглашает мэр. — Сегодняшнее собрание должно изменить судьбу мира.

— А раз встретились, давайте начинать, — кивнув, предлагает госпожа Койл.

И произносит слова, которые даже меня заставляют оторвать взгляд от Тодда.

— Ты преступник и убийца, — с каменным спокойствием заявляет она мэру. — Ты устроил геноцид спэклов и втравил нас в эту войну. Ты поработил и навечно заклеймил всех женщин, до которых сумел добраться. Ты не смог отразить вражеские атаки, стоившие тебе половины армии. Очень скоро твои солдаты поднимут бунт и уйдут под защиту огневой мощи корабля-разведчика. чтобы дожить хотя бы до прибытия новых переселенцев.

Говоря все это, она улыбается, несмотря на наши с Брэдли и Тоддом ошарашенные взгляды…

Но потом я перевожу взгляд на мэра и вижу на его лице такую же улыбку.

— Так почему же, объясни, — подытоживает госпожа Койл, — мы не можем просто устроиться поудобней и любоваться твоим падением?

— Ты, — выдержав долгую паузу, отвечает мэр госпоже Койл, — преступница и террористка. Не пожелав вместе со мной строить рай для новых переселенцев, ты пыталась взорвать и уничтожить Нью-Прентисстаун, лишь бы он не превратился в нечто противное твоим убеждениям. Ты убивала моих солдат и мирных жителей, я уже не говорю о покушении на жизнь юной Виолы, — ты шла на все, чтобы свергнуть меня и стать единоличным правителем какого-нибудь Койлевилля. — Он кивает Брэдли. — А экипаж корабля-разведчика нехотя поддерживает тебя лишь потому, что ты манипулировала Виолой и вынудила ее нанести ракетный удар. Но много ли боеприпасов на корабле? Хватит, чтобы уничтожить сто тысяч или даже миллион спэклов, которые будут волнами душить город, пока мы все не умрем? Ты, целительница, не меньше меня виновата в том, что сейчас происходит.

Они с госпожой Койл продолжают улыбаться друг другу.

Брэдли громко вздыхает:

— Ну, повеселились и хватит! Может, перейдем к делу? Мы тут зачем вапще собрались?

— И зачем же? — спрашивает его мэр таким тоном, словно разговаривает с ребенком.

— Ну, например, чтобы попытаться избежать полного взаимного уничтожения. Сделать так, чтобы на этой планете хватило места всем, включая вас с госпожой Койл. Караван прибудет через сорок дней. Может, к их прибытию стоило бы заключить мир с туземцами? У каждого из нас есть свои преимущества. Госпожа Койл собрала вокруг себя неплохую армию преданных ей людей — пусть она меньше и хуже вооружена, чем ваша. Занятая нами позиция более выгодна с точки зрения обороны, но там мало места, и нам все сложнее помогать людям, которые с каждым днем становятся пу-гливей и норовистей. Тем временем вы сносите атаки, которые не в состоянии отразить…

— Да, — перебивает его мэр, — объединение наших сил было бы разумным и мудрым стратегическим ходом, кто бы сомневался…

— Я не о том, — перебивает его Брэдли. Он говорит все напористей, и Шум у него до ужаса громкий, сырой и неуклюжий — первый раз такой вижу, — но он насквозь пропитан чувством собственной правоты, абсолютной уверенности в том, что он поступает правильно, — и несогласных, если придется, он готов переубедить силой.

• Предыдущая
• 38/87
• Следующая