Война хаоса - Несс Патрик - Страница 39

• Предыдущая
• 39/87
• Следующая

Брэдли мне очень нравится.

— Я веду речь не о стратегических альянсах, — продолжает он. — Я говорю, что оружие и бомбы — в моем распоряжении, а я без всяких колебаний улечу отсюда и брошу вашу грызню, если вы не признаете мою правоту и не начнете искать способы положить конец этой войне, а не одержать в ней победу.

На долю секунды мэр перестает улыбаться.

— Ведь это несложно, — вступает Виола, кашляя. — У нас есть вода, у вас — продукты. Начнем меняться тем и другим, покажем спэклам, что мы — сплоченная и сильная армия, что мы никуда не уйдем и что мы хотим мира.

Я почти не слушаю Виолу и только в ужасе смотрю, как ее бьет озноб.

— Согласна, — говорит госпожа Койл, вроде бы довольная ходом переговоров. — И первым делом предлагаю обсудить вот что. Пусть Президент будет так любезен и расскажет нам, как обезвредить железные ленты, которые сейчас убивают — о чем ему, несомненно, было известно с самого начала — всех наших женщин.

? ЧТО?! — вскрикивает Тодд.

— Понятия не имею, что она несет, — выпаливает мэр, но лицо Тодда кривится от ярости.

— Это только теория, — вставляю я. — Ничего еще не доказано!

— И ты прекрасно себя чувствуешь, дорогая? — спрашивает госпожа Койл.

— Нет, но я и не умираю.

— Это потому что ты молода и здорова. Не всем женщинам так повезло.

— Ленты были самые обычные, которыми клеймили хейвенский скот, — говорит мэр. — Если вы намекаете, что я обработал их каким-то другим веществом с целью убить женщин, то вы глубоко заблуждаетесь, и я не потерплю…

— Потерпишь, не маленький. Нечего тут короля из себя строить, — обрывает его госпожа Койл. — Ты убил всех женщин Прентисстауна…

— Женщины Прентисстауна совершили самоубийство, — вставляет мэр, — потому что начали проигрывать войну, которую сами же и развязали.

— Что?! — повторяет Тодд, изумленно тараща глаза на мэра. Очевидно, он первый раз слышит его версию событий.

— Прости. Тодд, — говорит мэр. — Но ведь я предупреждал, что все твои знания о мире ошибочны.

— Бен рассказал нам, что тогда случилось!!! — кричит Тодд. — И не пытайся выкрутиться! Я не забыл, что ты за человек и как ты мучил Виолу…

— Я ее не мучил, — уверенно возражает мэр. — Я не желал зла ни одной женщине. Если помнишь, клеймить я их начал только после террористических выходок госпожи Койл, когда стали гибнуть солдаты и мирные жители, а нам пришлось искать преступников. Если кто и виноват в том, что я ввел наручные удостоверения личности…

— Удостоверения личности?! — восклицает госпожа Койл.

— …так это она! Пожелай я убить всех женщин, я бы сделал это сразу после вторжения в город. Но я никогда не хотел им зла и не хочу сейчас!

— Как бы то ни было, — говорит госпожа Койл. — я — лучшая целительница на планете, но я не в состоянии вылечить эту инфекцию. Возражения будут?

— Нет, — пристально глядя ей в глаза, отвечает мэр. — Тогда заключим первое соглашение. Вы получаете полный и неограниченный доступ ко всей информации об удостоверениях личности, а также о лечении, которое в данный момент проходят городские женщины. Да, они больны, однако их состояние не внушает серьезных опасений.

Я смотрю на Тодда: он в смятении и не понимает, кому верить и что думать. Сейчас его Шум стал чуть громче, он полон тревоги и какого-то чувства ко мне, но толком разобрать ничего нельзя — раньше было совсем по-другому.

Такое ощущение, что моего Тодда больше нет.

— С тобой точно все нормально? — спрашиваю я Виолу, подъезжая к ней вплотную, пока остальные продолжают разговаривать. — Точно?

— Волноваться не о чем, — отвечает она, но я вижу, что она врет. Хочет меня успокоить, ясное дело, но я только тревожусь еще сильней.

— Виола, если с тобой что-то неладно, если что-то случилось…

— Да просто госпожа Койл меня запугивает, чтобы я согласилась ей помогать…

Я смотрю ей в глаза, вижу, что это не вся правда, и сердце у меня уходит в пятки. Потомушто если ей плохо, если я ее потерял, если она…

Я — круг, круг — это я.

Тревога сразу уходит, Шум утихает. Я закрываю глаза, а когда открываю, Виола в ужасе таращится на меня.

— Ты что сейчас сделал? — вопрошает она. — Твой Шум и так был до жути тихий, а потом исчез вовсе!

— Я недавно научился, — отвечаю я, пряча глаза. — Ну, глушить Шум.

Она недоуменно морщит лоб:

— То есть ты это делаешь по своей воле?

— А что плохого, Виола? — Щеки у меня немного горят. — Я теперь хоть пару секретов могу утаить.

Она качает головой:

— Я-то думала, с тобой такое из-за войны случилось. Я не знала, что ты нарочно.

Я сглатываю слюну:

— Вапщето я вправду насмотрелся ужасов. И этот фокус помогает мне забыть.

— Но где ты ему научился? Разве не только он умеет так делать?

— Не волнуйся, — говорю я. — Все под контролем.

— Тодд…

— Это просто прием. Твердишь про себя одно и то же, сосредотачиваешься на желаемом, и готово…

— Ты прямо как он разговариваешь. — Виола понижает голос: — Он думает, что ты особенный, Тодд, и всегда так думал. Возможно, он склоняет тебя к чему- то опасному.

— Думаешь, я сам не знаю, что ему нельзя доверять? — немного резковато отвечаю я. — Мной он управлять не может, Виола. Я сумею дать ему отпор…

— Ты тоже умеешь управлять людьми? — вдруг спрашивает она. — Глушить Шум ты уже научился, но разве контроль над другими — не следующий шаг?

У меня в голове сразу появляется картинка: мертвый Джеймс лежит на площади… Секунду-другую я не могу от нее отделаться, а потом меня захлестывает такой приступ стыда, что блевать тянет… Я — круг, круг — это я.

— Нет, пока не научился. Да и не буду учиться, это плохо.

Виола подъезжает ко мне вплотную.

— Его душу уже не спасти, Тодд, — говорит она, и меня передергивает от этой фразы про спасение души. — Это невозможно, слышишь? Потомушто он сам не хочет.

— Знаю, — все еще не глядя на нее, отвечаю я. — Я это знаю.

Какое-то время мы молча наблюдаем за перебранкой мэра и госпожи Койл.

— Ты недоговариваешь, — заявляет госпожа Койл. — У нас есть зонды, мы видели размеры вашего продуктового склада…

— Так эти зонды и внутрь могут заглядывать? Надо же, до чего дошел прогресс…

Виола кашляет в кулак.

— С тобой точно все нормально, Тодд? Вместо ответа я спрашиваю:

— Ас тобой?

Никто из нас не отвечает. И утро бутто бы становится еще холодней.

Переговоры тянутся много часов: утро кончилось, солнце уже стоит высоко в небе. Тодд почти все время молчит, мне тоже мало что удается сказать — кашель сразу берет свое. Поэтому Брэдли, мэр и госпожа Койл без конца спорят, спорят и спорят.

Зато многие вопросы уже решены. Помимо того что нам открыли доступ к медицинской информации, между лагерем «Ответа» и городом начнут курсировать телеги с водой и едой: мэр готов предоставить несколько повозок в придачу к тем, что есть у «Ответа», а также охрану на время самой процедуры обмена. Конечно, нам было бы логичней объединиться и встать одним лагерем, но мэр наотрез отказывается покидать город, а госпожа Койл — холм, так что придется нам дважды в день возить воду и еду за десять километров.

Но все же процесс пошел.

Брэдли с Симоной будут ежедневно облетать на корабле город и холм, чтобы припугнуть спэклов. И последнее соглашение в конце долгого дня: несколько опытнейших членов «Ответа» помогут мэру отражать внезапные атаки спэклов на город.

— Это только для самообороны, — настаиваю я. — Вы оба должны попытаться установить с туземцами мирные, дружественные отношения. Иначе все без толку!

— Нельзя просто прекратить сражаться и назвать это миром, дитя, — отмечает госпожа Койл. — Война продолжается даже во время переговоров с врагом.

Говоря это, она смотрит на мэра.

• Предыдущая
• 39/87
• Следующая