Игры вампиров (Трилогия) (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 29

Гера зло посмотрел на неё и потянул меня за руку из комнаты. Мы поднялись на второй этаж, и зашли в одну из комнат. Гера усадил меня на софу и присев передо мной, сказал:

— Вот и всё, — а потом ласково улыбнулся. — Мы выиграли.

— Поздравляю!

— Спасибо! А я поздравляю тебя!

— И тебе спасибо.

— Майя, ты можешь вылететь домой уже сегодня, но я хотел бы, чтобы ты задержалась до завтрашнего дня, — он посмотрел мне в глаза.

Пробыть рядом с Герой ещё хоть пару лишних часов было заманчиво, но я понимала, что буду с Герой только в одном доме, но никак не рядом с ним самим. И буду всю ночь мучиться, зная, что он обнимает и целует Иви. Закончиться всё моими слезами, а на утро видок у меня будет ещё тот. Да и нет смысла тянуть резину — надо обрубить всё разом, может тогда будет не так больно.

— Нет, Гера. Я хочу домой, — не сдержавшись, я тяжело вздохнула.

— Ты уверена? — он взял меня за руку.

Внутри затеплилась слабая надежда, что Гера сам очень хочет, чтобы я осталась.

— А зачем мне здесь оставаться? — прошептала я, и затаила дыхание.

— Я хочу как-то компенсировать тебе твои страдания, и… Не знаю, повозить тебя по магазинам что ли, или куда ты там захочешь….Я и мой кошелёк будут в твоём полном распоряжение.

Кошелёк! Деньги! Грубо говоря, он собирается заплатить мне за весело проведённые недели. У меня от злости закружилась голова, и я иронично сказала:

— Обойдусь как-нибудь без тебя и твоего кошелька. Я хочу вылететь домой сегодня.

— Как скажешь, — лицо Геры окаменело и он, поднявшись, посмотрел на часы. — Тогда поторопись, если мы выедем сейчас, то ты успеешь на свой самолёт.

— Я готова, — в тон ему ответила я, и встала с софы.

Мы спустились на первый этаж, и я остановилась, не зная стоит прощаться со всеми остальными или нет.

— Что такое? Ты передумала? — Гера внимательно смотрел на меня.

— Нет, просто не знаю, принято у вас прощаться или нет.

— Прощаться принято, но все сейчас на праздничном ужине, и сомневаюсь, что ты обрадуешься увиденному.

Меня передёрнуло, и я направилась к выходу, отгоняя от себя красочные картины ужина.

Гера подошёл к лимузину и открыл заднюю дверь. Я села на сиденье и отвернулась от него. Дорогу в аэропорт мы провели в полном молчании.

Купив мне билет на самолёт, Гера взял меня за руку и повёл к стойке регистрации. У меня внутри всё болело от необходимости расставаться с Герой. С одной стороны — гордость не позволяла мне раскиснуть прямо сейчас, а с другой стороны — не хотелось расставаться с ним вот так, после размолвки, поэтому я повернулась к нему и сказала:

— Была рада с тобой познакомиться, — и, встав на цыпочки, поцеловала его в щеку.

Гера смотрел на меня, не отрываясь, а потом прижал меня к себе и прошептал:

— Майя, я тебя никогда не забуду.

— Я тебя тоже, — прошептала я, давясь собственными слезами. — Буду помнить до конца своей жизни.

— И я до конца, а это намного дольше и тяжелее.

Он отстранился от меня и, взяв моё лицо в свои руки, наклонился и стал целовать меня. Поцелуй был мучительно нежен и сладок, и я отдала бы свою жизнь, чтобы он никогда не заканчивался. Я вцепилась руками в его куртку и, отвечая на его поцелуй, стала молить Бога, чтобы он сказал мне, что хочет, чтобы я осталась. Когда я уже готова была упасть на колени и умолять его не отправлять меня домой, он сделал шаг назад, и сказал:

— Обещаю, что ты больше не встретишь ни одного вампира на своём жизненном пути. Прощай, — и, проведя кончиками пальцев по моей щеке, развернулся и стал удаляться быстрым шагом.

Я стояла и смотрела ему вслед, уже не сдерживая слёз, и молила: «Пожалуйста! Обернись! И я никуда не поеду!», но Гера скрылся в толпе, так ни разу и не оглянувшись.

И я поняла, что лучше бы я умерла во время этой охоты, потому что жить без него я уже не смогу.

Я тупо смотрел в стену, и не мог понять, что мне теперь делать и как жить дальше. И раз за разом возвращался мыслями к Игре и, конечно, к Майе. В первую очередь — к Майе.

Прошло уже два месяца, а я по-прежнему не мог выбросить её из головы. Я спал пять дней назад, и пройдёт ещё минимум неделя, прежде чем я опять смогу заснуть и выбросить её хоть на пару часов из головы.

А начиналось всё банально. Я решил себя попробовать в роли защитника в наших Играх, и не особо задумывался над выбором человека, которого буду охранять. Мне просто вспомнилась статья, которую я увидел на одном из сайтов, посвящённых нам, и решение пришло мгновенном — я выбрал её. Выбрал, потому что автор этой статьи не питал особых и восторженных иллюзий по поводу нас, и старался смотреть реально на вещи, и даже проявлял к нам некоторую жалость, что было само по себе смешно. Дичь жалеет охотника — это было нечто. Меня это заинтересовало, а потом я нашёл её книги и, перечитав их, удивился. Человек имел свои взгляды на нас, которые мало походили на сложившиеся стереотипы, и к которым мы привыкли, и которые вызывали у нас смех и некоторую долю раздражения. Она, конечно, была неправа по многим пунктам, но были вещи, которые она описала вполне правдоподобно. И я выбрал её, надеясь на то, что она не будет падать в обморок каждые пять минут, и не будет визжать от ужаса и страха. Где-то в глубине души я надеялся, что она будет похожа на героиню своей книги. Но Майя оказалась совсем не такой, как я себе мог представить. К сожалению, она не была Ланой, но и не была трусливой девчонкой. Она проявила свой характер уже в первые сутки нашего знакомства. И меня это здорово раздражало в первое время. Если бы я не хотел выиграть эту игру, я убил бы её уже в тот момент, когда она нанесла мне удар в кадык. Подумать только, жалкая, сопливая девчонка посмела не только пререкаться со мной, она ещё и руки стала распускать. Мне большого труда стоило в тот момент сдержаться и не придушить её, а потом, когда мы встретили второго охотника, я понял, что её характер нам только поможет. Она даже стала вызывать у меня некоторую долю уважения. Вот тут я и совершил свою первую ошибку — я позволил себе посмотреть на неё как на личность, а не как на пищу. А затем оказалось, что если пытаться разговаривать с ней нормально, она становиться вполне терпимой особой, да ещё и с чувством юмора. Хотя её юмор местами был очень злым и саркастичным, злиться на неё становилось всё труднее и труднее. Она шутила зло, но с таким милым выражением лица, что это смягчало её выпады. Чего стоила только её выходка в магазине белья!

В том магазине она начала стесняться, чего я никак не ожидал, и я решил смутить её ещё больше, и чтобы позлить, выбрал самое вызывающее бельё, и предложил ей его купить. Майя естественно моментально встала на дыбы, и тут же предложила купить и мне бельё. Когда я увидел то, что она мне предложила, у меня чуть глаза кровью не налились, и я собирался проучить её вечером, чтобы она не пыталась так больше унижать меня в присутствии других людей, и вообще держала рот на замке. Но, когда мы выходили из магазина, и она позволила себе другие вольности, а потом так комично споткнулась и чуть не упала, что я рассмеялся и понял, что не могу на неё долго злиться. Когда же мы остановились на ночёвку в квартире, и я увидел выходящую её из ванны, мне почему-то в голову пришла странная мысль — а как она действительно бы выглядела в том белье? Это было моей второй ошибкой.

В нашем мире связь с человеческой женщиной считалась чем-то омерзительным и неприемлемым, и существовало негласное табу на такие отношения. К тем вампирам, которые позволяли себе опускаться так низко, отношение в клане моментально менялось. Их мнение переставали учитывать, их не приглашали на меж клановые встречи и, вообще старались не замечать. И в нашем клане бывало такое, что кто-то из вампиров связывался с человеческой женщиной, и мой отец всегда жёстко ставил условие — или вампир должен уйти из клана, или бросить эту женщину. Из пяти вампиров, только один отказался от женщины, остальные четверо ушли, и мы не знали их дальнейшую судьбу.