Твоя навеки - Монтефиоре Санта - Страница 114

— Ты сказала, что придешь рано утром, где же ты была до сих пор? — прошептал он ей на ухо.

— Я ездила с папой кататься, — засмеялась София, когда Санти начал целовать ей шею. — Мне щекотно.

— Я тебя ждал все утро! — с жаром вымолвил он. — Ты умеешь завести мужчину!

— Санти, у меня такого и в мыслях не было. Я обрадовалась, что папа уговорил меня прокатиться.

Санти пробежал рукой по ее телу, нырнув под платье. Она затрепетала от наслаждения.

— Ты осталась довольна поездкой? — спросил он, зарываясь лицом в ее волосы.

— Я снова ощутила близость отца, его поддержку. Ты ведь знаешь папу, он немногословный, но очень эмоциональный.

Санти задрал ей платье выше талии и прижался к ней всем телом.

— О, я так хочу тебя, Софи, прямо сейчас.

Он прижал ее к стене. София ощутила, как по спине побежал холод.

— Но это невозможно, Санти. Мы не можем этим заниматься, когда в соседней комнате лежит Мария.

Он гладил ее кожу с нетерпением юного возлюбленного, и она не могла противиться его напору. Он находил ее тайные места, от прикосновения к которым София возносилась к небесам. Она теряла дар речи. Санти глубоко дышал, сминая ткань ее тонкого платья. Софию начала возбуждать его безудержность. Ей уже было безразлично, что их могут обнаружить. Санти заставлял ее переживать юность заново. Ей хотелось кричать от восторга. София давно забыла, какой была много лет назад. Она извивалась в его объятиях, пока он бесстыдно открывал ее тело, вел навстречу урагану наслаждения. Он не мог насытиться ею, ему хотелось ощущать ее вкус, запах, влить в нее свои силы и раствориться в ней. Когда они любили друг друга, ничего не существовало в этом мире, кроме маленькой комнаты и этой холодной стены.

— Я не могу появиться перед Марией в таком виде, — сказала София, когда все было позади.

Она едва дышала.

— Шшшш! — Он прижал палец к ее губам и прищурил глаза. Шаги. Санти прижал Софию к стене, не отрывая от нее взгляда. Шаги приблизились, но потом кто-то двинулся дальше по коридору. Воображение Софии рисовало ужасные картины. Оскорбленное лицо Чикиты. Разочарование в глазах отца. Еще одно позорное изгнание. Ее сердце стучало так, что готово было выскочить из груди. Но шаги затихли в конце коридора.

Она вся обмякла в объятиях Санти. Он глубоко дышал и наклонился, чтобы поцеловать ее влажный лоб.

— Нам повезло, — прошептал он.

— Бог ты мой, Санти, что мы делаем?

— То, чего не должны были бы делать ни при каких обстоятельствах, а теперь давай выбираться.

— Но я хочу увидеть Марию, — возразила она. — Я пришла сюда ради нее.

Он покачал головой:

— А увидела меня. Только посмотри на себя, — добавил он, глядя на нее с любовью. — Ты не можешь показаться ей на глаза в таком виде.

— Но куда же мне идти? Нас точно кто-нибудь увидит.

— Беги в ванную, — сказал он, немного подумав. — Твои волосы в полном беспорядке. Мария посмотрит на тебя и сразу обо всем догадается. Я буду ждать тебя в ее комнате.

— Хорошо.

— Сейчас я проверю, нет ли на горизонте вражеских кораблей.

Он немного постоял, не желая двинуться с места.

— Ну, иди же, — поторопила она его.

Он притянул ее лицо к себе и поцеловал снова.

— Я не хочу оставлять тебя, — прошептал он, направляя ее взгляд на оттопыривающуюся ткань своих брюк. — Посмотри, я мог бы повторить все сначала.

Она тихо рассмеялась.

— Какой же ты дурачок! Тебе тоже нельзя появляться сейчас на людях. Мы застряли здесь навсегда.

Они начали безудержно хохотать над нелепостью ситуации. Они были в опасности, могли все потерять в один миг, но их благоразумия хватило только на то, чтобы смеяться, как школьникам. Наконец они приблизились к двери и осторожно выглянули.

— Иди же, — прошептал он ей.

Они вместе прошли на цыпочках по коридору, затаив дыхание и с трудом сдерживая смех. Как только они дошли до следующей двери по коридору, София тут же скользнула в безопасное пространство ванной. Санти прошествовал вперед, к комнате своей сестры.

Закрывшись в ванной, София прислонилась к двери и глубоко вздохнула. Она все еще ощущала объятия Санти. По ее телу разлилось тепло. Когда она взглянула на себя в зеркало, то поняла, что имел в виду Санти, когда говорил, что ей нельзя появляться перед Марией. Ее щеки раскраснелись, а глаза сияли огнем. София выглядела порочной и желанной, но ей очень нравилось, что Санти сумел так преобразить ее. София умылась и, как могла, постаралась привести себя в порядок.

Мария была обрадована встрече с кузиной. Ее карие глаза загорелись, когда София переступила порог комнаты. Внезапно Софию охватил стыд, оттого что она позволила себе уступить слабости и забыть о том, что находится под одной крышей со своей умирающей кузиной. Ей все это казалось неправильным. Она будто увидела, как падре Джулио грозит ей костлявым пальцем со своего позолоченного трона на небесах.

Санти сидел, непринужденно развалившись на софе и попивая вино. На его лице не читалось никаких угрызений совести. Эдуардо был рядом с Марией. София с облегчением заметила, что Клаудии не было видно. София поздоровалась с Санти, как будто только что с ним встретилась. Когда она наклонилась, чтобы поцеловать его, он сжал ей руку, как было заведено между ними, и она с готовностью ответила на его пожатие.

Эдуардо выглядел осунувшимся. Он пытался держаться, но было очевидно, что он в отчаянии. Сердце Софии отозвалось на чужую боль. О, как она могла находить радость в любовных утехах, когда в воздухе словно разлилась печаль?

Мария очень ослабела, но выглядела счастливой. Они болтали на посторонние темы, всячески избегая касаться ее болезни. Им хотелось надеяться на чудо, на то, что Мария пойдет на поправку, хотя было очевидно, что ей становится все хуже. Они говорили о том, что дети отправятся в школу. Марии не хотелось бы их отпускать, но она понимала, что для них будет лучше продолжать жить в привычном режиме. Дети должны были уехать вместе с Клаудией. София перехватила взгляд Санти при упоминании имени его жены и увидела, что он с таким же нетерпением, как и она, ждет, когда они останутся вдвоем.

Мария быстро утомлялась. Когда ее глаза начали закрываться, все решили выйти на террасу, чтобы дать Марии отдохнуть. Клаудия сидела на скамейке, а ее дочь, свернувшись калачиком, прильнула к матери, как ласковый котенок. София натянуто улыбнулась, ожидая встретить ледяной прием. Но, к ее удивлению, в глазах соперницы София прочитала лишь страх, которого не замечала раньше. Клаудия выпрямилась и слегка подтолкнула дочь, показав ей жестом, чтобы она пошла поиграть. Остальные пили напитки в комнате, так что София и Клаудия оказались наедине. Софии пришлось начать разговор с Клаудией, которого в сложившейся ситуации было не избежать.

— Значит, — протянула она, — ты возвращаешься в Буэнос-Айрес?

— Да, — коротко ответила Клаудия, опустив глаза.

Наступила неловкая пауза. София не знала, что делать дальше.

— В какую школу ходят твои дети? В Сан-Андрэ?

— Да, — вымолвила Клаудия.

— Я тоже туда ходила.

— Я знаю, Санти мне рассказывал.

— Точно.

— У нас с Санти очень доверительные отношения. Он рассказывает мне абсолютно все.

— Я знаю. Он говорил, что ты сделала его очень счастливым, — сцепив зубы, произнесла София.

— Он всегда был мне и верным другом, и великолепным мужем, а теперь стал еще и прекрасным отцом. О большем я бы не могла и просить у судьбы.

Клаудия направила на Софию стальной взгляд.

— Он остается здесь ради Марии. Санти обожает ее. Думаю, что он будет безутешен, если страшный прогноз оправдается. Но жизнь продолжается, и все вернется на круги своя. Думаю, ты тоже вернешься к своей семье?

— Да, думаю, что вернусь, — сказала София, которая мечтала о том, чтобы навсегда остаться на родине.

— Как ты восприняла перемены вокруг? Все-таки тебя не было тут столько лет!

София заметила, что на губах другой женщины играет торжествующая улыбка.