Летающие острова - Бушков Александр Александрович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/133
• Следующая

Улицы заливало алое сияние, тени пролегли невероятно четкие. Кто-то устроил серенаду под окном, наглухо задернутым тяжелыми портьерами. Они, однако, порой вздрагивали, когда уголок легонько приподнимала девичья рука. А через несколько домов кто-то непринужденно разлегся посреди улицы, пристроив под локоть оплетенную бутыль. Прогуливались парочки, кого-то оттеснили подальше от уличного фонаря и лупили доской от забора, из распахнутых дверей кабачков и заведений для гусиных боев валили табачный дым, пьяные песни и ругань, а из распахнутого на третьем этаже окна донеслись нежные звуки флейты. В доме напротив жена торжественно встречала загулявшего супруга – звонко разлеталась глиняная посуда, грохотали опрокинутые табуреты. В переулках кое-где звенели мечи, вдоль стен пробирались личности, пытавшиеся прикинуться невидимыми, проезжали тяжело груженные купеческие возы и шибавшие в нос издали бочки золотарей, скакали дворяне, рысили полицейские…

Район был не из респектабельных, но Сварогу такая жизнь нравилась.

Было в ней что-то от того загадочного, бурного, кровавого и романтичного времени, когда жестокие пираты писали недурные стихи, талантливые поэты выполняли грязные шпионские поручения, ваятели, не догадываясь, что потомки провозгласят их безгрешными гениями, вспарывали животы недругам и совращали кто служанок, кто мальчиков, священники наблюдали звездное небо и защищали осажденные крепости. Собственно, здесь сейчас именно такое время и стояло. Быть может, ему когда-нибудь предстояло заслужить у потомков титул Великой Эпохи. А может, уместиться в паре строчек пухлого академического труда. Король Конгер удостоится короткого абзаца в учебнике, а имена тайных агентов и потаенные политические игры, как водится, канут в небытие. И никому не будет дела до людей, сто лет назад мучительно старавшихся переиграть противника, потому что прошлые заботы и тревоги покажутся устаревшими и мелкими в сравнении со своими…

Сварог прекрасно понимал, что многое от него не зависит, как ни пытайся воспрепятствовать. Но Орка он обязан был взять на себя и выставить из Равены. Во-первых, Орк с помощью горротцев может найти Делию первым.

Во-вторых, он станет серьезнейшей помехой, едва поймет, что Сварог все же начал свою собственную игру. Выставить Орка из Равены, но так, чтобы герцог не заподозрил Сварога, – сущая головоломка… Головоломка…

Натравить на него протектора? А если у герцога есть заступники не хуже? Распустить о нем некий невероятно компрометирующий слух, такой, что он будет вынужден убраться сам? Но какой?

И тут Сварога осенило. С озарениями так и обстоит – либо они вообще не появляются, либо настигают, как удар молнии. Чем больше Сварог обдумывал идею, тем сильнее она ему нравилась. Он бесцеремонно оборвал рассказ извозчика о потрясающем гусе по кличке Серая Смерть:

– Сейчас открыты какие-нибудь мастерские?

– Это которые?

– Ювелиры, медники… – Сварог лихорадочно думал. – Вот именно, ювелиры!

– Целый квартал. Там день и ночь делают головоломки, не из жести и кости, как для простонародья, а дорогие, для благородной публики. Ночная смена подмастерьев непременно трудится…

– Гони! – приказал Сварог.

Он метался по кварталу ювелиров, как вихрь. Подмастерья получали монеты горстями – с пожеланием помнить, что его здесь никогда не было.

Сварог не сомневался, что они промолчат: ювелиры были народом серьезным и сплетничать о клиентах, даже самых странных, не любили. Вдобавок им подвернулся удобный случай заработать втайне от хозяина…

Впрочем, он принял все меры предосторожности, размещая заказ по частям. В одной мастерской ему из тонкого серебряного листа за квадранс[11] смастерили коробочку размером с портсигар и крышку для нее. В другой столь же быстро нарезали из такого же листа пятнадцать квадратиков по указанной Сварогом мерке. В третьей на квадратиках выгравировали цифры – от единицы до пятнадцати.

Получилась выполненная наспех и грубовато, но готовая к немедленному употреблению головоломка под названием «пятнадцать». Прибыв наконец в особняк графини, Сварог расспросил дежурившего в прихожей дворянина и совершенно точно выяснил, что в Ронеро такая головоломка совершенно неизвестна. «А ведь выгорит, – подумал он весело. – Определенно выгорит…»

– Ваша милость, а что с ней делают? – приставал заинтересовавшийся дворянин.

– Через часок объясню, – отмахнулся Сварог.

– Ну, наконец-то! – В прихожей появилась графиня, небрежно запахивая халат из розовых кружев – не халат, а одно название. Дворянин превратился в статую. В другое время и Сварог не остался бы равнодушным, но сейчас мысли подчинены одной цели…

– Маргилена, милая, – сказал Сварог, сжав ее руку. – У вас найдется в доме большая, пустая комната?

– Ну, танцевальный зал… Больно!

– Простите… Пойдемте туда, немедленно!

– Сумасшедший, у меня такая нежная кожа… Подождите, я возьму лампу.

Нет, по этой лестнице. Мара уже спит, а я ложусь поздно, да и интересно было, куда вы запропастились…

Слева отворилась дверь, выглянул граф в халате, но, узрев супругу под руку со Сварогом, сделал вовсе уж скорбное лицо и тихонько юркнул назад.

– Все еще ждет? – спросил Сварог.

– Конечно. Пришлось его ублажить на скорую руку, но сей похотливый субъект не успокоился. Однако уже двадцать второе, так что ждать ему придется долго… Сюда. – Она вошла первой, поставила лампу на ближайшее кресло. – Ничего, что темновато?

– Пустяки, – сказал Сварог, достал из кармана головоломку и положил ее на паркет. Оглянулся, сел в кресло. – Вам лучше уйти, вы легко одеты, а здесь сейчас станет холоднее…

– Чепуха. Если вы затеваете что-то интересное, я хочу посмотреть. – Она решительно опустилась в соседнее кресло. – А это будет страшно?

– Боюсь, это будет скучно, – сказал Сварог.

Действительно, копировать вещи с помощью заклинаний – скучная работа и еще более скучное зрелище. В особенности если заниматься этим приходится долго. Но ничего не поделаешь, надо стараться. И Сварог трудился, как отбойный молоток. Выходило штук двадцать в минуту. На паркете росла груда плоских серебряных коробочек, посверкивавших в алом свете, лившемся сквозь высокие окна, они громоздились друг на друга, вырастали кучи, рассыпались, звеня. В зале стало холоднее, повсюду летали снежинки. Графиня стоически терпела, но в конце концов не выдержала:

– В самом деле, не столь холодно, как скучно… Вы до утра собираетесь их штамповать? Я-то полагала, магия – крайне увлекательное зрелище…

– Не всегда, – сказал озябший Сварог. Осмотрел кучу, глянул на часы.

– Штук пятьсот. Хватит для начала…

– И что теперь будет?

Сварог встал, разминая спину, чувствуя себя так, словно затащил мешок с углем на верхушку Главной Башни.

– Если я все правильно рассчитал, будет превеселое зрелище, – сказал он. – Утром прикажите сложить все это в мешки, кроме одной, и пришлите ко мне самого толкового вашего человека. – Он удовлетворенно оглянулся на кучу. – Да, для начала хватит. Результата, правда, придется ждать пару дней…

– За это время я умру от любопытства. – Она поежилась. – Если раньше не умру от холода. – Пойдемте, выпьем по бокальчику. Вы увидите нечто, ужасно вам знакомое. Там нет окон, и я упросила Гаудина поставить эти великолепные лампы с непроизносимым названием, а еще выпросила замок, каких у нас не делают, ключ только у меня, и при случае я там спасаюсь от сладострастного супруга, когда на него нахлынет это извращение – волочь в постель собственную жену. Снимите сапоги – там ратагайский ковер. Входите, входите, – она подтолкнула его в темноту, захлопнула дверь, и их окутал непроницаемый мрак, только под потолком светился рядок вентиляционных отверстий. – Не вздумайте смотреть «кошачьим глазом», все впечатление испортите. Итак!

Вспыхнули неяркие электрические лампочки, упрятанные в синие, желтые и красные стеклянные шары. Сварог оторопело огляделся.

• Предыдущая
• 27/133
• Следующая