Искупление Габриеля - Рейнард Сильвейн - Страница 36

• Предыдущая
• 36/110
• Следующая

– Во всей вселенной? – вскинул брови Габирель. – М-да, обитатели соседних галактик сгорают от зависти, слыша это.

Джулия шутливо пихнула его ногой, облаченной в носок с сексуальным ромбическим рисунком:

– Какой же ты зануда.

Габриель повернулся к ней и закинул ее ногу себе на плечо. Чтобы не опрокинуться, Джулия уперлась локтями в поверхность стола.

– Как ты меня назвала? – спросил он, разыгрывая гнев, однако сапфировые глаза весело блестели.

– Я… назвала тебя занудой.

Он изогнул одну бровь:

– Значит, я зануда? А разве зануда умеет делать так?

Его пальцы принялись щекотать ей подъем ноги.

Когда с губ Джулии сорвался удовлетворенный вздох, Габриель снял ее носки и перебросил через плечо.

– А теперь посмотрим, сумеешь ли ты распалиться без краски на полу, – негромко произнес он, и от тембра его голова у Джулии по телу побежали мурашки.

Он водил пальцами у нее под коленом, пока она не застонала.

– Джулианна, – прорычал Габриель, а его глаза так и плясали.

– Д-да.

– Оказывается, ты не надеваешь трусики.

Его палец путешествовал по внутренней стороне ее бедра. Вверх-вниз, вверх-вниз. Ритм движений был спокойным, однако дыхание Джулии участилось.

– Зануды не отличаются умением заниматься любовью, – сказал Габриель, дотрагиваясь до ее рта.

Джулия разомкнула губы, приняла его указательный палец и, немного пососав, вытолкнула обратно. Габриель ей подмигнул и провел влажным пальцем по внутренней стороне ее бедра.

– Разве зануда догадается сделать так?

Он наклонился и стал дуть там, где только что водил пальцем. Когда Джулия вздрогнула, он лукаво улыбнулся и повторил те же движения своим носом.

Встав, Габриель принялся жадно целовать Джулию, затем резко отодвинулся. Она не успела и рта раскрыть, как он встал перед ней на колени.

– Хмм, – промычал Габриель, снова закидывая ее ноги себе на плечи. – У этого стола подходящая высота. Думаю, ты права. Ты действительно самая счастливая женщина во всей вселенной.

Джулия проснулась среди ночи от необходимости навестить ванную. Вернувшись, она услышала легкий скрип кровати. Габриель перевернулся на бок и пробормотал несколько слов.

Она не удивилась. Обычно Габриель спал крепко, но бывали ночи, когда он метался и ворочался во сне, а нередко и разговаривал. Джулию это не беспокоило. Однако сейчас она насторожилась. Габриель метался во сне, исторгая проклятия.

– Габриель! – крикнула она, подбегая к кровати.

Габриель продолжал метаться, остервенело молотя кулаками по постели.

– Габриель!

Джулия включила настольную лампу.

Габриель что-то произнес, потом вдруг сбросил с себя одеяло и простыни.

Его глаза открылись, и он сел на постели, судорожно глотая воздух.

– Что с тобой? – тихо спросила Джулия, не решаясь подойти ближе.

Габриель очумело поглядел на нее, хватаясь за грудь.

– Тебе плохо с сердцем? Дышать можешь?

– Кошмар приснился, – дрогнувшим голосом сообщил Габриель.

– Я принесу тебе воды.

Джулия сбегала в ванную, налила стакан воды из-под крана и принесла мужу. Габриель молча взял стакан.

Джулия села на край кровати, не сводя с Габриеля встревоженных глаз.

– Что тебе приснилось?

Габриель выпил воду и отставил пустой стакан.

– Дай мне прийти в себя.

Джулии хотелось откинуть с его лба налипшие волосы, но она не знала, понравится ли Габриелю этот знак заботы.

Синие глаза Габриеля разглядывали противоположную стену.

– Я видел своих биологических родителей.

– Боже мой!

Джулия потянулась, чтобы обнять его, но Габриель сжался. Ему явно было не до объятий. Помешкав, Джулия вернулась в кровать.

Габриель не шевелился. Свет ему явно мешал, однако он не погасил лампу, а продолжал сидеть, упираясь в стенку кровати.

Джулии хотелось успокоить его. Но пространство вокруг Габриеля было заполнено странной энергией. Чувствовалось, ему не нужны ничьи прикосновения.

Джулия снова легла и укрылась. Она уже засыпала, когда Габриель вдруг заговорил:

– Мне снилось, что я в нашей старой бруклинской квартире. Я слышал, как родители ссорились. – (Джулия широко раскрыла глаза.) – Затем раздался непонятный стук. Мать заплакала. Я побежал в кухню.

– Она что, упала?

– Мать стояла на коленях. Рядом был отец и кричал на нее. Я стал колотить его кулаками и тоже кричать на него. Отец отпихнул меня и пошел к выходу. Мать поползла за ним, умоляя не уходить.

Глаза Габриеля холодно блеснули. Лицо было перекошено гневом.

– Отъявленный мерзавец, – процедил он.

– Дорогой, успокойся, – прошептала Джулия, осторожно кладя ему руку на бедро.

– Ненавижу его. Он уже давно умер, но если бы я знал, где его могила, то помочился бы на нее.

– Я тебе очень сочувствую.

Габриель не отвечал. Джулия осторожно гладила его, пытаясь успокоить.

– Он ее ударил. Мало того что он соблазнил мать и потом бросил нас, так он еще поднял на нее руку. Ничтожество.

– Габриель, это был всего лишь тяжелый сон, – прошептала Джулия.

– Я так не думаю, – покачал головой он.

Джулия оцепенела:

– Ты думаешь, тебе приснилось то, что когда-то происходило на самом деле?

Габриель закрыл глаза, придавив пальцами веки:

– Вряд ли это была их первая ссора. И я не впервые пытался вмешаться.

– Сколько тебе тогда было?

– Лет пять или шесть. Точно не помню.

– Ты был смелым мальчиком, вставшим на защиту своей матери.

Габриель опустил руки:

– Моя защита ничего не давала. Он ее морально раздавил. Ты бы поползла за мужчиной, который только что тебя ударил, да еще на глазах у твоего сына?

– Должно быть, она любила твоего отца.

– Нечего ее оправдывать, – огрызнулся Габриель.

– Габриель, посмотри на меня, – мягко попросила Джулия.

Он повернулся к ней, яростно сверкая глазами.

– Мои отношения с Саймоном были не многим лучше.

Габриель заморгал. Огонь в его глазах начал тускнеть.

– Я не знала твоей матери. Но я помню, какой сумбур был у меня в голове, когда я встречалась с Саймоном.

– У тебя это было не так. И потом, ты была слишком молода.

– Вряд ли твоей матери было много лет, когда она тебя родила. Кстати, а сколько ей было?

– Не знаю, – буркнул Габриель.

– Она думала, что любит твоего отца. У них был общий ребенок.

– А у него – семья, которую он не собирался бросать.

Джулия мяла простыню.

– Никто из нас не в силах изменить свое прошлое. Нам подвластно только будущее.

– Прости, что разбудил тебя, – сказал Габриель, целуя ей волосы.

– Я сама проснулась.

Габриель приподнялся на локте:

– А тебя что разбудило?

– Известная женская проблема.

Габриель не сразу понял, о чем речь.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не самым лучшим образом, но это пройдет.

– То-то вчера ты показалась мне несколько нервной, – сказал Габриель и нежно погладил ей грудь.

Джулия обхватила его руку своими:

– Я тебе очень сочувствую. Кошмарные сны – это всегда тяжело.

Габриель повернулся, чтобы погасить свет, затем тоже лег под одеяло. Джулия слышала, как он скрипит зубами.

– Ты думаешь, это был не просто кошмарный сон, а эпизод из твоей памяти?

– Иногда я сам не знаю.

– А раньше такое бывало?

– Редко. Давно уже не было.

– Ты мне никогда не рассказывал.

– Джулианна, я не любитель обсуждать подобные вещи. Мои детские воспоминания отрывочны и расплывчаты. И то, что я помню, я стараюсь забыть.

– Ты рассказывал о них доктору Таунсенду?

– Вкратце, – ответил Габриель, рассеянно поглаживая спину Джулии. – О своих родителях я знаю очень мало.

– Я вполне понимаю твою злость на родителей. Но она в первую очередь разрушает тебя.

– И это я слышал. – Габриель повернулся к ней лицом. – Мой семейный шкаф полон жутких скелетов. Могла бы ты меня полюбить, невзирая на них?

• Предыдущая
• 36/110
• Следующая