Малыш и Странник (СИ) - Буевич Владимир Вацлавович - Страница 23

Перед обедом прилетела вертушка и к палатке разведчиков прибежал посыльный из штаба. Он, запыхавшись, сообщил: «Лётчики просят подойти к вертушке разведчиков, обнаруживших диверсантов-ракетчиков».

Малыш взял с собой остатки первого отделения и Иссу. Лётчики в благодарность отважным бойцам прислали гостинцы: два ящика коньяка, четыре упаковки пива и двух барашков. Поблагодарив летунов за гостинцы, Малыш попросил их передать особенную благодарность пилотам «Крокодилов», которые фактически спасли всех ребят и оказали неоценимую помощь в том бою.

Перед тем, как взлететь, летчики сказали: «Весь личный состав авиаполка навсегда занёс позывной „Странник“ в список тех, кому в первую очередь следует оказывать посильную помощь. Будьте, уверены, по первой же вашей просьбе, любой из наших экипажей придёт к вам на выручку, даже рискуя своей жизнью. Берегите себя, ребята, пусть никогда нам не придется вывозить вас „грузом-300“».

Засвистели, рассекая воздух, лопасти винта, и вертушка, поднявшись в воздух, улетая в сторону аэродрома, дала залп тепловыми ракетами в честь наших бойцов. Полученные гостинцы тут же были доставлены к палатке, и полевая кухня разведвзвода заработала на полную катушку. Сегодня вечером наметился очередной банкет с пловом и шашлыками. Несмотря на отсутствие главного шеф-повара Худого, блюда восточной кухни получились на славу, благо он научил всех желающих основным секретам их приготовления.

Малыш ушёл в госпиталь, нужно было любыми путями вытащить на банкет Худого и Серёгу. Дежурная медсестра Инга наотрез отказалась отпускать их без выкупа. Пришлось Малышу соглашаться на её условия: коньяк, шашлык.

Исса, узнав какой ценой, досталась эта свобода, искренне пожалел Малыша. После вечернего обхода врачей, дав слово к утреннему обходу быть на своих местах, Серёга с Худым пришкандыбали к вечернему огоньку. Банкет проходил, как всегда, шумно и весело. После 11 Малыш завернул две палочки шашлыка в фольгу, чтобы не остыл, и, захватив бутылку коньяка, пошёл к госпиталю. Возле палатки разведчиков ещё горел костер, и самые стойкие продолжали сидеть вокруг него. Как всегда, каждый рассказывал какую-либо историю из своей гражданской жизни. На пришедшего Малыша сразу набросились с вопросами: «Как и что было, сколько раз?».

Володька не любил распространяться о своих любовных похождениях и ответил просто и лаконично: «Так, ничего особенного, немного покувыркались».

Немного перекусив, он поинтересовался — «Кто-нибудь отнёс угощение для брони». Получив отрицательный ответ, он очень расстроился и сказал: «Неужели они не заслужили права сидеть с нами за одним столом».

Его прервал Исса: «Так уж повелось, „мазута“ живёт сама по себе. Это всего лишь наши извозчики и все». Не желая ввязываться в пьяный спор, Малыш сменил тему: «Как завтра будем провожать Семёна?»

Все сразу вспомнили о раненом товарище и наперебой стали предлагать варианты организации проводов. В результате получасовых дебатов было решено перенести Семёна на носилках до самой вертушки, обычно раненых загружают в «скорую» и везут на взлётку. «Перенося его на носилках, мы ещё раз покажем свою поддержку, и что мы не забыли о нём», — сказал Малыш. На том и порешили. Допив остатки коньяка, наконец-то, улеглись спать.

Володька долго не мог заснуть, его беспокоили мысли о несправедливом отношении разведчиков к экипажам «БМП». Ведь они такие же члены разведвзвода, как и мы, пусть и не так часто они участвуют в открытом бою, но в трудный момент ведь всегда подставляют своё плечо для помощи. Нужно будет после ухода «дембелей» изменить установившийся порядок взаимоотношений между разведчиками и броней. И ещё одна мысль беспокоила его: после отправки Семёна нужно будет найти ему достойную замену, а найти классного парня не так-то просто. «Нужно будет поискать среди бывших бойцов учебных взводов, проходивших подготовку в карантине», — подсказывал внутренний голос. Решив эти два вопроса, Малыш наконец-то заснул спокойным сном.

Утром, после пивного утренника и завтрака, ребята отправились к госпиталю для прощания с другом. Дежурный врач долго спорил с Малышом, но потом, видя бесполезность своих усилий, сдался и разрешил перенести раненого на носилках к вертолету. 3айдя с Малышом в отдельный бокс, где лежал Семён, врач от удивления опешил, поскольку комната была пуста. Пока Малыш с ним договаривался, ребята вытащили носилки с Семёном через окно и теперь ожидали командира за модулем в тени деревьев.

Семёну было ещё трудно разговаривать, и он лишь молча, со слезами на глазах, пожимал своей ещё слабой рукой руки товарищей. Он понимал, что прощается с ними навсегда.

До прилёта вертушки осталось 10 минут, и ребята, подняв носилки, отправились к взлётке. Несли друга осторожно и не спеша, часто менялись, ведь каждый хотел хоть несколько метров пронести его. Расчёт времени оказался верным, вертушка села, подняв тучу пыли, накрывшую «скорую помощь», а ребята были ещё далеко. Погрузку начали лишь тогда, когда пыль улеглась, и пока загрузили первые двое носилок с ранеными, Семён был доставлен к борту вертушки.

Бережно занеся его в салон, ребята закрепили носилки на специальных ремнях. Дипломат с вещами и деньгами положили под ноги, а парадку аккуратно расправили и прикрыли сверху одеялом. Прапорщику медицинской службы, который будет сопровождать раненых до Союза, Исса дал наказ: «Смотри, за вещи и дипломат отвечаешь головой, если пропадёт какая-либо часть денег или вещей, то Семён нам напишет и тогда тебе в часть лучше не возвращаться».

Прапор поклялся хранить вещи Семёна как свои, он знал: зря угрожать разведчики, не будут, а если не выполнишь своего слова, то они сделают, как обещали.

До недавнего времени в части ходила полубыль — полулегенда о том, как трое пехотинцев азиатов бросили на растерзание духам раненого разведчика и убежали, спасая свои жизни. Разведчики, оставив им тяжело раненого товарища для ожидания вертушки, в это время прикрывали отход батальона, отражая атаки духов. Раненого духи буквально изрезали на куски. Узнав о том, как погиб их товарищ, ребята дали виновникам этой трагедии неделю времени на перевод в другую часть, но те, уверенные в том, что земляки-азиаты не дадут их в обиду, просто рассмеялись разведчикам в лицо. Через неделю один из них погиб в результате несчастного случая при разгрузке боеприпасов, на него упал вывалившийся из ящика снаряд для 122мм гаубицы. Второй непонятным образом утонул в реке во время отработки учебного задания по ночному форсированию водной преграды, причём, были найдены его автомат, вещмешок и бронежилет, а самого тела так и не обнаружили. Третий, находясь на посту в карауле у склада боеприпасов, зачем-то пошёл на минное поле и там подорвался на «лягушке», причём, автомат находился рядом с ним. Поговаривали, что это всё дело рук разведчиков, которые мстили за своего погибшего друга. Расследование этих случаев, начатое, было, военной прокуратурой, не дало результатов, и было прекращено из-за отсутствия состава преступления. Говорили даже, что следователь, узнав о причинах возникновения конфликта, просто не стал проводить дальнейшее расследование.

Особой веры в подобные сказки не было, но конфликтовать с разведчиками никто не хотел. Хотя сами разведчики старались всячески избегать возникновения любых недоразумений среди сослуживцев по части.

Погрузка закончилась, и пилот запустил турбину, вертушка, поднимая облака пыли, поднялась в воздух, она увозила раненых бойцов на лечение в Союз. Через две недели пришло письмо от Семёна, он писал: «Долетели благополучно, и сейчас его лечение проходит в Ташкенте. Прапор своё слово сдержал, и все вещи с деньгами передал в сохранности. За дембельский комплект огромное спасибо, пришёлся очень кстати, и я его передал приехавшим родителям. Через три месяца меня комиссуют из армии. Пожалуйста, пишите мне обо всём, что у вас происходит, и не забывайте меня. Вас я никогда не забуду, особенно той дружбы, сплотившей нас в военное время. Жаль, что так мало успел сделать. Я тут всем рассказываю о нашем взводе и тех операциях, где мы участвовали. Основная масса людей не верит мне, считая мои рассказы выдумкой. Здесь, в Союзе всё же скрываются факты об истинной сути Афганской войны».