Граница (СИ) - Авербух Наталья Владимировна - Страница 29
- Предыдущая
- 29/87
- Следующая
— В чем-чем ты оказался? — съязвила я, пытаясь скрыть смущение. Потом представила, как обозленный страж три недели бродит вокруг деревни в надежде поймать соперника и придушить. Или ходит по деревне, притворяясь обычным деревенским парнем, а в душе у него одно желание — убить! Убить! Убить! И так день за днем. Три недели. Ужас, как он это выдержал?
Кстати, а почему так долго? И чего он разозлился? Даже если принять на веру слова этого негодяя, я никому никаких клятв не давала, поэтому запретов стража не нарушила.
— Я вообще не понимаю, какое вы имеете право лезть в мою личную жизнь! Будь у меня даже десять детей от пяти любовников, вам-то какая разница?
— Никакой, Госпожа, — рассмеялся страж. Услышав это заверение, я расслабилась, и тут он добавил: — Но я рад, что у тебя нет ни одного ребенка и ни одного любовника.
— Ну, знаешь ли! — возмутилась я. — Ты мне лучше объясни, как ты меня нашел?
— Мне помогли Заклятые. Они всегда могут найти одну из сестер, если есть необходимость.
— Та-а-ак, значит. Тогда ответь вот на какой вопрос. Где ты был все эти три недели?
— В деревне, конечно, — опешил страж.
— Понятно. А что подвигло тебя начать мои поиски именно сейчас? Почему не через год? Не через три?!
— Что с тобой, Госпожа?
— Меня интересует, почему ты, услышав из уст моего коллеги, чтоб ему пусто было, эту явную нелепицу, три недели спокойно сидел на месте, а сейчас вдруг вскочил и побежал устраивать мне скандал! Хотя сам говоришь, вы его бреду не поверили!
— Я и говорю: мы не поверили, но меня сбили с толку в гостинице, — поспешил оправдаться страж.
— Это не ответ. Ты мог найти меня гораздо раньше. Почему именно сейчас?
— Нет, не мог! — взвыл страж. — Я не мог беспокоить Заклятых по сугубо внутреннему вопросу! Это наши трудности, они никого, кроме меня, тебя, моего леса, деревни и вашего этнографа не касаются!
— Так. Что же случилось еще?
— Он хочет начать лесозаготовки, — тихо ответил страж. — По всему лесу, в том числе и заповедному.
Боги… И это я пустила его туда…
А ведь Везер Алап предупреждал меня…
Идиотка!
— Хуже другое, — мрачно продолжил страж. — Кто-то проболтался, и он знает — духи леса защитят лес от любой опасности.
— Что ж в этом плохого?
— Он планирует найти и выжечь капище.
— Какое капище?
Страж удивленно воззрился на меня, шокированный моим невежеством.
— В глубине леса, на территории моего двоюродного дяди, стоит общее капище. Когда у людей бывает беда, или нужна помощь, они идут туда и молятся нужному идолу. Так мы узнаем обо всем вокруг. И если человек идет с чистым сердцем и с желанием найти капище, то лес сам расступится перед ним и покажет дорогу. Ни дикие звери, ни нежить не нападут на путника. Но если кто придет со злыми помыслами, лес не пропустит его. Пока цело капище, мы можем следить за лесом и помогать людям. Но если его уничтожить…
— Но как тогда можно найти капище, если лес не пропустит?
Страж болезненно скривился.
— Среди прочих пакостей городской магии есть одно подлое заклинание — негасимый огонь. Он выжигает лес, а сбить или залить водой его нельзя. Твой Куарт собирается выжигать лес до тех пор, пока тот не сдастся и не пропустит. Сейчас он пытается заставить крестьян бросить все дела и заняться лесозаготовками; как я понял, не хочет нанимать рабочих из города. Скоро он устанет ждать и тогда пойдет напролом…
— Действительно, проходимец, — не удержалась я от шуточки. Шуточка вышла совершенно не смешная.
— Поэтому я обратился к матери, та обратилась к тете, Судье Заклятых, а тетя нашла тебя. Тетя велела передать, ты можешь вернуться в лес.
— Но что я могу сделать? У меня ведь даже Силы нет!
— Да, но это все, чем Заклятые могут помочь лесу. Собирайся. — С этими словами страж решительно поднялся на ноги.
Я не менее решительно осталась сидеть.
— Вот еще! Никуда я не пойду! — упрямо пробормотала я. Неубедительно: сама знала, пойти в деревню — мой долг. Как и получить от начальства строжайший выговор. С занесением в личное дело.
— Пойдешь, Госпожа, — отрезал страж. — Это твоя работа. — С этими словами он вышел в гостиную, оставив меня собираться.
Работа, значит. Долг и все такое. Я тихо взвыла от мысли о том, что меня ожидает в деревне, но больше спорить не стала.
Зато мое лицо озарилось злобной улыбкой, когда я, распахнув настежь двери, вытолкала из спальни два чемодана. Толкала я их ногами: поднять чемоданы было невозможно. Последний писк моды, кстати: городские чемоданы. Кожаные. Жутко дорогие. И совершенно неподъемные.
— Это что? — поинтересовался страж.
— Мои вещи, конечно. Я же на всю жизнь в деревню еду. Вот и запаслась. — Я гордо оглядела свое имущество.
— И кто это должен тащить?
— Ты.
Страж вздохнул, подошел к чемодану, наклонился, поднял. К моему великому разочарованию, поднял довольно легко, без видимого напряжения. Покачал в воздухе. Потом поднял второй и покачал в воздухе сразу двумя чемоданами.
— Нет, Госпожа. Так не пойдет. Ты сама меньше весишь, чем твои чемоданы.
— Это что-то меняет?
Я расстроилась: шутка не удалась.
Страж поставил чемоданы обратно на пол и сел на один из них. Я присела на другой.
— Я и больше могу унести, — серьезно произнес страж. — Но безопаснее будет, если мы пойдем налегке. Собери сумку поменьше, Госпожа. Давай скорее.
— Вот еще! — фыркнула я.
— Госпожа, не спорь, — мягко попросил страж. — Дело слишком серьезное.
Я тяжело вздохнула.
— У тебя совсем нет чувства юмора, — пожаловалась я, заходя в комнату, и перебросила оттуда стражу свою дорожную сумку.
— Это была шутка, Госпожа? — поинтересовался страж, взвешивая на руке мою сумку. — А зачем тебе чемоданы?
— Положено. Я распоряжусь, чтобы за ними проследили.
— Распорядись, Госпожа, — кивнул страж. — Кстати, а как ты их дотащила до этого города?
— Ну… — Я посмотрела в потолок. — Нанимала носильщиков…
— Ни один носильщик не потащит такую тяжесть дальше, чем на тридцать шагов, — перебил меня страж. — И ты бы не стала разоряться, оплачивая этот каторжный труд. Это ведь недешево, так?
Я кивнула. Все-то он знает! Конечно, цена зависит от веса и расстояния, на которое этот вес надо тащить. И, конечно, я разорилась бы, если бы оплачивала бы пешую прогулку с чемоданами от столицы до самого Нарома. А уж где найти таких идиотов-носильщиков, которые согласятся на эту прогулку: ведь даже страж отказался нести мои чемоданы всего-то день пути. Конечно, я плюнула на запрет стража и наняла повозку. И, вопреки ожиданиям, лошади не обратили никакого внимания на мою заклятую персону: не понесли, не расковались, не заболели, и вообще с ними никаких проблем не было. Заклятым стоило подсуетиться заранее и изобрести какие-нибудь антилошадные чары.
Страж вздохнул, глядя на нераскаявшуюся меня.
— Ладно, Госпожа, иди, договаривайся.
Я с трудом смогла растолковать гостиничной администрации, что уезжаю на неопределенный срок и на тот же срок хочу оставить им свои вещи на хранение. Управляющий долго мялся, потом попросил меня пройти к владельцу, который и объяснил мне: мой «друг», поселивший меня в этой гостинице, предупредил — я нездорова, могу неожиданно сорваться с места и поехать куда-нибудь в явно вредные для моего здоровья условия. И мое требование завесить всю гостиную коврами ясно указывает на некоторые проблемы со здоровьем. А так же звуки, регулярно доносившиеся из моего номера. Звуки, больше всего напоминающие глухой стук падения, лишь отчасти смягченный коврами. И они не уверены, можно ли меня, такую больную, отпускать, не лучше ли задержать в гостинице, пусть даже и силой.
Я возмутилась и заявила: здесь дело не в болезни, а в последней магической новинке, которую я осваиваю. Тут мои глаза нехорошо блеснули, и владелец гостиницы пожалел о своем доверии к богатым друзьям городских красавиц. К тому же они не имеют права меня задерживать, а я уже выздоровела. С этими словами я положила на стол королевскую грамоту, в которой назначалась миссионером с совершенно неограниченными полномочиями.
- Предыдущая
- 29/87
- Следующая