В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея - Манро-Хэй Стюарт - Страница 43

Главной темой исследования Хельдман является вопрос освящения рассматриваемой церкви. Если она была названа в честь церкви Сиона в Иерусалиме во время правления Калеба, это, разумеется, не подразумевает, что уже тогда существовала легенда об эфиопском ковчеге. Но если мы найдем свидетельства того, что церковь была освящена в честь Марии Сионской в начале своей истории, то это даст нам возможность говорить о достаточно раннем появлении вышеозначенной легенды.

В выдержках, приводимых мною из монографии Хельдман, скачок от возможного освящения в честь "Сиона" к совершенно отличающемуся от него освящению в честь "Марии Сионской" практически не объяснен. Это просто принято как данность. Церковь Сиона имела славу первой в мире и потому носила имя "матери всех церквей", распространенное вплоть до IV века. Она была связана с Тайной Вечерей, Троицей и Марией, и многие верили, что Дева жила и умерла здесь, в доме святого Иоанна. Церковь не была освящена в честь Сиона. Она всего лишь была построена на горе Сион "в честь Господа и его святой Матери", как говорит нам источник примерно 1100 года. В другом документе той же эпохи мы находим упоминание, что Мать Бога умерла здесь "и отсюда происходит имя церкви", а в третьем просто утверждается, что церковь была названа "Святой Марией горы Сион, где Благословенная Дева физически умерла"[137]. Но эти тексты относятся к более позднему времени. Была ли церковь горы Сион освящена в честь Девы Марии с самых ранних пор? И что более важно для нас, если это было так, есть ли какие-нибудь свидетельства того, что эта символика перешла в Эфиопию во времена Эзаны или Калеба?

Так получилось, что мы не знаем посвящений церквей аксумского периода. Запись царя Калеба в летописях VI века отмечает сооружение святого места (maqdas) в Химьяре и продолжается фразой: "Я построил его gabaz и освятил его силой Господа нашего". Церковь Марии очень часто зовется gabaza Aksum, "собором", буквально, хранителем Аксума. Очень хочется предположить, что Калеб мог построить церковь своей столицы, используя трофеи своей победы в Химьяре. Но частично уничтоженная надпись вполне может иметь в виду и другой собор, даже тот, что был уничтожен Юсуфом в Химьяре. В любом случае этот источник не дает нам никакого свидетельства о двух важных компонентах освящения, Марии или Сионе.

Как и везде, эфиопские теологи в свое время отождествляли ковчег Завета, содержащий Закон, с Марией, символическим "ковчегом", что хранил новый закон, Христа. В Эфиопии сам ковчег обозначался именем Сион. Но так и не было установлено, что эта связь между ковчегом и Марией была частью эфиопской веры.

Странно то, что самое раннее упоминание имени Марии в связи с Аксумом можно найти в мусульманском хадисе, датированном IX веком. Это была одна из бесконечных историй, рассказывающая о жизни пророка Мухаммеда, некоторые из которых принимались благодаря силе иснада, то есть цепи передачи: А услышал от Б, который услышал от С, и так до человека, предположительно бывшего свидетелем описанных событий. Хадисы известны своей ненадежностью, часто они не более чем легенда или даже слух. Тысячи из них отвергаются мусульманскими учеными, когда замечается погрешность в иснаде, аль-Бухари (около 810–870) сократил их число с 600 000 до 7000, которые он считал приемлемыми. В этом хадисе Мухаммед слушает рассказ своей жены об Абиссинии, где он когда-то жил в изгнании.

Хадис был записан Ахмедом ибн Хаджаром аль-Асклани (ум. в 1448–1449 году) в своем рассуждении, посвященном хадисам, приписываемым аль-Бухари. В нем рассказывается, как жена пророка Айша говорила, что другая его жена видела в стране Хабаша, в церкви Марии, картины и статуи. Пророк ответил ей: "Эти люди, когда умирает их праведник, строят дом молитв на месте его могилы и вешают там картины. Они плохие люди среди рабов Божьих". В другом хадисе приводится следующая сентенция Мухаммеда: "Аллах проклял евреев и христиан, которые превращают могилы своих праведников в мечети".

О чем же говорит данное свидетельство? Европейские авторы предлагали различные варианты толкования данного хадиса, превратив его в нечто гораздо более определенное, чем он на самом деле является. Это не доказывает, что имя Марии действительно использовалось при упоминании главной церкви Аксума при жизни Мухаммеда (он умер, согласно официальной истории, в 632 году). Этот документ вообще не упоминает Аксум. Он говорит нам только о том, что записавший этот хадис в IX веке, через два столетия после описанных событий, приписывал подобное освящение какой-то абиссинской церкви. Если эта история верна, то это может быть Аксум, а может и не быть. Страна полна церквями, и у нас нет доказательств, что одна из жен Мухаммеда жила в Аксуме, так же как и того, что Аксум был столицей во время изгнания первых мусульман в Эфиопию. Беглецы могли жить в Адулисе или в каком-либо другом месте, выбранном царем или его чиновниками. Аксумские церкви существовали в этот период в Адулисе, в Матаре, и есть свидетельства о еще большем количестве нераскопанных церквей как в Эритрее, так и аксумской области Эфиопии. Даже в Аксуме существовало совершенно точно несколько церквей, и мы не можем быть уверены, что только самая большая из них была освящена в честь Марии. Земельные пожалования "Книги Аксума", которые именуют церковь "наша мать Сион, хранительница Аксума", бесценны с точки зрения датировки и приписываются легендарному царю Анбасу Вудему. "Табот Сиона" и церковь Дабра Сион, постройка которых относится к временам Загве житием Наакуто-Лааба XV века, дают нам еще более интересные свидетельства. Слово "Сион" появляется, хотя и редко, в документах эпохи Загве, которые могут считаться подлинными. Титул "qaysa gabaz Seyon", встречающийся в копиях земельных пожалований Лалибелы, подтверждает использование данного термина в летописях, по крайней мере со времен Загве. Но до сих пор у нас нет никаких указаний на существование некоей церкви "Сиона" в Аксуме.

В одно время с царствованием Загве, в Святой земле имя святой Марии Сионской было присвоено ряду латинских общинных владений, расположенных на горе Сион. Так была названа часовня Восхождения Марии, а уже от этого пошло название и всей остальной территории. Иоанн Фока в XII веке говорит о церкви на горе Сион как о "святом Сионе, матери всех церквей". Предполагается, что именно эта формула была принята на вооружение в Эфиопии для обозначения церкви Марии Сионской в Аксуме.

Самые ранние свидетельства посвящения "Сиону" церкви, которая могла быть в Аксуме, относятся ко времени династии Соломонидов, особенно к правлению Амда Сиона. В этот период "Сион" мог быть термином, обозначавшим царство Хабаш, а фраза "церковь Сиона" была включена египетскими мамелюкскими чиновниками в титулатуру царя. Данный термин достаточно двойственен. Он действительно может обозначать церковь Аксума, которую летописи Амда Сиона упоминают не раз, недвусмысленно называя ее gabaza Aksum, "собором" Аксума, но, к сожалению, не давая нам какой-либо дополнительной информации касательно ее освящения. Или он может обозначать царство Хабаш. Предполагается, что именно в это время хранитель Йисхак перевел КН, но здесь она не может нам помочь, так как не говорит об Аксуме, его церкви, а только о мифическом городе царицы Македы, Дабра Македа.

Может ли часть имени царя Йигба Сиона, правившего в Эфиопии с 1285 года, подсказать нам, что освящение церкви состоялось в начале власти Соломонидов? Это имя встречается в копии пожалования XVI века, которую можно найти в "Золотом Евангелии" Дабра Либаноса, предположительно датирующемся временем правления Йекуно Амлака. Йигба Сион презентуется как ma’ekala bahr, чиновник высочайшего положения, следующий сразу за королем. Скорее всего, это был сын Йекуно Амлака, который, по восшествии на престол, принял имя Соломона. Возможно, церковь Марии Сионской в Аксуме, древней имперской столице и первом христианском центре Эфиопии, вызывала определенный интерес среди правителей новой династии. Подобные чувства могли повлечь за собой реинститулизацию церкви как сакрального центра, а Йигба Сион мог принять это имя в качестве выражения уважения к наследию предков. С другой стороны, имя Сион могло отражать всего лишь хорошо известные монархические интересы к Иерусалиму. Письмо Йигба Сиона к эфиопским монахам в Иерусалиме сохранилось в арабских летописях.