Движущиеся картинки - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 95
- Предыдущая
- 95/103
- Следующая
– У-ук!
– Слушай, все кончено, – сказала Джинджер. – Чудище подохло. Как еще кончаются сказки? А теперь я ужасно хочу найти какое-нибудь местечко, где можно спокойно выпить.
– У-ук!
– Сам ты у-ук!
Виктор наконец поднял голову:
– Видишь ли… дело еще не кончено.
– Для меня – кончено. Я уже один раз видела, как превращаюсь в Тварь с щупальцами и хоботками. Ты, наверное, понимаешь, что на девушку такое зрелище производит не лучшее впечатление.
– Да при чем здесь это?! – вскричал Виктор. – Мы с тобой пошли по ложному следу! Понимаешь, они скоро опять сюда явятся! Нужно срочно возвращаться в Голывуд! Потому что нужно ждать их именно там!
– У-ук! – согласился библиотекарь, чертя лиловым ногтем на листе зазубрину.
– Что ж, они замечательно обойдутся без меня.
– Не обойдутся! В смысле – еще как обойдутся! Но ты… ты можешь их остановить! Перестань так смотреть на меня! – И он подтолкнул локтем библиотекаря. – Не молчи, расскажи ей все, как есть.
– У-ук, – терпеливо повторил библиотекарь. – У-у-ук!
– Что-то я не очень понимаю его, – призналась Джинджер.
Виктор нахмурился:
– В самом деле не понимаешь?
– Он говорит со мной по-обезьяньи.
Виктор в панике огляделся:
– Э-э…
На какое-то мгновение библиотекарь превратился в образчик доисторической скульптуры. Затем он бережно взял Джинджер за руку и ласково погладил ее по ладошке.
– У-ук, – проникновенно сказал он.
– Извини… – пожала плечами Джинджер.
– Да послушай же! – вскричал Виктор. – Я все перепутал. На самом деле ты не их пособница, ты – их враг. Ты хотела им помешать. Я читал эти тексты вверх тормашками и не в ту сторону. И получается, что там говорится не о человеке за воротами, а о человеке перед воротами. А человек, стоящий перед воротами, – тут он издал глубокий вздох, – это не кто иной, как страж!
– Ну и что теперь? Да и как мы попадем в Голывуд? Он, знаешь ли, не на соседней улице!
Виктор небрежно махнул рукой:
– Тащи сюда рукоятора!
Прилегающие к Анк-Морпорку поля издавна используются под земледельческие культуры, из которых наиболее популярна капуста кочанная, которая вносит значительную лепту в знаменитый аромат, витающий над городом.
Серая предрассветная дымка, расплывшись по голубовато-зеленому полю, окутала также пару крестьян, которые решили пораньше приняться за уборку шпината.
Оба вскоре подняли головы – но не потому, что услышали какой-то звук, а чтобы присмотреться к некоему перемещающемуся образу, который, вопреки всякой логике, никакого звука не издавал.
В образе принимали участие мужчина и женщина, а также нечто, напоминающее увеличенного в пять раз человека, одетого в двенадцать раз укрупненное меховое пальто. Все они восседали в какой-то колеснице, продвигавшейся вперед в бликах и всполохах. Экипаж промчался по дороге, ведущей в Голывуд, и вскоре скрылся из видимости.
Спустя минуту или две на той же дороге показалось кресло-каталка с раскаленными докрасна осями. Сбившись в плотную кучу, на ней восседали какие-то орущие друг на друга люди, один из которых яростно крутил ручку на каком-то странном ящике.
Коляска испытывала заметные перегрузки, волшебники иногда отлеплялись от общей кучи и вынуждены были, отчаянно вопя, догонять коляску бегом, а догнав и запрыгнув обратно, снова начинали орать на соседей.
С поля было не видать, кто из волшебников отвечает за управление, однако со своей задачей он справлялся из рук вон плохо: коляску мотало во все стороны, а в конце концов и вовсе занесло на обочину, скатившись по которой, кресло проломило стенку подвернувшегося на пути сарая.
Один из крестьян тронул другого за рукав.
– Я такое дело в кликах видел, – сказал он. – Известный трюк. Влетают в сарай, а вылетают с другой стороны все в перьях и курах.
Другой поселянин задумчиво облокотился на мотыгу.
– Сейчас посмотрим, – сказал он.
– Говорю, все так и будет.
– Потому что в сарае никаких кур нет. Там капуста, тонн двадцать.
Раздался грохот, и коляска, продравшись сквозь другую стенку сарая, с бешеной скоростью устремилась к дороге. Во все стороны разлетались перепуганные куры.
Крестьяне уставились друг на друга, разинув рты.
– Вот конем меня! – проговорил один из них.
На горизонте показался Голывуд. Земные толчки стали заметно ощутимее.
Мерцающая колесница выскочила из небольшой рощицы и замерла на вершине гряды холмов, за которыми лежал городок.
Клубы тумана кружили над Голывудом. Из их нутра вырывались и скрещивались друг с другом яркие пучки света.
– Мы опоздали? – спросила Джинджер.
– Едва не опоздали, – отвечал Виктор.
– У-ук, – заключил библиотекарь.
Ноготь его метался взад-вперед, точнее справа-налево: орангутан торопливо читал древние пиктограммы.
– Я подозревал, что где-то ошибся, – говорил Виктор. – Эта уснувшая статуя… страж. Старые жрецы распевали свои песни, устраивали церемонии лишь затем, чтобы поддержать его бодрствование. Они хранили память о Голывуде.
– Но я-то ни о каком страже в жизни не слыхала!
– Ошибаешься. Если не в этой жизни, так в прошлой точно слыхала.
– У-ук! – пояснил эти слова библиотекарь, стуча ногтем по странице. – У-ук!
– Он сейчас говорит, что ты, вероятно, ведешь свою родословную от самой первой верховной жрицы. Он вообще считает, что все нынешние жители Голывуда являются потомками… Как бы тебе объяснить… Понимаешь, когда Твари первый раз просочились в это измерение, они разрушили весь город, а голывудцы рассеялись по всему Диску, но их потомки обладают способностью помнить то, что случилось с их предками… ну, представь себе огромный резервуар памяти, и вот все мы соединены с ним через особые каналы, и когда вся эта каша опять заварилась, мы все услышали зов и явились сюда, но ты одна поняла это дело правильно, только зов был слишком слаб, поэтому мог пробиться к тебе, только когда ты спала…
Голос Виктора становился все тише, пока совсем не оборвался.
– И это все один «у-ук»? – подозрительно спросила Джинджер. – Это ты перевел мне его «у-ук»?
- Предыдущая
- 95/103
- Следующая
